Сильнейший ливень напомнил, что скоро осень. Мне сразу вспомнилось, что именно меня раздражало в России — осенняя слякоть и серость, когда небо затянуто тучами. У школьников и студентов начнется учеба.
Я села на пол, уткнувшись лбом в оконное стекло, и зарыдала в голос. Впервые за почти 2 недели я могла дать вволю слезам и не стесняться, что меня кто-то увидит такой: сломленной, слабой, потерянной и одинокой.
В моей душе наступила ночь, которую больше никогда не сменит день. Мне снова придется учиться жить заново, как раньше, свыкнувшись со своей участью. Восстановление будет не легким, но я справлюсь. Всегда справлялась и сейчас справлюсь.
Я несколько дней совсем не выходила из дома. Периодически звонил дверной звонок, и мне даже не нужно было подходить к двери, чтобы узнать кто стоит по ту сторону.
Большую часть времени я, просто сидела уставившись в одну точку и плакала, выплескивая всю боль наружу. Пока не решила, как поступить дальше.
Глава 18. Откровение.
«В грусти становимся непомерно
гордыми. Создаем видимость того,
что ни в ком не нуждаемся, хоть
нам так важна чужая рука на
плече.
Эльчин Сафарли»
Агата.
Мне очень не хотелось выходить из дома, но нужно было сходить в магазин. У меня закончилось кофе, а я пью его много, и сигареты. Две вещи, которые меня сейчас спасали, хотя легче от них не становилось. Я и без этого всегда была кофеманом, сейчас же меня можно назвать кофе-наркоманом.
Не поехала в какой-нибудь большой гипермаркет, отдав предпочтение небольшому магазину за углом дома. То, что мне было нужно, там имелось, а каких-то изыск я покупать не собираюсь.
Уже возвращаясь домой, в подъезде на лестничной площадке меня ожидал Вадим, облокотившись спиной о кирпичную стену. Мужчина выглядел не так, как всегда. Щетина, которой не меньше нескольких дней, синяки под глазами и уставший помятый вид.
— Привет, — неуверенно поздоровался тот, кого я меньше всего сейчас хотела видеть.
— Здравствуй Вадим. Что-то случилось? Варя в порядке?
— Да, да, с дочкой все в полном порядке. Благодаря тебе, — добавил после минутного молчания.
Я понимаю, что мужчина этого не хотел, скорее это были невысказанные слова благодарности, но его слова больно кольнули меня изнутри. Прошло совсем еще мало времени, и я не могла реагировать на это спокойно.
Чтобы не расплакаться перед бывшим мужем, достала ключи от квартиры, которые никак не хотели поддаваться, и скрыться за дверями своей берлоги. Когда у меня не получилось попасть в замочную скважину с третьего раза, Вадим подошел сзади и осторожно забрал у меня ключ, после чего открыл дверь и пропустил вперед, заходя следом и закрывая входную дверь.
— Я тебя не приглашала, — отрезала довольно грубо, давая понять, что не желаю его видеть, стоя к мужчине спиной.
— Я знаю, но тебе придется потерпеть меня минут 15. Снежана, нам нужно поговорить.
— Вадим, — наконец повернулась к нему лицом и заглянула в глаза, умоляющим взглядом прося уйти, — Сейчас не лучшее время.
— А когда будет это самое время? Никогда его не будет. Ты не хочешь меня видеть, я понимаю. Я виноват во все, что произошло в твоей жизни начиная с моей измены, которой по факту и не было. Но нам нужно поговорить, — пытался достучаться до меня он, — Пожалуйста. Выслушай меня.
— Мне больно, — по моим щекам потекли слезы, которые я так упорно сдерживала, — Я не могу сейчас ни о чем говорить. Я не хочу сейчас с тобой говорить. Понимаешь? — срывалась я на крик.
— Мне тоже больно. Это ведь был и мой малыш тоже, Снежинка, — ошарашил меня он, — Ты даже представить себе не можешь, как бы я хотел его рождения. Да, я виноват во все, что произошло, начиная с произошедшего 7 лет назад. Но нужно жить дальше. Ты еще очень молода. Не закапывай себя, прошу. Я не могу продолжать жить дальше, понимая, что тебе плохо.
— Не давай совета, не зная всего.
— Так расскажи. Поделись со мной. Позволь помочь тебе пережить это вместе?
— Ты думаешь я настолько слаба, что не справлюсь? — усмехнулась я сквозь слезы, — Думаешь наделаю глупостей? Только я, наверное, тебя удивлю, но нет. Я это переживу Мальцев, как и пережила первый выкидыш.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ты такое говоришь? — отшатнулся, как от пощечины Вадим, — Какой еще выкидыш? Ты была беременна?
— Была Мальцев. От тебя была беременна. Именно по этой причине я прилетела тогда раньше на несколько дней. В Канаде я догадалась о своем интересном положении, сделала тест, который оказался положительным. Я быстро уладила оставшиеся дела, не став их растягивать, купила билет на ближайший рейс и прилетела домой. К тебе.
— Что было дальше? — спросил мужчина шепотом.
— А дальше я приехала домой и застала тебя в постели с твоей помощницей. В нашей с тобой постели, — я уже во всю всхлипывала, смахивая катившиеся слезы, — Выслушав много грязи от Маргариты, собрала необходимые вещи и уехала. У меня случился нервный срыв из-за предательства, в глазах стояла пелена слез, и не справившись с управлением я улетела в кювет несколько раз перевернувшись. Я не была пристегнута, отчего сильно ударилась животом. Мою машину заметили не сразу. В больницу я уже попала с большой кровопотерей и выкидышем. Именно тогда я впервые услышала от врачей свой приговор — бесплодие. Только я не сдавалась. Я мечтала стать матерью, хотя бы один единственный раз. Я лечилась в лучших клиниках России, Израиля и Америка. У меня за плечами 2 ЭКО, которые не увенчались успехами. И врачи только разводили руками, призывая меня смириться.
— Почему ты ничего не сказала мне? — только сейчас заметила, что у Вадима текли слезы.
— Потому что я тебя ненавидела Вадим. Я презирала тебя настолько, что мечтала о твоей смерти. Только сейчас я поняла, как один человек разрушил несколько жизней. Я не выслушала тебя тогда, но ты и сам понимаешь, что я вряд ли поверила бы тогда твоим словам. Только сейчас я поняла, что ты оказался такой же жертвой Марго. Но именно жажда мести помогла мне тогда выкарабкаться. Я твердо знала, что должна стать лучше тебя и уничтожить все то, чем ты всегда там дорожил и к чему стремился. Я хотела тебя сломать, в итоге сломалась сама. И в этот раз окончательно.
— Не говори так.
— Но это правда. Сейчас я даже и не представляю, как жить дальше. У меня больше нет никакой цели, мне не к чему больше стремиться. Иметь большую дружную семью, теперь навсегда останется только в моей памяти.
— Снежана, а что, если еще не все потеряно? Что, если врачи ошибаются?
— Не ошибаются Вадим. Не в этот раз.
— Но почему ты так уверенна? — не унимался Мальцев, делая мне еще больнее, — Ты же смогла забеременеть в этот раз. Что, если у тебя еще все получится?
— Да не получится Мальцев, — закричала я, — Ранение было очень серьезное. Мне удалили матку. И если после первого выкидыша, даже не смотря на слова врачей, я не переставала надеяться на чудо, то сейчас… Сейчас я уже точно неполноценная. Не суждено мне стать матерью, и мне просто стоит с этим смириться. А теперь будь бодр, уходи.
— Снежана…
— Вадим, пожалуйста. Просто уйди. Мне от одного только твоего вида больно, понимаешь?
Мои слова подействовали на него именно так, как я надеялась, и Вадим развернулся и покинул мою квартиру, задержавшись на пороге. Он хотел еще что-то сказать, но так и не решился.
А я вновь уплыла в воспоминания.
В России приземлилась, когда уже была ночь. Пока получила багаж, пока доехала до дома, часы показывали за полночь. Тихонечко открыла дверь своим ключом, не включая света сняла верхнюю одежду и на цыпочках кралась к нашей комнате, улыбаясь от предвкушения увидеть своего мужа.
В гостиной на журнальном столике стояла начатая бутылка красного вина и два фужера, а на спинке дивана небрежно брошенная рубашка Вадима.
Мое сердце бухнуло вниз, забившись в бешеном ритме. Этого не может быть. Он не мог так с нами поступить.