не было так, то, пожалуй, противоположное было бы еще более удивительным.
8. Теперь мы опять отправляемся от другого предположения и допускаем, что телесные части мира не праздны и не лишены силы, но чем больше они превосходят наши тела совершенством, красотой и величием, тем больше мы доказываем превосходство их тел в силе. Сами по себе они обладают разными способностями и совершают разные действия, но своими отношениями друг с другом они, конечно, в состоянии сделать значительно больше. Действительно, к индивидуумам исходит от целого некое разнообразное созидание, обладающее симпатией либо по сходству сил, либо по приспособлению действующего лица к объекту. Следовательно, из-за неизбежности, присущей телам, с индивидуумами случаются несчастья и бедствия, которые являются спасительными и благими для мира в целом и для гармонии мироздания, но приносят индивидуумам неизбежное истребление либо из-за их неспособности вынести действия мира в целом, либо из-за какого-то иного состояния смешения, в котором пребывает их собственная слабость, либо, в третьих, из-за несоразмерности частей.
9. Вслед за телом мироздания из природы мира возникает еще и многое другое, ибо согласие равного и противоположность неравного имеют немало последствий. Кроме того, соединение многого в единое живое существо мироздания и силы, существующие в мире, сколько бы их ни было и каковы бы они ни были, говоря в целом, действуют по-разному в отношении целого и индивидуумов из-за характерной для расчлененности индивидуумов слабости. Так, например, всеобщая дружба, любовь и вражда[69], пребывая в мире как действия, в причастных им индивидуумах становятся состояниями. Они обладают совершенством в идеях и чистых мыслях в природе мира в целом, но применительно к индивидуумам они приобретают некую материальную недостаточность и бесформенность. Объединенные между собой в целом, они пребывают в разладе по частям. И так же отдельное, причастное вместе с материей прекрасному, совершенному и целому, лишается этих качеств во всех вещах. Некоторые части даже разрушаются ради сохранения согласного с природой целого. А иногда части подвергаются давлению и притеснению, хотя то, что возникает как целое, остается непричастным такому беспокойству.
10. Итак, давай сделаем выводы из нашего рассуждения. Если кто-либо совершающий заклинания использует природные или телесные силы мироздания, то способность к этой деятельности непреднамеренна и чужда порочности, но тот, кто прибегает к этой способности, обращает ее на противоположные, дурные цели. Эта способность к заклинанию действует[70] вместе с совершающим заклинания посредством симпатии в силу сходства и именно из-за этого сходства в направлении, противоположном страстям, и тогда жрец уже по своей воле направляет ее против справедливости к совершению дурных дел. Этот дар заклинания соответственно гармонии мира создает взаимодействие между самыми отдаленными элементами. И если кто-либо, заметив это, попытался бы злонамеренно привлечь одни части мироздания к другим частям, то это есть не причина искажения красоты и законности, а человеческая дерзость и пренебрежение мировым порядком. Итак, поскольку не боги совершают то, что считается злом, а исходящие от них природы и тела, и поскольку нельзя сказать, что тела испускают из себя, как считают некоторые, некую порочность, поскольку тела посылают земным существам собственные эманации ради спасения мира в целом, и поскольку те, кто их воспринимает, преобразуют их своим вмешательством и искажением и, ставших другими, направляют на иное, — из всего этого однозначно явствует, что божество не является причиной зла и несправедливости.
11. Затем ты спрашиваешь о том, что представляет для тебя проблему: будто бы боги не внимают тому, кто взывает к ним, не будучи чистым от любовных утех, и сами без колебаний склоняют к запретным любовным утехам первых попавшихся. Разрешение этой проблемы, особенно после сказанного раньше, ясно. Либо это происходит вопреки законам, по иным, превосходящим законы, причине и порядку, либо это происходит согласно гармонии и дружбе мира в целом, но в отношении индивидуумов — как противоестественное соединение, либо те, кто получил этот прекрасный дар, сам по себе предоставленный законным образом, обращают его в противоположную сторону.
12. Впрочем, нужно дать отдельное разъяснение этих явлений: как они происходят и какой смысл имеют. Следует иметь в виду, что мир есть единое живое существо. Его части отличаются местоположением, но вследствие единства их природы стремятся друг к другу. Общая сила, сближающая их, и причина их смешения естественно увлекают эти части к соединению друг с другом. Искусство также способно пробудить их и сообщить им напряжение большее, чем следует. Сама по себе эта сила к сближению и напряжение, сообщаемое ей всему миру[71], есть благо и причина полноты, она привносит общность, единство и соразмерность, она сообщает единению нерасторжимое начало любви, повелевающее всем, что существует и возникает. Но у индивидуумов из-за их отстраненности друг от друга и от целого, а также поскольку по своей индивидуальной природе они несовершенны, недостаточны и слабы, их взаимосвязь возникает со страстью, отсюда многим присущи влечение и прирожденное стремление.
Видя, что эта сила распространена в природе и соответственно природе разделена, искусство, которое и само в природе разнообразно разделяется, по-разному привлекает ее и уводит в сторону. Искусство приводит упорядоченное в самом себе в беспорядок: красоту и соразмерность форм наполняет несоразмерностью и безобразием и переносит почтенный исход, присущий единению, на другое завершение, недостойное и нечистое, где элементы соединяет страсть. Оно привносит от себя материю, которая не способна произвести прекрасное, поскольку она его либо совсем не воспринимает, либо преобразует его в другое. Оно смешивает много различных природных сил, и этим направляет так, как ему угодно, соединения для рождения. Итак, со всех точек зрения мы доказываем, что подобное побуждение к любовному соединению возникает из некого человеческого искусства, а не вызвано демонами или богами.
13. Теперь рассмотрим также и с точки зрения другого рода причин, как камень или растение часто сами по себе обладают природой, способной уничтожить или, напротив, свести воедино то, что приходит к бытию. Но, может быть, такой природной властью обладали не только они, но и более высокие существа и на более высоком уровне. Не понимая этого, природные действия, пожалуй, можно относить на счет действия высших существ. Однако уже установлено, что злой род демонов обладает большей властью именно в сотворенном мире, в отношении человеческих дел и в отношении всех земных существ. Так что удивительного в том, что они совершают подобные действия? Не всякий человек способен различить, что в роде демонов хорошего и что дурного и по каким признакам это определять. Из-за неспособности видеть это делаются неправильные выводы о причинах этого, и эти причины относят на счет родов более высоких, чем природа