Наконец, читатель, представьте себе, что вы — член Политбюро и даже сам Генеральный секретарь ЦК. Стукнете вы холеным кулаком по своему полированному столу, зычно крикнете на номенклатурном жаргоне: “Мы это дело поломаем!” — и действительно постараетесь в корне из менить план? Не сделаете вы этого! Хоть все рабочие, начальники цехов, директора заводов, руководители главков и члены Госплана кажутся с вашей высоты копошащимися муравьями и их вам, разумеется, не жалко, но ведь и у вас есть собственные интересы, в основе своей совпадающие с классовыми интересами номенклатуры. Они состоят в следующем: конечно, желательно получить побольше прибыли от работы этих муравьев, но самое главное не допустить ничего, что могло бы хоть в какой-то мере быть опасным для святая святых — неограниченной власти вашей лично и номенклатуры в целом. Все прочее отступает перед этим абсолютно. Разумеется, можно распорядиться выгонять с заводов не выполняющих нормы и на другую работу этих негодяев не принимать да и норму поднять повыше. Только что делать с безработными? Пойти по ревизионистскому пути Югославии и разрешить им ехать на работу за границу? Они насмотрятся, как там живут, и вернутся антисоветчиками, опасным элементом.
Просто оставить их нищенствовать в стране? Тоже опасный для властей элемент. Всех в лагеря? Времена не те.
Так неужели платить им, как на Западе, пособия по безработице? Бессмысленно. Они, работая, получают зарплату, на которую с трудом могут прожить, значит, меньше платить нельзя. Но если пособие будет равно зарплате, тогда они все захотят стать безработными. Выходит, что ввести пособие по безработице — это значит существенно повысить зарплату работающим. Где же тогда выгода? К тому же бездельники начнут по-настоящему ценить повышенную зарплату, только если смогут покупать на нее потребительские товары, так же, как на Западе. Выходит, что надо будет перестраивать всю структуру производства и уже не на словах, а на деле отказываться от примата тяжелой индустрии. Это что же, оборонную промышленность — силу нашу! — свертывать, а производство подштанников развертывать? Да ни Маленков, ни Хрущев до такого не успели договориться, как их выкинули; думать нечего, о подобном порочном курсе, если хочешь остаться у руководства.
Вот и окажется, читатель, что альтернативы у вас как у Генерального секретаря ЦК не будет: ваши интересы продиктуют, что все надо оставить так, как есть. Требовать, взывать, давать нагоняи, провозглашать лозунги и даже некую мертворожденную экономическую реформу — но на деле ничего не изменять. Круг замкнулся”.
Очень хорош, в смысле “исчерпывающего охвата”, вид сверху. И чтобы в этом убедиться, взгляните на две фотографии — рекламную и видовую (с. 162).
Рис. “Люфтганза Сервис ГмбХ” (LSG) — дочерняя компания «Люфтганзы», созданная исключительно для сервисного обслуживания авиапассажиров.
Рис. Столица Японии — город Токио. Вид с высоты птичьего полета.
Еще несколько примеров, я думаю, тоже будут уместны.
Мало того, что они познавательны, они еще и приятны.
Последнее — эффект закона “исчерпывающего охвата”.
Самым кротким тираном в Древней Греции считался афинянин Писистрат. Он старался не обижать даже своих врагов, о нем рассказывали много добрых и забавных историй. Известен, например, такой случай: когда некоторые бывшие друзья тирана покинули Афины из ненависти к его власти (дело было в VII в. до н. э.). Писистрат отправился следом за ними со своей постелькой за спиной; на вопрос, что ему нужно, он ответил: уговорить вас вернуться, а если не уговорю, то остаться с вами — от того я и взял с собой поклажу.
Русский писатель Антон Павлович Чехов (1860 1904) сформулировал перечень качеств, которым должен обладать порядочный человек. Изложил он это в письме своему брату Николаю, указывая на его недостатки: “Недостаток у тебя один… это твоя крайняя невоспитанность… Воспитанные люди, по моему мнению, должны удовлетворять следующим условиям… Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы… Они не бунтуют из-за молотка или пропавшей резинки: живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя, не говорят: с вами жить нельзя!.. Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом… Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии… Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают…
Из уважения к чужим ушам, они чаще молчат… Они не уничижают себя с той целью, чтобы вызывать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтобы в ответ им вздыхали и нянчились с ними… Они не суетны… Делая на грош, они не носятся со своею папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили… Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки… Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой… Они горды своим талантом… Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу… Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи… Таковы воспитанные… Чтобы воспитаться и не стоять ниже уровня среды, в которую попал… нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля… Тут дорог каждый час…”
Немецкий писатель Х. Кнобок в книге “Трудно быть директором” рассказывает в юмористической форме, как трудна жизнь руководителя. Ведь он всегда как на «ладошке», всегда на виду.
Придет на работу вовремя, говорят: “Ишь, прибежал спозаранку, хочет нам очки втереть”.
Придет поздно, скажут с иронией: “Начальство не опаздывает, оно задерживается”.
Поинтересуется, как жена, дети, “сует нос не в свое дело”.
Не поинтересуется — “ну и черствый же человек!”
Спросит: “Какие есть предложения?” — сразу шепот: “Сам никаких, видимо, не имеет”.
Не спросит — “к голосу коллектива не прислушивается!”
Решает вопрос быстро — “тороплив, не хочет думать”.
Решает медленно — “нерешителен, перестраховщик”.
Требует новую штатную единицу — “раздувает штаты”.
Решит: “Справимся имеющимися силами” — недовольны: “На нас выехать хочет”.
Обходится без указаний сверху — «вольнодумствует».
Выполняет указания точно — “старый бюрократ”.
Начнет шутить — “без щекотки не засмеешься”.
Не шутит — ворчат: “Хоть раз видели на его лице улыбку?”
Держится по-дружески — “хочет втереться в доверие”.
Держится обособленно — “сухарь, зазнайка”.
Дела идут хорошо — “в конечном счете это мы работаем!”.
Снимают за невыполнение плана — “поделом, так ему и надо! Он один виноват”.
Не так давно на эстраде появилась новая вокальная группа “Доктор Ватсон”. Если все, кроме них, исполнители поют за номер одну песню, то этот коллектив делает песенный коллаж, успевая за несколько минут представить до десятка песен. Учитывая, что, как правило, исполняются песни прошлых лет, в свое время бывшие шлягерами, успех ансамбля не знает исключений.
Рис. Рекламное объявление. 1995.
Рис. И. Глазунов. Великий эксперимент, фрагмент картины.
90. Закон “капли”
“— Куда девается капля, когда она падает в море?
— Капля исчезает.
Нe так ли должен «исчезать» отдельный человек, когда он «вливается» в других людей?”
Ты и сам иногда не поймешь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придешь,
А уйдешь от людей — не собой.
(Александр Блок)