Читать интересную книгу Вальс в темноту - Уильям Айриш

Когда он добрался до входа, к нему заботливо обратился тот же самый метрдотель:

— Вы не нашли своих друзей, сэр?

— Я… я передумал. — Он достал бумажник и, скомкав десятидолларовый банкнот — невероятно огромная сумма, — вложил его тому в руку. — Я о них не спрашивал. Вы меня не видели.

Спотыкаясь, он поднялся по лестнице и, пошатываясь, вышел из ресторана, словно за эти несколько минут успел уже накачаться вином. Вином ненависти, выдержанным в погребе гнева.

Глава 36

Поначалу у него не было четкого представления о том, что же он собирается сделать. Все мысли и намерения в его голове заволокло черным туманом ненависти. Он удержался и не ринулся за занавеску только благодаря инстинкту, а не расчету.

Наедине. Он должен встретиться с ней наедине, чтобы никто не смог прийти ей на помощь. Он желал не бурного скандала, кратковременного, как гроза. Что значит для нее скандал? Наверняка ее жизненный путь и так уже щедро усыпан ими. Он не желал публичного выяснения отношений, где, безусловно, ее спокойствие и самообладание возьмут верх. «Я этого человека в первый раз вижу! Да он с ума сошел!» Он желал лишь одного, одного-единственного. Ее смерти. Но до этого ему нужно на несколько минут остаться с ней наедине.

Он немного постоял перед гостиницей, где они жили — она и Ворт, — чтобы успокоиться и обрести почву под ногами. Он стоял спиной к зданию, лицом к морю. Стоял неподвижно, снова и снова опуская руку на деревянные перила. И лишь по этому жесту, повторявшемуся через равномерные промежутки времени, можно было догадаться о его настроении. Словно он пестиком в ступке измельчал свои намерения, стирал их в порошок.

Потом движение замедлилось, рука расслабилась. Он был готов.

Резко повернувшись, Дюран вернулся в ярко освещенный вестибюль гостиницы, твердым шагом, но без излишней поспешности. Он направился прямо к стойке портье и, остановившись перед ней, забарабанил пальцами по крышке из черного мрамора с белыми прожилками, чтобы привлечь внимание клерка.

И, получив его, заявил:

— Я — друг полковника Ворта. Я только что был вместе с ним и двумя дамами в «Гроте».

— Да, сэр. Чем могу помочь?

— Одной из дам — она живет у вас в гостинице — показалось, что там слишком прохладно. Она послала меня за своей шалью. Она объяснила, где ее найти. Разрешите мне подняться к ней в номер и взять ее?

В клерке проснулась профессиональная осторожность.

— Не могли бы вы описать эту даму?

— Она блондинка, очень миниатюрная.

Сомнения клерка рассеялись.

— А, это невеста полковника. Мисс Касл. Из двадцать шестого номера. Сейчас коридорный вас проводит, сэр.

Задребезжал звонок, и явившийся на него коридорный получил ключ и подробные указания.

Дюрана сопроводили на второй этаж в неторопливом зарешеченном лифте с прозрачной со всех сторон кабиной. Он увидел, что снаружи вокруг него вилась лестница, поднимавшаяся в конечном итоге к той же цели. Увидел и взял на заметку.

Они прошли по коридору. Ненадолго задержались у двери, пока коридорный поворачивал ключ в замке. Когда дверь открылась, Дюрана охватило забавнейшее ощущение. Как будто все вернулось, и он снова очутился рядом с ней. Как будто она только что вышла из комнаты с другой стороны. Во всем чувствовалось ее незримое присутствие. В воздухе еще витал аромат ее духов. Он ощущал ее всеми порами. Небрежно переброшенное через спинку стула платье из тафты снова зашуршало у него в ушах, пробудив ворох воспоминаний.

Они еще больше подстегнули его ненависть, отточили намерения, как стальной клинок. Он не сделал ни одного неверного шага, ни одного лишнего движения. Он двинулся в глубь номера, словно навстречу врагу.

Коридорный остался с безразличным видом стоять у порога, пропустив его вперед. Однако выбрал такую позицию, с которой мог наблюдать за всеми движениями Дюрана.

— Она, должно быть, перепутала, — посетовал Дюран, как будто сам себе, но так, чтобы слышал мальчишка. — На стуле ее нет. — Он поднял юбку из тафты и положил обратно. — Может, она в комоде? — Он открыл один ящик, закрыл его, затем другой.

Теперь коридорный следил за ним обеспокоенным взглядом курицы, у которой забирают яйца из гнезда.

— Вы замечали, женщины вечно забывают, что они куда положили, — по-мужски доверительно обратился он к коридорному.

Мальчишка ухмыльнулся, польщенный тем, что с ним поделились наблюдением, которое самому ему еще не довелось сделать.

Дюран, внутренне уже почти отчаявшись, наконец обнаружил в третьем ящике соломенно-желтую кисейную накидку, которая, за неимением лучшего, удовлетворяла цели, с которой он сюда явился.

— Кажется, нашел, — произнес он, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть облегченную улыбку.

Он задвинул ящик и вернулся к дверям, запихивая накидку в боковой карман.

Глаза коридорного, естественно, следили за движениями его руки. Сам же он впился взглядом в торец открытой внутрь двери. Над язычком замка находилось небольшое круглое углубление. Предохранитель. Точно такой же, как у него в номере, в другой гостинице. На это он и рассчитывал.

Опередив коридорного, Дюран избавил его от необходимости закрывать за ними дверь; взяв ее не за ручку, а за торец, прямо над замком, он потянул ее на себя.

Проделывая это, он надавил на предохранитель, и дверь оказалась просто закрытой на защелку, и, сколько ни поворачивай ключ, ее теперь было не запереть.

Затем он дал мальчишке выполнить свои обязанности: повернуть ключ в замке и извлечь его оттуда, а когда это было сделано, отвлек его, протянув ему серебряную монету в полдоллара, и тот не стал дергать за ручку.

Они вместе спустились вниз, мальчик — с улыбкой до ушей, будучи положительно не в состоянии питать подозрения в отношении человека, который раздавал столь щедрые чаевые. Дюран тоже улыбался едва-едва заметной улыбкой.

Проходя мимо клерка, он кивнул ему в знак благодарности и похлопал себя по карману, показывая, что обрел то, за чем пришел.

Когда он вышел в открытую ночную темноту, в небе блестели звезды, и в их блеске не было милосердия. Влажный ветерок, дувший с залива, тоже не смягчил его. Он встретится с ней наедине, и никто не сможет прийти ей на помощь. Его устроит только ее смерть.

Глава 37

Оттуда он направился к себе в гостиницу, открыл саквояж и достал пистолет. Тот самый пистолет, которым он обещал тетушке Саре убить ее, тогда, в Новом Орлеане, и теперь час настал. Он проверил пистолет, зная, что он полностью заряжен, но еще раз в этом убедился. Затем положил пистолет во внутренний карман пиджака и немного приподнял так, чтобы можно было взяться за рукоятку.

Опустив глаза, он увидел, что из его бокового кармана болтается соломенно-желтая накидка, и во внезапно охватившем его приступе ненависти дернул за нее и швырнул на пол. Потом, наступив ногой на середину, отодвинул в сторону, словно, если дотронуться до этого куска ткани руками, можно было запачкаться. Лицо его исказилось от ненависти, которую источала непохороненная любовь.

Он дернул за кольцо газовой лампы, и комната из зеленовато-желтого цвета окрасилась белым лунным сиянием. Он постоял с минуту, получеловек-полутень, словно собираясь с силами. Затем двинулся, и в колеблющихся лунных лучах та его часть, что была человеком, сделалась тенью, та, что была тенью, стала человеком, а потом снова наоборот. Когда он закрывал за собой дверь, в комнату на мгновение ворвалась лимонно-желтая вспышка из ярко освещенного коридора.

Когда он поднимался по лестнице на второй этаж, никто ему навстречу не попался, а гул голосов, раздававшийся из вестибюля, постепенно отдаляясь, замер. Свернув с лестницы, он последовал по устланному красной ковровой дорожкой коридору, мимо темных дверей из орехового дерева. Здесь ему впервые немного не повезло. Какая-то дама вышла из своего номера, когда он находился на полпути и было уже поздно поворачивать назад. Она лишь на мгновение скользнула по нему взглядом, а затем смиренно потупила взор, как и подобало особе ее пола, и, сопровождаемая шуршанием многочисленных юбок, прошла мимо. Он подождал, пока она дойдет до конца коридора и, повернув, исчезнет из виду, а сам в это время остановился у первой попавшейся двери, словно собирался туда войти. Затем быстро продолжил путь и, очутившись у цели, осторожно огляделся, взялся за ручку двери, резким движением повернул ее и оказался внутри.

В номере, как и раньше, неярко горела ночная лампа — она еще не возвращалась. В воздухе чувствовалось ее присутствие — в едва уловимом запахе ее фиалковых духов и теплой чувственности, которая обволакивала на время покинутое помещение. Он вплотную приблизился к ней; не хватало только ее самой. Казалось, ее призрак подошел к нему и обхватил сзади руками за шею. Он расправил плечи и повертел головой, словно желая освободиться от нее.