Бум ремесел на острове был неожиданным, но неудержимым. И в свой водоворот он втягивал каждого вновь прибывшего, хотя таких на острове в последние годы немного.
...Эл и Бетти Хартиг пускают бумажных змеев. Казалось бы, несерьезное увлечение, да еще в их возрасте: пожилые ведь люди! Однако и это легкомысленное занятие может быть привлекательным, если взяться за него с умом, захватывающим, если учесть силу нантакетских ветров, и даже доходным, если наладить производство прочных и устойчивых в небе змеев. Только не бумажных, иначе проблема прочности никогда не была бы решена.
Последовали эксперименты с хлопчатобумажными тканями, а впоследствии, когда вырисовалась и форма — ее подсказали дельтапланы, — все встало на свои места. Ткань с пропиткой плюс устойчивая в полете «дельта» принесли успех, а вместе с успехом диплом Ассоциации американских змеевиков и насмешливое прозвище, навеки закрепленное нантакетцами за супругами Хартиг: «Змеева парочка».
«Парочка», впрочем, не обижается. Их дом благодаря причуде хозяев стал известен всему Нантакету, и даже любой приезжий без труда отыщет его: над домом день и ночь реет змей-красавец, змей-диво, пестрый, яркий змей-дельтаплан.
А как же морская тематика? Не обошлось и без нее. Одно из созданий «змеевой парочки» — страшенная акула с разинутой зубастой пастью. Разумеется, акула не плавающая, а летающая, как и положено всем бумажным и небумажным змеям.
Десятки ремесел процветают ныне в Нантакете, возвращенном когда-то к жизни бесхитростными «маячными корзинками». Кроме названных, есть еще ткачество, резьба по дереву, упомянутое уже скримшо, резьба по камню, гончарное дело, керамика... Бад Хамблтон, прирожденный скульптор, работает с металлом, хотя мог бы использовать для своих творений любой другой, более податливый материал. Основное орудие Бада — электрическая дуга. Основные приметы — шрамы от ожогов на руках и латаные-перелатаные джинсы. Основное качество — острый глаз.
На траве вокруг дома Хамблтона расставлены десятки металлических статуй, отражающих десятки человеческих состояний. Попадаются и сатирические произведения, доказывающие, что не столь уж благодушно настроены нантакетцы, не замыкаются в идиллии Острова Ремесел, близко к сердцу принимают то, что происходит на континенте и за пределами его. В те времена, когда американцы вели войну во Вьетнаме, в пламени электрической дуги Хамблтона родился Никсон — его Никсон. Президент в одной руке держит собственную голову, а пальцем другой руки изображает букву V — «victory» — «победа». Символика ясна: «Потерял голову президент, желая добиться победы в несправедливой войне». Был скандал, но Хамблтон не сдался и статую отстоял.
«Жизнь на нашем острове вовсе не усыпана розами. — В этом мнении сходятся все мастера Нантакета — и металлист Хамблтон, и Ювелир Сэйл, и «змеева парочка» Хартиги. — Мы можем отстоять наш маленький мир, лишь если будем держаться сообща и помогать друг другу. Численность населения на острове падает, молодежь уходит на континент. Все, на что каждый из нас может надеяться, — это собственные руки и Локоть друга. Зимой про нас часто «забывают»: пролив замерзает, судоходство прекращается, аэродром закрыт, прилетают самолеты и сбрасывают самое необходимое продовольствие, но этот способ доставки далеко не идеален. Мы затягиваем туже пояса и продолжаем работать: в этом — единственное наше спасение...»
Кто знает, может, в скором времени Нантакет заслужит, чтобы энциклопедии уделили ему больше внимания. И тогда в конце короткого описания: географические координаты... площадь... население... «ранее — центр китобойного промысла»... — появится строчка: «На острове развиты разнообразные ремесла».
В. Никитин
Андрей Балабуха. «Гениак»
— Спасибо, — Гранж улыбнулся.
Улыбка у него была обворожительная. Брод тоже улыбнулся, но скупо, краешками губ.
— Пожалуй, это я должен благодарить вас за оказанную честь.
— Вы настолько верите в успех?
— Дело даже не в этом. Благодаря вам я попал в такую компанию... — Брод снова пробежал глазами лежащий перед ним список.
Список и в самом деле был внушительным. Двадцать семь Хортовских лауреатов, шесть Нобелевских...
— И все согласились?
— Не все. — Гранж непонимающе повел плечами. — Трое отказались.
— Почему?
— Брендон сказал, что не хочет рыть могилу самому себе. Кому понадобятся исследователи после рожденил «Гениака»? Акоста отказался, не объясняя причин. Дорти заявил, что считает работы по цереброкопированию недостаточно отработанными, а потому не хочет рисковать своей головой.
Но как раз это-то Брода не смущало: цереброкопированием занимался институт Штамба, а в их работу он верил. Смущало Брода совсем другое... В целом же, надо отдать Гранжу должное, проект был задуман с размахом. Мощная электронно-вычислительная машина с объемом памяти, позволяющим вложить в нее чуть ли не всю информацию, накопленную со времен Адама. Но это только базовая память, мертвая, как библиотека конгресса. А затем — затем в памятные блоки методом цереброкопирования переносятся личности крупнейших ученых века. Первоначально они записываются каждая на отдельный блок, и только потом между ними постепенно возникают связи, объединяющие их в единое целое — «Гениак». Проект изящный. Но...
— Значит, остальные согласились... — повторил Брод. — Когда я буду вам нужен?
— Копирование — процесс сложный и длительный, а нам нужно обработать сорок семь объектов. (Как легко это у Гранжа получилось — «объектов»! Ведь каждый из них — человек...) Думаю, с вами мы займемся месяца через три. Точнее мы сообщим дополнительно.
— Только не позже, чем за три дня, — сказал Брод и поднялся из-за стола, протягивая Гранжу руку...
Сперва Гранж позвонил ему по телефону.
— Простите, что беспокою вас во время уик-энда, Брод. Помните, что вы сказали мне тогда, после копирования?
— Да, — ответил Брод. — Помню, конечно (Тогда, расставаясь с Гранжем, он не удержался и сказал: «Если у вас начнутся какие-либо... м-м... чудеса, сообщите, пожалуйста, мне. Хорошо?») Так что у вас случилось?
— Скажите, вы не смогли бы приехать к нам в Центр?
Брод подумал.
— В понедельник, в четыре часа вас устроит?
— Спасибо, Брод, я вам очень признателен!
И вот теперь они сидели друг против друга в кабинете Гранжа.
— Так что у вас случилось?
— Если бы я знал! Пока мы налаживали коммуникации между отдельными индивидуальностными блоками и подсоединяли их в базовой памяти, все шло очень хорошо. Месяц назад этот этап работы был закончен. И тогда мы поставили перед «Гениаком» первую проблему. Какую не суть важно пока, тем паче что заказчик категорически против разглашения тайны заказа. Мы ожидали чего угодно любого невероятного ответа. А получили.
— Получили?
— Мы сами не знаем, что получили. Вот уже месяц наши программисты пытаются расшифровать ответ, но ничего осмысленного получить пока не удалось. Понимаете, если бы «Гениак» ответил, что дважды два — пять, это могло бы быть или ошибкой, или открытием. Но когда он отвечает, что дважды два — крокодилий хвост ночью...
Брод улыбнулся.
— Неадекватность реакции. Все правильно.
— То есть?
— Я хочу сказать, что примерно так и должно было быть.
— Почему?
— Вы хотели создать сверхинтеллект, Гранж. А создали... Знаете, что вы создали? Сорок семь личностей в одной — это сверхшизофреник, Гранж!
— И вы знали это с самого начала?!
— Знал?.. Нет, пожалуй. Предполагал — это точнее.
— И все-таки молчали? — В голосе Гранжа прорвались какие-то хриплые ноты.
— Вы даже не представляете, как нужен ваш «Гениак» нам, психиатрам...
Путешествие к Юпитеру
В начале марта 1979 года автоматическая межпланетная станция «Вояджер-1» подошла к точке наибольшею сближения с Юпитерам. В это время она находилась на расстоянии всего 350 тысяч километров от центра этой планеты.
При этом на Юпитере были обнаружены полярные сияния. Причем настолько интенсивные, что их зафиксировали даже на дневной, освещенной Солнцем стороне планеты. На ночной стороне Юпитера, кроме полярных сияний, отмечено множество молний. Мощные электрические разряды в атмосфере, содержащей водород, метан, аммиак и воду, мо-пут привести к образованию сложных молекул, предшествующих жизни (некоторые исследователи сейчас предполагают, что в атмосфере Юпитера могла возникнуть и жизнь).
Астрономов столетиями интриговало знаменитое «Красное пятно» — гигантское (четыре диаметра Земли) и стойкое образование на Юпитере. Судя по полученным «Вояджером» данным, Великое красное пятно теперь можно считать метеорологическим явлением. Однако его природа, видимо, уникальна: как показали снимки, в глубинах «Красного пятна» скорее всего находится какой-то мощный поглотитель ультрафиолетового излучения.