И вот недавно отец Бенедикт явился ко мне и, убедившись, что нас никто не слышит, сообщил, что леди Анна находится у него. Она прибежала к нему очень взволнованная и умоляла приютить ее. На его расспросы отвечала, что в монастырь прибыл frater Regis[37] Ричард-горбун, который собирается увезти ее, дабы насильно сделать своей женой. Когда же девушка заупрямилась, герцог попытался ее обесчестить. Лишь присутствие духа и воля Господня позволили леди Анне избежать насилия и скрыться. Но она уверена, что, если вернется в аббатство, ее тут же выдадут Глостеру и он, прикрываясь именем короля, сотворит все, что ему заблагорассудится.
Несколько дней леди Анна прожила в лесу, но отец Бенедикт, рассудив, что долго так продолжаться не может, вчера на рассвете прибыл ко мне испросить совета, как ему быть. Признаюсь честно, я был в великой растерянности. Вроде бы ех оfficiо[38] мне следовало вверить Анну герцогу Глостеру. Однако после того, что поведал отец Бенедикт, я не знал, на что решиться. Отослав ее к королю, я бы тем самым передал девушку Ричарду. В том, что, пользуясь отсутствием ее могущественного отца, с девушкой собираются поступить бесчестно, я не сомневался. Оставить ее у себя было не менее опасно, ибо я мог накликать на аббатство гнев Ричарда, Анну же все равно не спас бы. Тогда я решил, что следует укрыть девушку у ее дядьев – у лорда Монтегю либо у вас. Но маркиз Монтегю в последнее время находится на подозрении, да и живет в замке Уорвика – далеко отсюда. Тут я подумал о вас. Вы живете уединенно, король доверяет вам, у вас обширные владения. Вы сможете надежно спрятать племянницу, и поэтому я доставил ее к вам.
Ингильрам опустил голову, давая понять, что его рассказ окончен. Епископ встал. Несколько минут он в раздумье расхаживал по библиотеке. Аббат из-под опущенных век наблюдал за ним. Внезапно епископ вышел из задумчивости:
– Господи Иисусе! Вы, кажется, сказали, что привезли ее сюда? Но это немыслимо! Ее узнают!
– Успокойтесь, ваше преосвященство. Ваша племянница неглупая девушка. Она сделала все, чтобы ее не узнали. Хотите повидаться с ней?
У епископа побледнели губы.
– Где она?
– Ожидает в моем паланкине.
– Творец всемогущий! Приведите ее! Нет, постойте… Это безумие. Анна здесь… Неужели вы думаете, что Ричард, с его проницательностью, не приставил соглядатаев и к моему дому? Ему немедленно доложат.
– Ваше преосвященство, велите ее позвать, а затем мы все обсудим.
В голосе аббата звучала уверенность. Джордж Невиль какое-то время смотрел на него, а затем хлопнул в ладоши. Когда явился слуга, аббат о чем-то негромко переговорил с ним, и тот поспешно вышел.
В зале библиотеки повисла тишина. Епископ продолжал расхаживать, нервно перебирая янтарные четки. Ингильрам, придвинув табурет поближе к камину, щурился на огонь.
Скрипнула дверь. Невиль резко оглянулся: через порог легко переступил худощавый паренек. Пальцы его рук были небрежно засунуты за пояс, он негромко насвистывал, но, увидев епископа, смутился и поспешил отдать поклон.
Епископ недоуменно взглянул на аббата. Ингильрам удовлетворенно улыбался.
– Дядюшка! – негромко сказал паренек. – Дядюшка, разве вы меня не признали?
Джордж Невиль онемел. Перед ним стояла Анна. Дочь великого Уорвика в одежде мальчишки! Узкие черные штаны обтягивали ее ноги, на девушке был простой кафтан из серого сукна и зубчатое оплечье с капюшоном, длинный конец которого спускался сзади почти до пояса.
– Дядюшка, это же я, Анна!
Епископ долго вглядывался в эти слегка оттянутые к вискам зеленые глаза. Такие же глаза были и у его брата, Делателя Королей. Да и у него самого. Зеленые кошачьи глаза Невилей…
Анна приблизилась.
– Dеus faciat salvam benignitatem39, – промолвила она на прекрасной латыни.
– In saecula seculorum40, – как завороженный, ответил Джордж Невиль.
– Аmen.
Анна коснулась губами перстня епископа. Затем выпрямилась и безудержно расхохоталась.
– Ну же, дядюшка, опомнитесь! Это я, та девочка, которую вы когда-то учили грамоте и бранили за отсутствие христианского смирения.
– Я и сейчас побранил бы вас за это, Анна! Разве не известно вам, девице, что для женщины великий грех носить штаны и шапку? Бог создал вас женщиной, а вы, вопреки Его воле, стремитесь принять мужской облик. Это сущая ересь и противно церковным законам.
– Увы, дядюшка, соnfiteor41. Но, видит Бог, иного выхода не было. Отец Бенедикт раздобыл для меня этот наряд, и в нем я беспрепятственно проникла к аббату Ингильраму. Более того, я даже повздорила с одним из слуг Глостера, пообещавшим отрезать уши мне, то есть той самой Анне Невиль, которую разыскивают по всей округе и которую Ричард-горбун избрал себе в супруги.
Тут глаза девушки потемнели.
– Простите, ваше преосвященство, но мне не обойтись без вашей помощи.
– Я слушаю тебя, дитя мое.
Анна опустилась на стул у камина и отбросила капюшон. Епископ перекрестился, ибо волосы девушки были коротко обрезаны, едва прикрывая уши и длинной челкой ложась до бровей.
Перехватив взгляд епископа, Анна улыбнулась.
– Не гневайтесь, дядюшка. Если бы у меня был иной выход… Но я обязана была стать мальчишкой.
Анна сейчас действительно очень походила на мальчика-подростка – худенькая, с веснушчатым, задорно приподнятым носиком, ямочками на щеках. И все же епископ отметил, что его племянница очень похорошела с тех пор, как он видел ее в последний раз.
Тут его внимание отвлек аббат Ингильрам. Поднявшись, он заявил, что его миссия завершена и теперь ему пора возвращаться в аббатство, дабы никто из оставленных там Глостером людей ничего не заподозрил. Епископ также встал.
– Благодарю, святой отец, что вы сберегли Анну Невиль.
– Надеюсь, это зачтется мне в чистилище? – лукаво осведомился Ингильрам.
– Я буду поминать вас в своих молитвах, досточтимый отец. Да пошлет вам Господь всяческих благ.
Анна выпрямилась:
– Прощайте, святой отец. Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. И помните: в доме Невилей вы всегда найдете добрых друзей.
Так, напутствуемый и благословляемый, аббат Ингильрам покинул епископскую библиотеку. Однако он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Все сошло как он и предполагал. Проклятый Невиль оказался в западне! Что ж, пусть леди Анна немного поживет у благочестивого дядюшки, а затем он, Ингильрам, с чистой совестью отпишет герцогу Глостеру, что разыскиваемая им девица скрывается у епископа Невиля, из чего следует, что духовный отец Йоркской епархии состоит в сговоре со своим мятежным братом. Посмотрим, долго ли после этого удержит Джордж Невиль епископскую митру. Ну а тогда… Тогда никто и ничто не помешает ему, достойнейшему Ингильраму из рода Дакров, стать могущественным епископом города Йорка!