Девушка замолчала, пребывая в жуткой смеси страха и бешенства. Как будто все кошмары прошлого разом на нее навалились. То, что тогда показывал ей Вадим, стараясь спасти свою шкуру от длительного заключения, было на самом деле очень убедительно. И не знай она, что этого на самом деле не было, она бы сама поверила.
Или было?
Точно Лина не знала.
Что уж говорить про остальных?
Конечно, мнение понтификов ее интересовало больше всего. Гай сейчас с ней носится как с торбой, потому что надеется на раскрытие дара, но как только до него дойдет, что талант Алины так и останется в полузачаточном состоянии, или он просто устанет ждать, то ее вышвырнут из клана в тот же день. А то и вовсе убьют.
А Марк? Девушка боялась даже представить себе реакцию мужчины на содержимое сейфа Ланевского.
Хотя, если он вернулся к Магдалене, то максимум, что Лина получит от него в ответ, это презрение к падшей женщине, бывшей проститутке и алкоголичке. Какой она в итоге, судя по этим документам, и являлась.
Уж не говоря о том, что ее репутация среди всех знакомых будет вконец загублена.
Вадим следил за лицом девушки с огромным удовольствием. Ему нравилось наблюдать, как страх сменяет ярость, затем снова страх, и потом все закрывается глубочайшим отчаянием.
— Хорошо, я попробую как-то поговорить с понтификами, — устало согласилась Алина. — Не знаю, что получится…
— Дорогуша, — наклонился к ней Вадим, — Должно получится! Иначе ты знаешь, что будет!
…
Гюнтер молча наблюдал, как Ирина строит аркан защиты.
Работа женщины была настолько тонкой и виртуозной, что плетущееся кружево заклинания ощущалось лишь едва.
Недаром он пригласил именно ее: заметить и распознать наложенные магичкой заклинания всегда было сложно.
Парень встретил женщину в Варне, избавил от тайного наблюдателя, приставленного Елиазаром, и вместе они добрались до Бухареста.
— Ты мне скажешь все-таки, зачем тебе «Иллюзия свободы»? — спросила Ирина после того, как наложила последние штрихи. Встряхнула руками, перевела дух.
Заклинание, закрывающее человека или вампира от всех видов поиска, с одной стороны, было неплохим способом защиты, но с другой — если что стрясется с Гюнтером, помочь ему никто не сможет, так как просто не найдут. Слишком плотную завесу наложила на вампира магичка.
Гюнтер встал со стула, стоящего в центре окропленного водой круга, и потянулся.
— А зачем тебе знать? — он прищурился.
— Любопытно, — Ирина пожала плечами, — Мне нечасто приходится работать с такой мощной блокировкой.
— Ну, так и платят тебе столько нечасто, верно?
Ирина недовольно хмыкнула и стала складывать свои вещи.
— Ну, ладно, не хочешь говорить — не говори.
Она постаралась сделать невозмутимый вид, но было заметно, что женщине не понравился ответ вампира.
— Я же не спрашиваю, почему ты вдруг сорвалась с места и приехала сюда?
— Ты заплатил мне.
— Разве твои услуги плохо оплачивают в клане?
Ирина задумчиво хмыкнула. Понтифики, и правда, платили за работу хорошо, женщина могла не в чем себе не отказывать и полагала, что ее состояния хватит даже внукам. Но она хотела большего, она хотела реальной власти. Кем она сейчас является? Рядовым, пусть и сильным, магом Паноптикума. Всего лишь. Обязанным подчиняться и делать все строго по указке. И ни шагу в сторону. Ирина до сих пор с дрожью вспоминала наказание, которое ей назначил второй понтифик за наложенный на Ивана «Лакмус». А это возвращало ее к поводу приехать в Бухарест по зову Гюнтера.
— Ни о чем больше не хочешь спросить? — Ирина медленно уселась в кресло напротив немца.
— Хочу.
Гюнтер налил ей вина и смотрел, как она смакует дорогой напиток.
— Как поживает моя Алина?
Ирина прищурилась. Моя?
— Да ничего вроде.
— Что-то случилось, да? — он проницательно глянул на магичку. Тон, которым она произнесла свою фразу, явно говорил, что у Лины не все нормально.
— Насколько я знаю, на днях она рассорилась с Марком и вернулась обратно в свой дом.
Ссору понтифика с любовницей, разумеется, никто не видел, но поведение Марка говорило само за себя. Многие шарахались от взбешенного лидера и старались держаться от него как можно дальше. Кто не смог укрыться от гнева высшего, тот пожинал плоды своей нерасторопности. К слову сказать, у Дитриха прибавилось работы за эти дни.
— Даже так? — Гюнтера неприятно удивил факт, что Лина жила у понтифика, — И долго они жили вместе?
— Да нет, несколько дней, не больше.
Парень подошел к окну и оперся на подоконник обеими руками.
— Что вы так все с ней носитесь? — отвлек его от размышлений вопрос Ирины.
Вампир обернулся. Магичка сидела в своем кресле, закинув ногу на ногу, и рассматривала вино в бокале на свет. Невинность позы должна была показывать, что женщина совершенно безразлична к этой теме, но Гюнтер понимал, что это не так.
— Я, правда, не понимаю, — она пожала плечами и перевела взгляд на вампира, — Она не красавица, талант ее заблокирован. Бесполезное существо.
— Откуда знаешь?
— Жаклин рассказала.
Вампир неопределенно хмыкнул. Ну да, кто как не она. Префект восточной директории и магичка давно были подругами не разлей вода, хотя, парень подозревал, что не только подруги.
— Она еще сказала, что ты зачем-то убил Раду, — Ирина вперила тяжелый взгляд в вампира, — Мне, конечно, эта цыганка никогда не нравилась, но она была сильным магом и в случае чего…
— Рада знала, на что идет, — буркнул в ответ Гюнтер, отворачиваясь обратно к окну.
— Ты еще скажи, что заранее с ней договорился.
— Не скажу. Но она должна была понимать, что чем меньше знает о ткущей, тем лучше.
— Для кого лучше? — Ирина удивленно подняла брови, — Рада была сильным магом, в случае чего она могла нам помочь…
Гюнтер отвернулся от окна и открыто и издевательски усмехнулся.
— Неужели ты думаешь, что я на самом деле тебе это расскажу?
Магичка допила вино до конца, отставила бокал на журнальный столик и встала.
— Что ж, если я тебе больше не нужна…
— Деньги я тебе заранее перевел, можешь проверить, — парень ей кивнул, — Мне еще раз потребуются твои услуги, но это будет чуть позже.
— Если они будут так же оплачены — всегда обращайся! — она подхватила сумочку и вышла из комнаты. Гюнтер услышал стук ее каблуков по паркету, затем — звук хлопнувшей дверь.
Втайне он думал, что страсть понтифика к его подруге носит временный характер и, поиграв с ней немного, высший оставит Лину в покое. Это, разумеется, разбило бы ей сердце, а потом очень удачно и, главное, вовремя, появился бы верный друг для утешения несчастной смертной. И сумел бы выставить понтифика в еще худшем свете, чем есть, окончательно подорвав и доверие девушки к нему, и симпатию. А что управляется лучше, как не разочарованная в любви женщина?