Читать интересную книгу Люди и призраки - Оксана Панкеева

— Приятно слышать, — неприязненно отозвался господин Крош, прекращая беготню по помещению и приземляясь на стул. Кантор, наконец, смог увидеть его целиком. Здоровый мужик, крепкий, это вам не Фернан, этого просто так на жаровню не посадишь… — Что ты с ней сделал, скотина?

— Скажите спасибо, что не убил, — проворчал Кантор, и подумал, что мальчишка попался тогда очень вовремя. Если бы не он, ведь и убил бы. И сейчас бы эти милые ребята, получив генеральный нагоняй от своего босса, либо с удвоенной силой задавали бы прежние вопросы, либо убивали бы очень больно и медленно.

— Пасть заткни, герой! Спасибо ему! Еще раз такое вякнешь, таки подвесим! Отвечай, дерьма кусок, куда ты ее запроторил?

— Туда, — ничуть не вежливее ответил Кантор и, не удержавшись, добавил: — Маги вам все правильно сказали.

— Куда — туда?

— В одно место, которое только я знаю.

— Ты себе цену не набивай, урод, а чтобы через пять минут она была в полном порядке.

— И через шесть минут я опять буду висеть и вы меня будете спрашивать, где остальные? Нашли дурака.

— Ты будешь висеть прямо сейчас, козел, ты понял?

— А если вы меня подвесите сейчас, я ее убью. Мне так или иначе терять нечего, а нагадить вам напоследок будет приятно. Босс, поди, рассердится еще больше.

— Нет, ты посмотри на него! — взъярился господин Крош. — Этот подлец торговаться вздумал!

— А что ему еще остается? — пожал плечами палач. — И вы бы на его месте торговались. Так что, подвешивать, или доложите боссу?

Кантор молчал, наблюдая за тяжкой работой мысли на челе господина в блестящих сапогах. Разумеется, господину невыносимо хотелось подвесить наглого мистралийца немедленно и дать волю своей злости, но как-то и боязно было — вдруг и правда убьет, босс и в самом деле придет в ярость. Кто его знает, блефует он или в самом деле может? Ведь может же колдовать в полиарге… «Станут опять пытать — точно убью, — подумал Кантор. — Как только потеряю сознание и попаду в Лабиринт, найду и придушу. Чтоб знали. А потом, может, им какую-нибудь лажу можно будет втюхать, поверят… Если не убьют на месте».

Разгневанный взор господина Кроша вдруг остановился, словно наткнувшись на что-то интересное.

— Тедди, — окликнул он. — А ну-ка поверни эту рожу другой стороной… А теперь обратно… Ах, сволочь, так это он и есть!

— Кто? — равнодушно поинтересовался палач, отпуская подбородок Кантора.

— Это Кантор! Любимчик Амарго! Чтоб он сдох, зараза! Босс зачем-то очень его хотел. Пойду все-таки, доложу. Подвесить успеем. Кстати, где этот придурок Фернан?

— Да где, задницу свою припаленную лелеет, — усмехнулся Тедди. — А что?

— Босс велел его уволить. Я же говорил, он сегодня рассержен. Так что займись.

— А если он успокоится и передумает?

— А если он спросит, выполнен ли приказ, я скажу, что мы ждем, не передумает ли он? Не дури, Тедди. Этого пока пусть отведут, а ты займись Фернаном. Это же быстро.

— Да трудно мне, что ли? Сейчас займусь. Босс что-то конкретное говорил, или все равно, как?

— Все равно.

— Ну и ладненько. Тогда действительно быстро.

Кантор представил себе, как душка Тедди сейчас с милой улыбочкой пришьет бедолагу Фернана, который ему мешал работать, и едва сдержал усмешку. Ему почему-то было приятно это представлять. И от этого разорванное ухо почти переставало болеть.

* * *

— Мэтр? Вы не спите?

— Ваше величество! — засмеялся старый волшебник. — Разве я когда-либо спал в такое время? Входите, не стойте в дверях. Я же вижу, что вы умираете от любопытства.

— Вы сами мне обещали кое-что рассказать, — ответил король, закрывая за собой дверь. — Надеюсь, всерьез, а не для того, чтобы уложить меня спать?

— Ну что вы, так я даже с детьми не поступаю. Но, может быть, вы все-таки уважите мой возраст и сначала сами расскажете, что происходило с вами в те моменты, когда вы покидали свое тело и куда-то уходили? А также, куда девалась ваша знаменитая матовая сфера, о которой так переживала несравненная Азиль?

Король покорно опустился в кресло и приступил к рассказу, поскольку делиться раскрытыми тайнами любил не меньше, чем узнавать что-то новое. Изложив историю своего общения со стражами проклятий, он напоследок не удержался и спросил:

— Мэтр, ну признайтесь, вы все-таки знали об этом. Знали и помалкивали, чтобы я, не доведите боги, не сделал чего с собой, как мой папа. Ведь не может быть, чтобы ваш коллега, который все это добро разглядел, не сказал ничего вам, а сразу выложил все моему отцу. Ведь вы знали? Ну уж признайтесь, дело прошлое. Я понимаю, раньше у вас были серьезные причины молчать, но теперь-то можно?

Старый маг тихо вздохнул. Он устал, невероятно устал лгать воспитаннику на протяжении более двадцати лет. Но признаться теперь…

* * *

Сцена получилась совершенно безобразная, хорошо еще, что никто не видел. Хотя что с них взять — с горячего молодого мистралийца и старого короля, известного своим крутым нравом. Не удивительно, что они сцепились, ведь каждый в душе считал себя виноватым и стремился хоть на кого-то выплеснуть обвинения, чтобы не было так стыдно и больно.

— Если бы я знал, — почти кричал юный маг, яростно сверкая глазами, — что у вас хватит совести попытаться совладать с проклятием таким зверским образом, я бы лучше промолчал! Пусть бы все было, как есть! Все равно ведь…

— Да как ты смеешь, щенок! — грохнул кулаком по столу старый Кендар Завоеватель. — Как у тебя язык повернулся предположить, что я убил своего сына и поднял руку на внука! Да, я всегда не любил Шеллара, но не до такой же степени! Какой он ни ублюдок чокнутый, он же мой сын! А его мальчишку я, напротив, всегда любил, и никогда бы не сделал ему ничего плохого. Хоть он и чокнутый малость, как и его папаша, он единственный из моих потомков, который унаследовал хоть чуть-чуть мозгов. Это сделал Шеллар. Сам. Я его не убивал!

— Да, — ядовито отозвался молодой маг. — Вы ему просто приказали, и он это сделал сам. Он же у вас послушный и исполнительный до абсурда… был.

— Да я тебя за такие гнусные намеки… Мэтр, ну скажите же ему! Вы же знаете, что я этого не делал! И спокойно слушаете, как этот сопляк оскорбляет меня подобными подозрениями! Вот и молчал бы, раз такой умный, никто за язык не тянул! А то сам порассказал всяких ужасов, а теперь виноватых ищет!

— Господа, прошу вас, — негромко произнес старый маг, слушавший этот скандал молча, скорбно заломив седые брови. — Ведите себя достойно. Нам всем больно, и каждому есть о чем сожалеть, но не следует пытаться успокоить собственную совесть, обмениваясь оскорблениями. Ваше величество, вы старше, будьте же умнее. А вы, коллега, имейте уважение к возрасту вашего собеседника, если уж к его титулу вы не испытываете никакого почтения.

— Мэтр, я задолбался вам напоминать, — проворчал старик, — что я уже полгода, как не король. Угораздило же меня… если бы я не передал корону Деимару, я бы просто лишил Шеллара права наследования, да и все. И ничего бы не случилось.

— А что случилось на самом деле? Ведь не без причины же принц Шеллар покончил с собой и чуть не убил сына. Что вы ему сказали?

— Я объяснил ему все, как есть, и потребовал, чтобы он сам отказался от права наследования. Мэтр, ну разве я мог сказать это все Деимару? У меня просто язык бы не повернулся!

— Зато он у вас прекрасно повернулся сказать человеку с неустойчивой психикой, что ему суждено стать причиной гибели брата и его семьи. И чего вы ожидали?

— Откуда я знал, что он от этого окончательно рехнется! Он же всю жизнь был бессердечным эгоистом и плевать хотел на окружающих и их проблемы! Он даже слезинки не уронил, когда умерла родная мать, не говоря уж о жене! Он ребенка своего лунами не замечал! А тут вдруг…

— Я всех предупреждал, что это рано или поздно случится, — вздохнул мэтр. — Но никто меня не слушал. Коллега, я попросил бы вас все же извиниться перед его величеством. Ваши подозрения были действительно несправедливы и оскорбительны.

— Прошу меня простить, — опустил голову молодой маг. — Я сожалею… И я сам во всем виноват. Мне следовало действительно промолчать. Тем более, что я ошибся.

— Ошибся? — прорычал Кендар, приподнимаясь в кресле. — То есть, проклятия нет, и только из-за твоей ошибки…

— Их два, — продолжил мистралиец, не обращая внимания на реплику.

— Два проклятия? — уточнил мэтр Истран. Коллега молча кивнул, не поднимая головы и продолжая удрученно теребить кончик смоляной косы. — Ваше величество, я вас попрошу тоже извиниться перед молодым человеком. Как ни возмутили вас его предположения, это не причина для того, чтобы обзывать собеседника непотребными словами. И извольте обращаться к юному мэтру подобающим образом, перед вами не прислуга, а мой коллега, к тому же иностранный гость, и как бы молод он ни был, невежливо говорить ему «ты».