Читать интересную книгу Псалмы Ирода - Эстер Фриснер

— Я так бы и сделала, Тали! Я прибежала к Полу сразу же после приезда мисс Линн, чтоб умолить его простить девочку. Но к этому времени все было уже кончено. Если б я только знала, что они так строго охраняют свои проклятые жатвенные обряды, я бы никогда…

— Так это, значит, мужские обряды убили мою девочку? Ты это хочешь сказать? Ты навлекаешь на себя проклятие, понося то, что кормит и тебя, и всех нас! Как бы я хотела, чтобы тут сейчас присутствовал мужчина, который мог бы засвидетельствовать твои слова! Это бы избавило меня от необходимости убивать тебя моими собственными руками! Сука! Богопротивная сука! Я уж позабочусь, чтоб ты подохла так, как того заслуживаешь!

Но, конечно, никаких мужчин там не было. Все мужчины уже вернулись на поля и на склады, где готовился караван для Добродетели. А Пол никогда бы не стал выслушивать обвинения одной жены против другой. Требовалось еще не меньше пяти женщин, способных подтвердить подобные обвинения, прежде чем умный альф примет решение. Женская вражда — дело обычное, особенно между женами, а опыт былых ошибок слишком тяжел и широко известен, чтоб его игнорировать.

В комнате присутствовало больше пяти женщин, которые могли бы засвидетельствовать и угрозы Тали, и глупые речи Селены, но это ничего не значило. Никто из них не подумал бы играть роль осведомителя — даже самые богобоязненные. Нужно было нечто гораздо большее, чем смерть одного ребенка, какой бы несправедливой она ни была, чтоб выдать Полу кого-то из своих. Дети родятся еще. И как будто, чтоб доказать это, Тали той же ночью оказалась в поре.

— Бекка! Я, кажется, задал тебе вопрос?

— Ох, да просто глупость, па. Ты же знаешь, какая я вспыльчивая. А Приска принялась меня дразнить, будто я шить не умею. А у меня и так до сих пор платье для танцев не готово.

Пол не слишком поверил, но все же позволил Бекке вернуться в девичий фургон. Новых ссор не последовало.

Караван находился в сутках пути от Имения Добродетель, и атмосфера подавляемого возбуждения возобладала над мелкими ссорами девушек. Этой же ночью, когда раскинули лагерь, маленькая Сара Джун оказалась настолько возбужденной, что принялась во весь голос читать молитвы и никак не могла остановиться.

— Я весьма ценю набожность в женщине, но это уж слишком, — сказал Пол, подходя с несколькими сопровождавшими его мужчинами к девичьему костру, чтоб разобраться с происходящим. — Сара Джун, Бог уже достаточно наслушался от тебя для одного вечера, и я — тоже. Я везу тебя на танцы, а не на заклание. А теперь — спи и дай нам немного побыть в мире и тишине.

— Да, па, — пропищала Сара Джун, но почти сразу же вновь вернулась к перечислению своих просьб к Господу Богу, Господину нашему Царю и Благостной Марии-Матери, и все это таким свистящим шепотом, что и святой мог потерять терпение.

— Я помогу ее успокоить, па, — быстро вмешалась Бекка, увидев, как Пол возвращается к их месту ночлега и глаза у него горят куда сильнее, чем девичий костер. — Разреши мне отнести наши постели чуть подальше. Я посижу с ней, пока она не уснет.

Пол неразборчивым бурчанием выразил согласие. Бекка быстро выложила из камней круг на некотором расстоянии от остальных костров, сложила внутри него небольшой костер из щепочек, принесла из девичьего костра горящую лучину, чтоб разжечь свой. Завернувшись в одеяло, Сара Джун выглядела точь-в-точь как удрученная гусеница и жалась поближе к разгоравшемуся огоньку.

— Прости меня, Бекка, — хныкала она.

— А что тут прощать? — Бекка еще плотнее закутала в одеяло худенькие плечики девушки. — Это ведь и мой первый праздник Окончания Жатвы. У всех у нас бывает время, когда нам кажется, что должно случиться что-то страшное. А хуже всего, когда ожидаешь наступления чего-то нового и незнакомого. Ожидание Перемен, ожидание Полугодия, ночи бдения, поездки на первый праздник Окончания Жатвы, дань благодарности первому мужчине, роды, смерть — все это важные вехи жизни.

— Это я понимаю… — В голосе девушки не слышалось ни убежденности, ни радости.

Бекка обернула руку носовым платком и сняла с углей глиняную чашку, которую она поставила у самого края костра, чтоб согреть.

— Попробуй, милочка, — протянула она чашку Саре Джун. — Бери вместе с платком, она горячая.

— Что это? — Сара Джун еще глубже ушла в свой кокон, спрятала руки подальше, в глазах — страх.

— Немножко травяного чая, который я поставила настояться. Тебя, он успокоит и позволит поскорее уснуть. — Она улыбнулась. — А еще важнее — даст уснуть и нашему па. Ну вперед, ты вполне можешь довериться моей дозировке.

— Ох, ну конечно. — Видимо, уговоры Бекки успокоили девушку. — Ты же учишься на травницу, верно?

— Если Бог пошлет. Ну, пей.

Успокоившаяся и согревшаяся Сара Джун попила чая, а затем со вздохом свернулась в клубочек.

— Бекка, а ты не хочешь спать?

— Немного погодя. А пока хочется посидеть и посмотреть на звезды.

— На звезды? Хм? — Такая мысль показалась Саре Джун столь непонятной, что она тут же забыла о ней, равно как и о самой Бекке. И почти сразу же ее грудь под одеялом стала подниматься и опускаться в ритме глубокого сна.

Бекка села, накинув на плечи свое одеяло, и осторожно оглянулась по сторонам. Вокруг других костров все уже улеглись. Не спали лишь часовые, выставленные ее па. Для себя па устроил отдельный костер, за которым присматривали более пожилые люди, обязанные ему гораздо большим, чем кое-какими знаками расположения и, благодарности. Вообще во время поездки на праздник вызовы на бой не поощрялись, но иногда альфу случалось обрести врагов столь отчаянных, что они готовы были погибнуть, лишь бы только расправиться с ним. Поэтому па спал под охраной верных людей, как это и полагалось.

Бекка поглядела на ночное небо. Колеблющийся свет костра, разумеется, несколько ослаблял красоту звездного купола, но он не мог все же отнять у звезд ту силу, которая заставляла сердце Бекки биться так сильно.

— Вы вечны, — шепнула она небесной чаше, испещренной серебряными блестками. — Вы были раньше. И будете потом.

Книга давила ей на бедро. Бекка бросила последний взгляд на спящую Сару Джун, прежде чем осмелилась вытащить книжку. Книжка оказалась гораздо меньше, чем запомнилась Бекке с того давно миновавшего дня, когда она случайно свалилась с полки прямо в руки девочки. Теперь же она раздобыла книжку далеко не случайно. Если Кэйти узнает об этом, она с нее шкуру спустит.

Бумага внутри картонной обложки была иссохшая и такая пожелтелая, что в свете костра она казалась почти коричневой. Чернила выцвели, а в некоторых местах расплылись. Большинство страниц были пусты. А Бекке помнилось, будто раньше слова заполняли чуть ли не всю книжку. Некоторые слова было невозможно разобрать, иногда отсутствовали целые фразы, но все же читать было что. И когда глаза Бекки попривыкли и стали лучше разбирать почерк автора, она подумала, не слишком ли много текста там осталось…

«…Она умрет завтра, так как они о ней узнали, и теперь мне надо очень беречься. Я очень боюсь, мама. А что если они вдруг поймут, что и я такая же? Я не понимаю… что со мной такое. С тех пор как я себя помню, я всегда слышала, что нас осталось слишком мало, чтобы обрабатывать землю. Нора и я могли бы иметь множество детей благодаря тому, что мы такие… неужели они не понимают? Почему… они хотят нас…

Найти землю, пригодную для обработки… сама по себе задача нелегкая. Я подслушала, как Конрад объяснял мальчикам, что когда-то — давным-давно, еще до Потопа, земля была прекрасна и… пищи столько, что, казалось, не будет конца…

Но после того, как воды поднялись и Ковчег всплыл, соленая вода покрыла… и стала бесплодной. Я не верю тому, что он говорил о Потопе, но эта земля… живая с… это правда.

Мне так тебя не хватает, мама. Мне кажется, что ты ушла уже очень давно. Мне не хватает… я не могу говорить, а потому все запишу… как славно будет разделить это с тобой, и мне становится легче. Ах, если б не надо было думать о завтрашнем дне, и Нора…

С Конрадом я больше не говорю. Конрад хороший, но чем старше он становится… как чужой. А речи моих кузин… как он в один прекрасный день станет самым подходящим человеком, чтобы вести. Однажды… дядя Айра подслушал… и с тех пор… мне не нравится, как он поглядывает на Конрада. Он не знает, что я вижу, а вижу я многое. Вижу… смотрит на меня тоже, и мне это не нравится. Мама, мама, торопись!

Дядя Айра говорит, что он слыхал о каком-то другом отряде людей, живущем вон за теми холмами… к… Он сказал, что, может быть, нам следует пойти отсюда и посмотреть, не примут ли они нас. Есть же еще места, где земля родит… родит, во всяком случае, легче… забавно… мужчины говорят, что земля неродящая, но… что-то все-таки растет всюду, где бы мы ни бывали. Нет совершенно голой земли, такой мы еще не встречали. Просто, видно, наши семена не хотят там расти… Помнится, ты сказала, что тоже заметила это, как раз перед тем, как мы пошли на восток?