Читать интересную книгу Страсть под чужим именем - Ольга Володарская

– Да какой шум? Взял лодку за веревку и утащил.

– Но я спустился к реке. Там никого.

– Вор успел отплыть.

– Нет, на реке никого не было. Светает уже, видно…

– Значит, в ивняке спрятался.

– Черт, а ведь точно! Пошли, посмотрим?

Санек согласился.

Они обшаривали речной берег до рассвета, но ничего не обнаружили. Плохо то, что и пустырь, и спуск к реке поросли короткой травкой. Была бы высокая, другое дело. Примялась бы, когда по ней тащили тяжелое. На короткой же следов не осталось. И Соловьев с Калязиным вернулись ни с чем.

– Что мне делать? – спросил Влад у Саньки.

– Не знаю…

– А ты что предпринял бы на моем месте?

– К счастью, я не на твоем. – Санек устало потер глаза, затем посмотрел на часы. – Мне на работу скоро… Блин, как этот день продержусь, не знаю! – Калязин помолчал. – Лучше тебе уехать отсюда. Вор, когда обнаружит труп, бросит лодку. Хотя это не факт. Может ее и прибрать. Спальный мешок с трупом скинет на землю, лодку сдует, обмундирование взвалит на плечи и уберется. Труп рано или поздно обнаружат.

– То есть вор не будет сообщать о нем?

– Если только анонимно. Но не думаю. У нас тут мало законопослушных граждан. Короче, труп обнаружат. Возбудят дело. И начнут с установления личности. Это займет время. Так что у тебя в запасе есть несколько дней. Успеешь подготовиться к отъезду.

– А чего мне готовиться? Соберу рюкзак, возьму документы и рвану.

– Вот документы как раз тебе надо бы поменять.

– Я не знаю, к кому обратиться.

– Попробую тебе помочь. У меня есть кое-какие знакомые в криминальных кругах, я наведу справки.

– Спасибо тебе, Саня.

– Пока не за что. Ну все, я пошел. А ты приберись в квартире и ложись спать. Выглядишь ужасно.

Влад проводил его до двери. Заперев ее, вернулся в комнату, где еще недавно лежал мертвый Егор. На полу видна его застывшая кровь. Пятна кефира. Земля, ссыпавшаяся с подошв.

Влад поплелся в кухню, взял половую тряпку, средство для мытья посуды, резиновые перчатки, налил в ведро воды и со всем этим вернулся в комнату.

Пол он мыл тщательно, стараясь не пропустить ни сантиметра. Вода в ведре была ледяной, и пальцы Влада стыли. Но он макал и макал тряпку, чтобы смыть с нее кровь. Когда вода стала красной, он сменил ее. И протер пол еще раз. Когда тот засверкал, Влад прекратил свое занятие. Но тут он подумал о том, что кровь могла затечь под тренажер или мебель. Он сдвинул с места сначала беговую дорожку, затем диван. И тут увидел, что под ним лежит сумка. Небольшая, размером с коробку из-под сотового телефона.

Влад потянул ее за длинный ремень, придвинул к себе, раскрыл.

В сумочке он обнаружил паспорт Егора, кошелек и травматический пистолет.

Оружие Влад вынул, осмотрел и положил в карман своей толстовки. Сумочку убрал в шкаф. Он был не уверен в том, что решится когда-нибудь воспользоваться пистолетом. Но с ним ему стало немного спокойнее.

Устало потерев глаза, Соловьев забрался на диван. Он валился с ног, но спать не хотел. Только покоя, хотя бы вчерашнего. Все же правильно говорят, что все познается в сравнении. Сейчас он многое бы отдал, чтобы оказаться в своем тоскливом вчера. А еще лучше в далеком прошлом, когда у него была семья. Мама, папа. Любящие, понимающие…

Владу нестерпимо захотелось услышать их голоса. Особенно мамин. В детстве, когда ему было страшно засыпать после просмотра какого-нибудь пугающего фильма или прослушивания историй про черную руку, она шептала ему на ушко: «Сынок, ничего не бойся. Ты у меня самый смелый и сильный мальчик…» И он, тогда еще Русик, сразу успокаивался. И засыпал с сознанием того, что он самый смелый и сильный…

Соловьев, повинуясь порыву, вскочил, схватил телефон и начал набирать знакомый номер. Код Москвы, первые три цифры, следующие две…

Со стоном он нажал на клавишу отбоя. Зло отшвырнул мобильный. Лег на диван. Закрыл глаза. И не заметил, как провалился в сон.

Глава 10

Ника открыла глаза. Она давно проснулась, но пыталась еще немного подремать. Однако воспоминания, неизменно рождающиеся в этой квартире, мешали. Все в ней напоминало о чем-то. Например, эта кровать – о детских мечтах. Лежа в ней, Ника грезила о Грее и алых парусах. Фото на стене – о юношеских победах. На нем она была в красивом платье и с короной на голове – вице-мисс диадема тоже вручалась. А балкон навевал грустные воспоминания. На нем Нику когда-то отшил Сонин жених, там же она плакала от обиды, прочитав телеграмму от сестры…

«Все, хватит! – одернула себя Ника. – Пора прекращать бередить себе душу. Ни к чему это…»

Ника выбралась из кровати, потянулась. Часы показывали девять утра. То есть проспала она часов семь. Маловато, конечно. Надо девять для сохранения молодости и красоты. Но Ника намеревалась «добрать» нужное днем. Все равно делать нечего, можно и поспать.

«Эй, детка, постой, – одернула себя Ника. – Как это нечего? Ты же собиралась заняться Владом Соловьевым… Вернее, Русланом. И сейчас нужно подготовиться к встрече с ним…»

Ника вышла из спальни и остановилась в прихожей. Кроссовок Сони там не оказалось. Выходит, сестра еще не вернулась домой. А она-то думала, что та просто легла в другой комнате, чтобы ее не беспокоить. Недоуменно нахмурившись, Ника пошла в спальню, взяла телефон и набрала номер сестры.

– Ты где шляешься? – спросила она, едва Соня приняла вызов.

– Я на рынке.

– Чего ты там забыла?

– Продукты покупаю для поминального обеда. Если ты не помнишь, послезавтра девять дней.

– Я помню, – сбавила тон Ника. – Просто ты ночью вроде уходила… И до сих пор тебя нет…

– Ты слышала, как я ушла?

– Да. Кстати, куда это в такое время?

– Просто прогуляться пошла, чтобы алкоголь выветрить. Я не могу ложиться спать пьяной. Меня тошнить начинает.

– И гуляла до утра?

– Нет, я вернулась. Поспала немного. Ты просто не слышала.

Ника заглянула в комнату, где могла спать Соня, и убедилась в том, что та ее не обманывает. Кровать была примята, и на ней покоился плед. Соня, когда лень было разбирать постель, ложилась прямо на покрывало, часто в одежде. Но обязательно накрывала спину. Она постоянно у нее мерзла.

– Скоро придешь? – спросила Ника.

– Не знаю. Наверное… – Тут сестру кто-то окликнул, и она, кинув: «Ну все, пока!», отсоединилась.

Швырнув мобильный на кресло, Ника направилась в ванную. Чистя зубы, она смотрела на себя в зеркало и думала о том, что внешне совсем не изменилась с тех пор, когда жила с дедом. Нет, понятно, что стала выглядеть эффектнее. Теперь она тщательно ухаживает за собой, умело пользуется косметикой, стрижется у отличного мастера. В ней появился лоск. Но лицо, в принципе, осталось прежним. Например, сейчас, когда оно не накрашено, Ника была точной копией себя двадцатилетней. По крайней мере, ей так казалось!

Внешне все та же, а вот внутренне… Постарела не на три, пять, семь лет…

Ощущала себя на все пятьдесят. Каждое новое разочарование оставляло на душе отметину. Будто она дерево, возраст которого исчисляют по кольцам…

А сколько их было, этих разочарований, и не упомнить!

После того как сестра вышла замуж, Ника погрузилась в депрессию с головой. Ей так и представлялось, что депрессия – болото, в котором она завязла. Сначала ногами. По щиколотку, по колено, бедра. Затем погрузилась всем телом. Вот и шея скрылась в мутной жиже. Голову Ника долго держала над поверхностью и очень старалась выбраться, но все без толку. Когда болото засосало ее окончательно, Ника приготовилась умирать. А как иначе, если дышать нечем? Ей на самом деле кислороду не хватало. Иной раз так грудь сжимало и в горле перехватывало, что Ника думала, вот он, конец. Сказала об этом деду. Тот отвел ее в поликлинику. Сделали кардиограмму. Никакой патологии. Врач, издерганная тетка лет сорока пяти, заявила Нике: «Иди работать. Или замуж выходи и рожай. Чтоб на глупости времени не оставалось! Ишь, выдумала, умирает она. Здоровая ты, как лошадь! На таких пахать можно…»

Пахать Нике не хотелось. Как и работать (обленилась уже), а вот замуж выйти она была не против. Да только не за кого! Даже самого завалящего женишка у нее не имелось. Да и не пошла бы она за такого. У Сони вон какой муж хороший. Так чем Ника хуже? Однако тот факт, что у нее нет ни одного серьезного поклонника, ее огорчал. «Это что же получается? – мысленно вопрошала себя Ника. – Я никому не нужна? Но ведь такого не может быть. Я королева этого городка. И за мной должны толпы кавалеров бегать. А если такого нет, я сама виновата. Была яркой, роскошной, смелой, а теперь во что превратилась? В собственную тень. В безликую тетку! Нет, пора как-то меняться…»

И Ника заставила себя встряхнуться. Последнее время она даже волосы не подкрашивала и не делала ежедневного макияжа. Не наряжалась. Ходила как распустеха. С хвостиком, в спортивном костюме дома, джинсах и водолазке – на улице. А еще она ела много шоколада, поэтому поправилась. Толстой, конечно, не стала, не та у нее конституция, но в талии заплыла. И лицо сделалось лунообразным. В общем, Ника сильно изменилась, и не в лучшую сторону. С этим нужно было что-то делать!