Читать интересную книгу Точка покоя - Валерий Афанасьев

— Ты так думаешь? — поинтересовался Нимет.

— Уверен. Надавить на них теперь будет не так-то просто. А вот мы с тобой сели в большую лужу. Что у вас бывает за нападение на мирных путешественников?

— Но мы же…

— Напали, дружище, напали. И ты сам это подтвердишь при допросе у сэнсов. И я подтвержу, и все окружающие. А наши с тобой догадки — это всего лишь догадки.

— Да я об заклад готов побиться, что здесь не все чисто! — воскликнул Нимет.

— Похоже, мы уже побились об заклад. И проиграли.

Полевой стражник опечалился. Остальным тоже было невесело, но за старшего-то оставляли именно Нимета.

Часа через два прибыл отряд младшего префектора Арли. Им удалось найти тех, кто повстречал по дороге в интересующее время двух всадников. Но описание было далеко не полное. Всадники надвигали шляпы на глаза и поднимали повыше воротники, встречаясь с возницами. Быстро расспросив Нимета обо всем произошедшем, Арли направился к воротам.

Предположение Толика подтвердилось на все сто процентов — служащие поместья ушли в глухую оборону. В переносном смысле, разумеется. Но это не облегчало работу. Как следует расспросить о вчерашних всадниках никого не удалось. Разговор все время переходил на сегодняшнее происшествие.

Арли потратил два часа, но так ничего и не добился. Вернулся из поместья младший префектор с чрезвычайно плохим настроением, бросил на Нимета и Толика многозначительный взгляд, но говорить ничего не стал.

— Возвращаемся в Тилину, здесь нам больше делать нечего, — скомандовал префектор.

Если недовольство Арли было велико, то недовольство старшего префектора Олди Энца было безмерно. Олди даже пришлось посетить комнату для медитации и полчаса провести там в тишине, восстанавливая равновесие. Разумеется, раздражение не удалось погасить до конца, но его удалось снизить до того приемлемого уровня, который не угрожал образованием достаточно сильной ментальной волны.

Олди не был дураком, он прекрасно понимал, что ситуация подстроена, что мало кто за такое короткое время мог бы сориентироваться и принять правильное решение. Смог бы принять правильное решение он, старший префектор? Энц ставил себя на место Нимета и Толика и не находил ответа. Может быть, смог бы, а может, и нет. Легко рассуждать после того, как все произошло, когда ясно видны все минусы, все недостатки и натяжки. Ситуация рисуется теми красками, что видны в момент ее создания, а не теми, что появляются позже.

Все это Олди понимал, но никак не мог погасить раздражение до конца. Основная часть эмоций была направлена на тех, кто переиграл префекторов. На тех, кто стоял за убийством полевых стражников. Старший префектор был почти уверен, что в этом деле не обошлось без планирования и организации. Впервые за многие годы префектура не могла провести расследование по горячим следам. Нет, старший префектор вовсе не считал, что партия закончена, проигрыша как такового еще не было. Скорее сложилась патовая ситуация, серьезно затрудняющая все дальнейшие действия.

Олди выжидал. Несколько групп работало в округе, выискивая возможные следы, но надежды на их действия было немного.

— Как же вы так, Анатолий? — вздыхал Олди. — Ладно Нимет, но вы-то… На вас я надеялся больше всего.

— Не знаю. — Толик развел руками. — Слишком мало было времени, чтобы сориентироваться. Да и нет у меня опыта в подобных делах. С другой стороны, могли ли мы пропустить мимо людей, которые по всем признакам походили на преступников?

— Наверное, не могли, — согласился префектор. — Но что теперь делать дальше?

— Меня больше волнует вопрос, что будут делать наши противники.

— Думаете, они предпримут еще что-нибудь? Поместье Патриса Льюла находится под постоянным присмотром. Тайные посты расположены на дорогах, что к нему ведут. Если кто-то подозрительный появится в поле зрения, мне дадут знать.

Толик скептически улыбнулся. Всадники, которых они пытались задержать, были уж куда более подозрительны.

— Знаю-знаю, — махнул рукой Олди. — А что делать? Думаете, они еще раз попробуют выкинуть фокус с невооруженными людьми, изображающими из себя злоумышленников?

— Не исключено. — Толик пожал плечами. — Они могут проделывать этот фокус не раз до той поры, пока стражники не перестанут реагировать на появление подозрительных личностей.

— А что с убийцами? Думаете, они были в поместье? Или до сих пор еще там? Эх, если бы знать наверняка!

— Были ли они там? Вероятно. Сидят ли там до сих пор? В этом я сомневаюсь. Утверждать не берусь, но думаю, они ускользнули под шумок.

— Очень даже может быть.

— Скажите, Олди, а что с хозяином поместья?

— Патрис Льюл — уважаемый человек, крупный землевладетель.

— Только не говорите мне, что это делает его более честным.

Олди Энц поморщился:

— Думаете, он причастен?

— Не знаю. Слишком уж хорошо все организовано. Управляющий, конечно, хитрый лис, но мелковат он для такой авантюры.

— Для чего крупному землевладетелю, человеку, входящему в ближайший круг короля, может понадобиться убийство полевых стражников?

— А управляющему оно зачем? Нет, здесь что-то гораздо более серьезное, чем нападение из хулиганских побуждений.

— Что именно? — насторожился старший префектор.

— Если бы я знал. Что-то подсказывает мне, что это дело далеко не закончено.

— Думаете, будут еще нападения?

— Если б я знал, — повторил Толик. — Это меньшее, чего мы можем ожидать.

— Чего уж хуже? — пробурчал старший префектор.

Толик не ответил, лишь покачал головой.

С инцидента около поместья Патриса Льюла минуло полторы недели, когда дело получило свое продолжение. И продолжение это было совсем не таким, как представлялось Олди Энцу или Толику.

Старший префектор зашел в комнату Анатолия, отводя в сторону глаза:

— Извините меня, господин Анатолий, похоже, я втянул вас в историю. — Олди печально и протяжно вздохнул. — Не надо было звать вас с собой и просить принять участие в расследовании.

— Что случилось? — отозвался обеспокоенный Толик.

— Патрис Льюл требует, чтобы вы и Нимет понесли ответственность за нападение на его людей. Он обратился в муниципальный суд Тилины.

— Разве дела, связанные с префектурами, рассматриваются в муниципальных судах? — удивился Анатолий.

— В том-то и дело, что нет. Но он жаждет наказания. Поскольку с нашей стороны его не последовало…

— Понятно, — вздохнул Толик.

— Кроме того, Патрис обратился с жалобой к королю.

— И если префектура не примет меры, то скомпрометирована будет уже она, — кивнул Толик.

— Да. Нимета мы не отдадим в любом случае. С вами сложнее. Официально вы не являетесь нашим сотрудником. Объяснить причину отказа в привлечении к муниципальному суду будет очень непросто.

— Значит, все?

— Нет, не все! Я не знаю, что мне делать, Анатолий. Знаю только, что если я поступлюсь честью и отдам вас на растерзание Льюлу, то больше не смогу исполнять свои обязанности. Просто не смогу. Старший префектор не может жить с таким грузом на совести.

— Вам приходилось применять оружие, и не раз.

— Это было обоснованно. Здесь же… Я уверен в вашей невиновности, но… Как вас оградить? Анатолий, а может, вы поступите к нам на службу? — спросил Олди. — Тогда я мог бы мотивировать отказ в выдаче вашей принадлежностью к префектуре.

— Это избавило бы меня от наказания?

— Нет. Но решение по этому делу принималось бы в нашем ведомстве.

Толик задумался над сказанным, меряя шагами свою комнату.

— Увы, это не подходит.

— Почему? — удивился Олди. — Да, это будет непросто организовать, но я берусь все устроить. Я связывался с наставником Траем. Он готов дать вам рекомендацию, учитывая исключительность случая. Возьмем вас на должность стажера.

— Спасибо. Я признателен и вам, Олди, и наставнику Траю, но не думаю, что это хорошая идея. На то есть две причины: во-первых, я этого не хочу.

— Как не хотите? — искренне удивился старший префектор. — Поверьте, подобной чести добиваются многие, но не многим дано ее удостоиться.

— Охотно верю. Но мне придется участвовать в облавах, а объектом несанкционированного проникновения часто оказывается человек из одного со мной мира. Я бы не хотел…

— Вы же знаете, что это за люди, Анатолий. Неужели ваш собственный опыт, беседы с вашим соотечественником и тем одномирянином, который вас едва не застрелил, прошли даром? — воскликнул Олди.

— Знаю, все знаю. Понимаю, что каждое применение силы обоснованно, но ничего не могу с собой поделать. Каждый раз мне придется с собой бороться, каждый раз я буду искать способ мирного урегулирования, даже тогда, когда сэнсы признают это невозможным. К чему это может привести? Думаю, вы понимаете, Олди, что ни к чему хорошему. Ладно еще, если застрелят меня, а если из-за меня пострадает кто-нибудь из полевых стражников или префекторов… Нет, я не могу на это согласиться.