второй девственности, домогался в этом вашем смешном метро и дал понять, что не прочь как следует размяться с тобой в машине. Мы спим вместе, и здесь тоже легли спать в одну палатку, в которой, кстати, я также не оставлю тебя без сладкого. Ты все еще уверена, что мы не вместе?
Хорошо, что было темно. Милана стала не то что красной, а бордовой, ну или ей так казалось от невероятного смущения. Щеки горели от прилившего жара.
– Или у тебя много таких замечательных друзей, как я? – продолжал глумиться Ким. – Может, у вас принято так налаживать дружеские связи, а я просто не в курсе?
– Да ну тебя, – буркнула Милана, шутливо боднув его головой в плечо.
Они посидели так у костра еще с четверть часа, потом направились обратно к палатке. Проходя мимо кустов и густых зарослей травы, они увидели целую стайку насекомых, зависших в воздухе.
– Ух ты, как много стрекоз! – ахнула Милана.
Стрекоз здесь, и правда, было много. Огромных, переливающихся синевой. И почему-то создавалось впечатление, будто все они вьются вокруг Кима. Или это правда было так?
Ким протянул руку, и одна стрекоза села ему на ладонь.
– Наши дальние родственники, – улыбнулся он, поглаживая стрекозу по спинке. – Очень умные существа, между прочим. Они чувствуют во мне своего крылатого собрата.
Милана заворожённо смотрела, как стрекозы одна за другой садятся на ладони к Киму и вьются над его головой.
– Сегодня ночью будет дождь, – сказал он.
– Дождь?
Милана недоуменно посмотрела на небо. Оно было чистое, без единого облачка. Ветер давно утих, стоял абсолютный штиль, казалось, даже воздух застыл в весенней тишине. Ничто не говорило о том, что ночью будет плохая погода. Поэтому Милана недоверчиво хмыкнула:
– Как-то не очень похоже.
– Стрекозы сказали, – пожал плечами Ким. – А они никогда не ошибаются. В этих вопросах им можно доверять.
– А ты умеешь их понимать?
– Немного, – кивнул Ким и отпустил очередную стрекозу в воздух.
А потом он вдруг взял и улегся прямо в траву и поманил к себе Милану.
– Ложись рядом, земля теплая. Посмотри, какая красота на небе. Ты в городе наверно вообще редко туда смотришь, только и делаешь, что хмуро глядишь себе под ноги.
Милана неуверенно потопталась на месте, но всё-таки осторожно улеглась рядом. Она чувствовала себя очень неуютно и не знала, как улечься рядом с Кимом, но тот не стал церемониться и просто придвинул ее к себе, обхватив двумя руками. Даже дух захватило от такой приятной близости. Милана прижалась к плечу Кима и положила руку ему на грудь, чувствуя, как быстро бьется сердце под ладонью.
– У нас звезды совсем другие, – говорил Ким, с улыбкой глядя в небо. – Не такие яркие, но часто переливаются разноцветными огоньками. А ваши похожи на белоснежную россыпь блесток на чёрном бархате.
Они лежали так, разглядывая созведия, наслаждаясь тишиной и покоем, окутавших их, подобно одеялу.
– Вот эту звезду у нас тоже видно, – указал Ким на созвездие Андромеды.
– А вон там, смотри! – воскликнула Милана. – Видел? Ты видел? Звезда упала! Когда видишь падающие звезды, надо скорее загадывать желания.
– И что, они вот так возьмут да исполнятся? – фыркнул Ким.
– Это смотря что загадаешь.
– Чушь какая-то.
– Чушь, конечно, – не стала спорить Милана. – Но есть в этом какое-то особое волшебное очарование. Знаешь, во мне нет ни капли магии, но я все равно по уши в нее влюблена. А вон, гляди, еще одна падающая звезда! Ты успел загадать желания?
– У меня есть только одно желание и одна мечта.
– Это какое же? – весело спросила Милана.
– Быть с тобой как можно дольше, – просто ответил Ким. – Ведь ты и стала моей мечтой.
Милана притихла, перестав глупо хихикать и не зная, что сказать. Она коснулась руки Кима и посмотрела на него, стараясь разглядеть выражение его лица в темноте.
– Думаю, это волшебство мне под силу, – тихо сказала она.
Но Ким услышал. Повернулся к ней, беззаботно улыбаясь. В глазах его все еще плясали красные огоньки, но они больше не пугали. Скорее наоборот приглашали узнать поближе и окунуться в этот огненный омут с головой.
Ким привстал на локте и склонился над Миланой, касаясь ее кончиком носа. Коснулся губ нежным поцелуем, постепенно углубляя его. Милана обхватила его лицо, зарываясь пальцами в мягкие волосы, отвечая на ласку, растворяясь в чувствах. Невероятная нежность затопила ее до краев, и она силилась передать ее, показать, как много для нее значит этот момент близости здесь и сейчас.
Руки Кима блуждали по ее телу, прижимая к себе ближе, будоража душу и тело.
– Мне тобой не насытиться, – шепнул он через какое-то время. – Пойдем-ка спрячемся от сторонних глаз.
Этой ночью Милана мысленно благодарила Сильвестра за то, что ей выделили палатку в отдалении от всех. Иначе вряд ли получилось бы расслабиться и предаться разврату.
Единственная проблема состояла в том, что следовало бы вести себя потише, поэтому Милана изо всех сил пыталась сдерживать стоны. Удавалось ей это с трудом и через раз. Потому что ну как можно было сдерживаться, когда Ким устроился между ног и дарил такие интимные ласки, что дыхание сбивалось напрочь? Он целовал, водил языком по нежной коже, касался пальцами там, где этого больше всего хотелось. В один момент пальцы скользнули внутрь, усиливая приятные ощущения, и от этого по всему телу пробежала легкая дрожь.
Ким плотно обхватил губами клитор и начал ритмично посасывать его, не прекращая движений пальцами. Милане пришлось вцепиться зубами в собственный кулак, чтобы не застонать во весь голос. Ким, однако, это увидел и свободной рукой убрал ладони Миланы от лица. Сам проник пальцами ей в рот и надавил, заставляя открыть рот шире, не сдерживая стоны. Почему-то это только больше возбудило, и Милана совсем потеряла голову, чувствуя себя на грани оргазма и мысленно умоляя Кима не останавливаться. Он и не останавоивался, и всего через несколько особо приятных движений мир сжался до размера крохотной точки, а потом разлетелся на тысячи осколков.
Милана никогда не пылала страстью к оральным ласкам, но сейчас ей, ослепленной наслаждением, самой захотелось взять в рот пенис и сладко посасывать его, облизывать, как леденец, заставляя Кима стонать от удовольствия, извиваться под ней. Поэтому она мягко надавила ему на грудь, укладывая на спальные мешки. Долго целовала лицо и шею, спускаясь ласками все ниже и ниже и, наконец, добравшись до возбужденной плоти.
Она взяла пенис в руку и неуверенно провела языком по всей длине. Услышав судорожный вздох, продолжила водить