Грамбл, мой отчим, испытывал истинное удовольствие, находясь в этом зале, тогда как мне зал долгое время представлялся неким упражнением в неустрашимости перед опасностями, ждущими за его порогом. Впрочем, когда я подрос, то сам стал получать от него удовольствие, отчасти вызванное тем редким трепетом предвкушения, что давал он моей юности. И даже теперь…
Теперь я просто хотел побродить здесь несколько мгновений во имя прошлого и разобраться в собственных мыслях. А их было чертовски много. Те вопросы, что мучили меня большую часть взрослой жизни, сейчас казались близки к разъяснению. Я не испытывал радости от всех этих возможностей, которые порождались ответами, что роились у меня в голове. Впрочем, вне зависимости от того, какие из них возьмут верх, с неведением будет покончено.
— Папа…
— Да?
— Что это все же за место? — спросил Призрак.
— Это часть огромной коллекции произведений искусств пределов Всевидящих, — объяснил я. — Посмотреть на нее приходят из Двора и из сопредельных Теней. Отчим ее просто обожал. Мальчишкой я проводил уйму времени, блуждая по этим залам. Здесь уйма скрытых путей.
— А эта комната? В ней что-то неправильно.
— И да и нет, — сказал я. — Полагаю, все зависит от того, что подразумевать под словом «неправильно».
— Я испытываю сейчас какие-то непонятные ощущения.
— Это потому, что пространство здесь свернуто вовнутрь, будто в каком-нибудь странном оригами. Зал гораздо больше, чем кажется. Ты можешь бродить по нему много раз и все время обнаруживать другой набор экспонатов. Как они меняются, в беспорядке или по определенной схеме, сказать не берусь. Только Всевидящий знал наверняка.
— Я был прав. Что-то здесь неправильно.
— А мне нравится.
Я присел на серебряный пень у раскидистого серебряного дерева.
— Я хочу увидеть, как сворачивается пространство, — наконец промолвил Призрак.
— Валяй.
Когда он отплыл, я задумался о недавней беседе с моей матерью. Я припомнил все, что сказал или подразумевал Мандор, все о конфликте между Образом и Логрусом, о моем отце как избраннике Образа и предполагаемом короле Амбера. Знала ли она это, знала ли как факт, а не предмет для размышлений? Наверное, могла знать, так как, очевидно, имела особые отношения с Логрусом, а тот уж точно знал о намерениях своего противника.
Она признала, что не любила Корвина. Кажется, она добивалась его, чтобы получить генетический материал с оттиском Образа. Действительно ли она пыталась породить избранника Логруса?
Я фыркнул, подумав о результате. Мать позаботилась, чтобы я получил все уроки обращения с оружием, но с отцовским уровнем я и рядом не стоял. Сам я предпочитал магию, но колдуны во Дворе шли по пятачку за пучок. Наконец, она отправила меня в колледж в Тень Земля, которую так любят жители Амбера. Однако ученая степень Беркли в области компьютерной техники тоже не особенно подготовила меня к тому, чтобы поднять знамя Хаоса против сил Порядка. Наверное, я разочаровал ее.
Я снова вспомнил свое детство, некоторые странные приключения, отправной точкой для которых послужило это место. Мы приходили сюда с Гриллом. Глайт скользила у наших ног, обвивала руки или пряталась где-то в одеждах. Я издавал тот необычный тоскливый вой, которому научился во сне, и иногда к нам присоединялся Кергма, несясь складками тьмы из каких-то лохмотьев скрученного пространства. Я никогда, по сути, не знал, кто он такой, даже какого он пола, ибо Кергма был мастер менять обличья: он летал, ползал, скакал или бегал в огромной череде самых занимательных форм.
Поддавшись внезапному порыву, я издал тот древний клич… Ничего, конечно, не случилось, и я тут же понял, почему закричал: то был плач по ушедшему детству, когда я хотя бы ощущал себя нужным. Теперь… теперь я был ничто — ни житель Амбера, ни житель Хаоса и, разумеется, сплошное разочарование для родственников с обеих сторон. Ошибка эксперимента. Я никогда не был нужен сам по себе, а только как нечто, способное произойти… Неожиданно глаза мои увлажнились, и я с трудом сдержал рыдания.
Но мне не суждено было узнать, в какую тоску я способен сам себя ввергнуть, потому что потом меня отвлекли.
Сверкнула вспышка красного света высоко на стене слева и озарила маленький круг у ног человеческой фигуры.
— Мерлин! — воззвал голос оттуда.
Языки пламени прыгнули выше. В их отблеске я увидел то знакомое лицо, что слегка напоминало мое собственное, и обрадовался, ибо жизнь моя снова стала исполнена смысла, даже если смыслом этим была смерть.
Я поднял левую руку над головой и вызвал вспышку синего света из спикарта.
— Давай сюда, Юрт! — позвал я, вскакивая на ноги.
Я принялся создавать шар света, что должен был отвлечь его внимание, пока мой электрический стул пождарит его. По зрелом размышлении это казалось мне самым верным способом выбить Юрта из строя. Я потерял счет его покушениям на мою жизнь и решил перехватить инициативу, когда он в следующий раз явится по мою душу. Поджарить его нервную систему — вот лучший способ разобраться с Юртом, что бы там ни сотворил с ним Фонтан.
— Давай сюда, Юрт!
— Мерлин! Я хочу поговорить.
— А я — нет. Мы так часто пытались выяснить отношения, что мне больше нечего сказать. Давай иди сюда и покончим с этим — оружием, руками, колдовством. Мне все равно.
Он поднял обе руки, показывая ладони, и крикнул:
— Перемирие! Не надо разбираться здесь, в пределах Всевидящих.
— Только не вешай мне лапшу на уши, братец! — закричал я. И тут же сообразил, что, возможно, в его словах что-то есть. Я вспомнил, как много значило для него одобрение старика, и осознал, что ему бы очень не хотелось делать что-то вопреки Даре здесь, в этом помещении. — Чего ты хочешь, в конце концов?
— Поговорить. Правда. Заранее согласен на твои условия.
— Встретимся вон там. — Я бросил шарик света, чтобы указать на знакомое сооружение: огромный карточный домик, построенный из стекла и алюминия; сотни его плоскостей сияли и искрились.
— Отлично, — донеслось в ответ.
Я двинулся к одному из входов, он направился к другому. Я постарался, чтобы наши дороги не пересеклись, и ускорил шаг, чтобы оказаться на месте раньше него.
— Давай без фокусов, — предложил Юрт. — А если решим покончить с этим, выйдем наружу.
— Ладно.
Я вошел в карточный домик так, чтобы нас разделял лишь угол конструкции. И тут же увидел шесть своих отражений.
— А почему здесь? — раздался неподалеку голос братца.
— Ты ведь никогда не видел фильм «Леди из Шанхая»?
— Нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});