прорваться к посаду, который спешно покидали смертные, ища защиту внутри городских стен.
«Не надо лихачества! — в перерывах между воздушными сшибками объяснял товарищам Велибор. — Мы не сможем их сейчас отбросить. Нам достаточно их только задержать».
«Какой смысл тратить силы в заботе об этих смертных? — недоумевал молодой Землемысл. — Им же все равно через пару десятков лет помирать».
«Нельзя всех мерить своим аршином! — объяснял Боривой. — По мнению небесных светил и век ящеров краток».
«Хочешь, чтобы Кощей напитал свою силу кровью тех, кто нам доверился, и за счет подчинившихся ему мертвецов увеличил войско?» — сурово напомнил Яромир.
Для Ланы вопрос, помогать смертным или бросить их на произвол судьбы, даже не стоял. Они с сестрами, собрав по берегам и небесам большую часть русалок, создавали еще один щит, укрывая спасающихся бегством людей и животных. Сплетенная из заклинаний преграда поднялась в небо сияющим куполом, когда из-за леса тлетворным маревом показалась пешая часть Кощеевой рати. На этот раз в бой первыми пустили вечно голодных немертвых и упырей, за несколько поприщ чуявших живую кровь и не знающих устали в своей охоте. Те, кто не успел от них укрыться, погибали жуткой смертью, пополняя их ряды.
Лана с горечью подумала о лесных зверях, которых ожидала страшная погибель. Многие из них едва успели вывести потомство. Хорошо хоть перелетные птицы, сбиваясь в стаи, стремились улететь подальше от скверны. Потом русалка увидела оленей, лосей и туров, которых никто не гнал из коровьего стада, зайцев и белок, запрыгивавших на руки к поселянам, и даже поджавших хвосты волков и лис, забившихся на псарни.
В такую страшную пору у людей еще оставалось милосердие к братьям меньшим, словно в жуткие дни пленения Даждьбога, когда лесные звери находили приют у очага бок о бок с людьми. Тем более что большинство животных и птиц, увязавшись за стадами, которые пастухи спешно перегоняли на недоступные врагам альпийские луга, преодолев ущелье, нашли приют в лесах высокогорья.
Другое дело, что страх перед хозяином Нави застилал разум некоторым старейшинам. Еще не все поселяне успели добраться до города, не говоря уже о вылетевших на рать ящерах и помогавших им русалках, когда боярин Змеедар велел запереть ворота.
«Что он делает? Совсем разума лишился?» — не поверила своим глазам Веда, которая тоже, будь ее воля, пригрела в Змейгороде не только смертных жителей посада, но и всех лесных тварей.
Русалки изумленно переглянулись, лебяжьим жалобным криком пытаясь привлечь внимание ведущих битву ящеров. Заговоренные ворота запечатывались мощными заклинаниями, которые не позволяли проникнуть в город не только с земли или воды, но и по воздуху. В том числе и своим.
«Видимо, боярина Змеедара слишком подкосила мысль о том, что наложенные батюшкой Велесом чары, много столетий охранявшие Змейгород и его окрестности, кому-то оказалось по силам взломать», — предположила Радмила.
«А он и другие старейшины не подумали о том, каким образом Кощей проник во владения ящеров, когда мою бедную сестрицу едва не уволок?» — напомнила Даждьроса, готовая в любой момент поддержать еле живую Лану.
К счастью, вереи ворот, окованные железом, оплетенные заклинаниями устанавливал сам батюшка Велес, и не правнукам по одной из младших линий, к которой принадлежал боярин Змеедар, было оспаривать его волю. Как не суетились старейшины, тщась сдвинуть враз потяжелевшие створки, а усилия их увенчались успехом, лишь когда последняя телега из посада въехала внутрь, сопровождаемая в небесах крылатой вереницей закончивших свой дозор русалок.
Ящеры для острастки еще сделали один рывок, отгоняя драконов нави подальше и поливая Кощеевых слуг очистительным пламенем. Потом тоже в боевом порядке отступили к стенам, приземлившись на высокогорное плато.
Глава 21. Осада
Хотя Лана, во время их с Яромиром безумного броска не чаявшая, как дотянуть до Змейгорода, думала, что, обратившись, рухнет в беспамятстве, как после первой встречи с Кощеем, на этот раз не то что отлежаться, перевести дух толком не удалось. Слишком многие и среди смертных, и среди ящеров нуждались в помощи целителей. Когти, зубы и жвала немертвых наносили куда более страшные раны, нежели копья и мечи, а уж заклинания Нави вообще не ведали обороны. Яромир, к счастью, вышел из боя без ран, не считая пары царапин, которые Лана все же придирчиво проверила и затянула. Когда имеешь дело со скверной Нави, беспечность может оказаться губительной.
— Вернулся, — только и смогла она вымолвить, обнимая милого и омывая живительной росой его разгоряченное лицо.
— Да я тебя почитай и не покидал. Мы толком и не начинали, — передернул тот могучими плечами, ероша растрепанные, стоящие торчком волосы и с жадностью припадая к водяной струе. — Просто удерживали их, не позволяя приблизиться к стенам. Я даже во вкус войти не успел!
— Еще успеешь, как и все мы, и распробовать, и даже расхлебать так, что от мертвечины тошнить будет, — сумрачно заметил Велибор, который, конечно, не мог не убедиться, что его ненаглядная сестрица благополучно вернулась в город.
— Ты там поосторожней, раны не растревожь! — напоминала Дождирада, придирчиво глядя на брата.
— Да такие там раны? — докучливо отмахивался Велибор. — Еще на Красную горку все зажило.
В сторону Даждьросы, сиротливо стоявший в посконном переднике возле носилок с очередным бедолагой, который пытался оборонить семью от орды упырей, он даже не взглянул. Впрочем, стоило русалке вслед за Дождирадой повернуться к очередному раненому, угрюмый взгляд воеводы потеплел, а на лице появилось выражение бесконечной, немного печальной нежности, с которым он прежде смотрел лишь на сестру. Неужели так и будет молчать, ожидая непонятно чего. Пока дождался того, что Кощей остановился у ворот и чуть ли не винит себя за это.
— Да что ты мог сделать? — недоумевала Дождирада. — Ты ведь ползимы, почти как смертный, в горячке пролежал.
— Если бы я тогда послушался Горыныча и поберег во время возвращения из последнего похода силы, я бы куда раньше на крыло встал и уж точно отрядил дозорных в Хрустальное королевство, — объяснил Велибор.
Другое дело, что те, кто побрезговал не подкрепленным золотом расположением короля Вацлава, свою ответственность в случившемся в упор не замечали, готовые покарать кого угодно, лишь бы оправдать себя. Лана хотя на самом совете, проходившем в святилище Велеса, не присутствовала, но из находившейся неподалеку лекарской слышала все.
— Этих зарвавшихся смертных из Хрустального королевства надо всех огнем пожечь! Извести за такое вероломство до двадцатого колена и землю солью засеять! — возвысив голос так, словно хотел докричаться до Вацлава града, разорялся на совете боярин Змеедар.
— Для этого надо сначала Кощея