Насколько отец вообще понимает, с кем они вообще имеют дело? Влад – не пацан и с ним всегда очень непросто.
- Да, я сделал на тот момент все возможное, но не справился, - твердо отчеканил Матвей, - выводы сделаны. Тем не менее, завтра – крайний срок, когда Яна будет в наших руках. На данный момент я выполнил и продолжаю делать все необходимое для того, чтоб наш план увенчался успехом.
- Вот слушаю тебя, Матвейка, - с сомнением покачал головой Николай, - и диву даюсь. Спокоен, как будто ничего не случилось и все идет так, как надо. Вот даже хотя бы такой простой факт… У тебя в который раз Влад уводит бабу, а? Тебе самому-то не надоело?
Хотя вопрос был, скорее, риторический, Матвей непроизвольно отсчитал количество – если отбросить с полтора-два десятка еще студенческих вариантов, когда ему были интересны девчонки, обращавшие внимание на Влада, то в сухом остатке значились три девушки – Эля, Кристин и Яна.
И чем больше он думал о Яне, тем сильнее его заводила мысль о том, что именно с ее помощью он сполна поквитается с Владом за всех остальных. Без сомнения, Влад любит Яну, а значит с ней у Матвея осечки быть не должно.
- Отец, если ты меня вызывал по поводу Серова, то все необходимое на данный момент сделано. Сегодня вечером, крайний срок – завтра, Яна будет у нас. Я лично занимаюсь этим.
- И почему я на этот раз должен поверить в то, что все пройдет гладко? – недоверчиво покачал головой Николай.
- Потому что в прошлый раз мои люди не справились. Теперь я лично занимаюсь этим. В одиночку. А значит сейчас получится все так, как задумано. За все теперь отвечаю я.
Чуть скривив губы, Николай перевел взгляд на ворсистый ковер, покрывавший большую часть кабинетного пола. Орнамент в виде осенних листьев создавал в его кабинете созерцательную, спокойную атмосферу.
Вот только на душе было неспокойно. Слишком все гладко Матвей рисует, как бы опять не вышло привычного ляпа.
- Матвей, у нас на все осталось меньше недели. По новой информации, Оздемир сейчас срочно готовится вылететь в Сочи на переговоры. Но сам понимаешь, состояться они не должны. И без Серова нам тут – никак. Подобраться к Оздемиру может только он. Яна нам сейчас жизненно важна. Ты это понимаешь?
Разумеется, Матвей все это четко осознавал. Оправдываться и в сотый раз заверять в том, что сейчас все получится – Матвею были одинаково противны оба варианта. Поэтому он молчал и терпеливо ждал, когда отец завершит разговор или скажет что-нибудь по существу.
- Да, кстати, - после небольшой и нарочитой паузы встрепенулся Николай, - бросал бы ты, Матвейка свои театральные фокусы. А то, ей-богу, порой думаю, что у вас с Витьком одна мамаша на двоих. Ну с ним – понятно. А вот от твоих спецэффектов у нас теперь большие проблемы.
Пропустив мимо ушей очередную порцию оскорблений, Матвей пристально уставился на отца.
- Какие именно проблемы?
- А вот, - рассеянно перебирая бумаги, откликнулся Николай, - я тут полдня улаживаю вопросы со следствием. Ты ж у нас так эффектно оставляешь свои эти картинки цветов – и где надо, и где не надо. Похрен на деньги, но повозиться с нужными связями пришлось изрядно. Следак на хвосте нам сейчас совершенно ни к чему, по слухам, очень досужий и въедливый. Ты давай, завязывай со своими мальчишескими штучками, а то начну подозревать, что умом – не лучше Витька уродился.
Матвей молча проглотил замечание отца и снова сдержался, чтоб не ответить на сравнение с недоумком Витей. Разговор явно подходил к концу.
- И да, Матвей, я вот о чем хотел еще попросить. Личная просьба, сынок. Моя личная.
Матвея напрягло то, что отец дважды подчеркнул свою личную заинтересованность. Точно, Витька снова во что-то вляпался.
- На тебя у меня, конечно, вся надежда. Только ведь сыновей-то у меня – двое, как ни крути. Ты б занялся Витей, ну так, чтоб он у тебя многому поучился?
Отбросив привычную надменность и невозмутимость, Матвей с искренним любопытством уставился на отца – такой нелепой просьбы предвидеть он точно не мог.
- Я ему не репетитор, - отрезал Матвей, совершенно не понимая, чего конкретно от него ждет отец.
- Ты не кипятись, а постарайся меня понять. Вот как Витю поставить во главе всей нашей структуры? А ведь настанет тот момент, когда именно он должен будет занять мое место. Его б подготовить, чтоб даже не чужие, а чтоб свои не обобрали. Кому еще, кроме тебя, я могу такое доверить?
Переведя усталый взгляд на массивное и аляповатое, малахитовое пресс-папье, Матвей погрузился в раздумья.
Сколько ни старайся, однажды все и впрямь достанется Вите. А он, Матвей Сотников, снова останется безымянным карателем, невидимо и верно стоящим на страже интересов бизнес-империи Пеструхиных. Отец так и не заикнулся о том, чтоб дать ему свою фамилию – ни разу на его памяти.
- … и Витя не бестолочь. Просто ему помочь надо, - кричал отец, хотя Матвей его не слушал уже минут пять.
Не дожидаясь, когда Николай объявит об окончании разговора, Матвей резко поднялся из кресла.
- Могу идти, заниматься делами? – сухо процедил он, прерывая гневные крики отца.
- Иди, и без результата – не возвращайся. К завтрашнему утру, слышишь? К завтрашнему утру все должно быть готово, - раздраженно ответил отец и Матвей с тяжелым сердцем покинул кабинет.
На подходе к своей машине, Матвей остановился у фонтана в виде двух ангелочков. Не склонный к сентиментальности, сейчас он равнодушно следил за струями воды, вытекавшими из ладоней двух крылатых младенцев, тянувших пухлые ручки друг к другу.
Мысль работала четко, но уставшему разуму срочно требовалась передышка.
И без этой бестолочи, Витька, забот сейчас хватает. Ладно, заполучить Яну сейчас уже не трудно. А вот предугадать, как поступит Влад – об этом тоже должен позаботиться он, Матвей. Конечно, Влад приложит все силы, чтоб обеспечить безопасность своей возлюбленной.
Однако, за все эти годы, складывавшиеся в десятилетия, Матвей не понаслышке был осведомлен о непредсказуемости и изобретательности Влада. Раненый зверь, загнанный в угол может нанести смертельный удар и этот вариант тоже не стоило сбрасывать со счетов.
Вите надо помочь, неожиданно горьким эхом отдались в сознании Матвея слова отца. А ему кто помогал?
Единственная возможность вырваться из беспросветной нищеты бараков на промышленной окраине небольшого городка,