Читать интересную книгу «Оправдавшись верою…» Комментарий на Послание ап. Павла к Римлянам - Эллет Ваггонер

Грех по закону. — Апостол говорит, что, когда мы жили, по плоти, «страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти». Что же скажем на это? Является ли закон грехом? Вовсе нет. Закон есть праведность. Только посредством закона можно узнать грех. «Грех не вменяется, когда нет закона». «Жало же смерти — грех; а сила греха — закон» (1 Кор. 15:56). «Грех есть беззаконие». Поэтому не может быть греха вне закона. Но закон не является грехом, иначе он не порицал бы грех. Обличать нас во грехе — дело Духа Божьего, но не сатаны, ибо дьявол уверял бы нас, что грех — это хорошо.

«Не пожелай». — Может показаться странным, что апостол привел только эту заповедь как обвиняющую его в грехе. Но причина проста. Ибо эта заповедь включает в себя все остальные. Мы знаем (Кол. 3:5), что любостяжание есть идолослужение. Таким образом, закон кончается там же, где и начинается. Это замкнутый круг, включающий в себя все обязанности каждого человека, в мироздании. «Я не понимал бы и пожелания», то есть противозаконного желания, если бы закон не говорил; «не пожелай». Итак, желание есть начало всякого греха, ибо похоть, «зачавши, рождает грех» (Иак. 1:15). А грех есть беззаконие.

Но десятая заповедь запрещает похоть и противозаконное желание. Поэтому если она полностью соблюдается, то и все остальные заповеди соблюдаются тоже. А если она не соблюдается, то с нею нарушается весь закон. Итак, мы видим, что, сославшись на десятую заповедь как обвиняющую его в грехе, апостол имел в виду весь закон.

Жизнь вместе с Ним. — Прежде чем перейти к новой части Послания, мы должны обратить наше внимание на силу 8-го стиха 6-й главы «Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним». Мы видим, как это верно, зная, что смерть наша освобождает нас от союза с чудовищем-грехом и соединяет нас в браке со Христом. Люди вступают в брак, чтобы жить вместе. Так и мы соединяемся со Христом, чтобы жить с Ним в этом и грядущем мире. Если мы хотим жить с Ним в грядущем мире, мы должны жить с Ним и в мире нынешнем.

В первых семи стихах 7-й главы мы прочли об отношениях, которые по природе своей поддерживаем с грехом, а по благодати впоследствии — со Христом, образно представленных как брак с первым и вторым мужем. Союз со вторым мужем нельзя заключить, пока жив первый; оба супруга составляют одну плоть и кровь в буквальном смысле, и брак этот столь тесен, что они не могут умереть один без другого; поэтому мы неизбежно должны умереть с грехом, прежде чем отделиться от него.

Но мы умираем во Христе, а так как Он жив, хотя и умер, то и мы живем с Ним. Но в жизни Его нет греха, и потому тело греховное упраздняется, когда мы воскресаем. Таким образом, в смерти мы отделяемся от первого мужа — греха и присоединяемся ко второму мужу — Христу.

В последующих стихах апостол обрисовал борьбу с грехом, ставшим отвратительным. Они раскрывают смысл сказанного в предыдущих стихах.

Борьба за свободу (Рим. 7:8—25)

8 Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание; ибо без закона грех мертв. Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею. Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра. Итак неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди. Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр. А потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак я нахожу закон, что, когда делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога (моего) Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом (моим) служу закону Божию, а плотию закону греха.

Персонифицированный грех. — Можно заметить, что в этой главе грех представлен как некая личность. Это наш первый муж, но союз с ним стал отвратителен, потому что, увидев Христа, мы, привлеченные к Нему Его любовью, поняли, что соединены с чудовищем. Узы этого брака стали ненавистным игом, и все наши помыслы направлены на то, как избавиться от чудовища, захватившего и влекущего нас к верной гибели. Это один из самых ярких образов во всей Библии.

Сила греха. — «Жало же смерти — грех; а сила греха закон» (1 Кор. 15:56). «Без закона грех мертв». «Грех не вменяется, когда нет закона». «Где нет закона, нет и преступления». Вот почему «грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание». Грех — всего лишь нарушенный закон, ибо «грех есть беззаконие» (1 Ин. 3:4). Поэтому грех не имеет другой силы, кроме той, которую получает от закона. Закон не является грехом и все же связывает нас с ним, то есть закон свидетельствует о грехе и не позволит нам избежать наказания просто потому, что лжесвидетельствовать не может.

«Закон жизни» и «закон смерти». — «Заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти». Закон Божий есть жизнь Его. «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Жизнь Божья является правилом для всех тварей Его. Те, в ком жизнь Его проявилась в совершенстве, соблюдают закон Его. И потому не вызывает сомнений, что закон предназначен для жизни, ибо он есть сама жизнь. Но противоположность жизни — смерть. Следовательно, когда нарушается закон, смерть постигает нарушителя.

Смертельный враг. — «Потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею». Не закон враг наш, но грех. Грех убивает, ибо «жало же смерти — грех». Грех содержит в себе яд смерти. Грех обольстил нас, так что некоторое время мы считали его другом, мы приняли его и наслаждались единением с ним. Но когда закон просветил нас, мы поняли, что, выбрав грех, мы попали в объятия смерти.

Пояснение закона. — Закон указал на то, что грех убивает нас. «Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра». У нас не более причин бранить закон, чем ненавидеть человека, предупреждающего нас, что пища, которую мы едим, на самом деле смертельно вредна для нас. Он наш друг. Он не был бы нашим другом, если бы не указал на опасность, грозящую нам. То, что он не может излечить болезнь, причиненную уже съеденной ядовитой пищей, не умаляет его дружбы с нами. Он предостерег нас об опасности, и теперь мы можем получить помощь от доктора. Итак, закон сам по себе не является смертью для нас, но служит для того, чтобы грех становился «крайне грешен посредством заповеди».

«Закон духовен». — «Ибо мы знаем, что закон духовен». Если бы это было признано всеми в большей степени, то в так называемых христианских странах стало бы гораздо меньше религиозного законничества. Люди прекратили бы попытки насаждения заповедей Божьих. Поскольку закон духовен, ему можно подчиняться только силою Духа Божьего. «Бог есть дух» (Ин. 4:24), поэтому закон является сущностью Божьей. Духовное противоположно плотскому. И потому человек, живущий по плоти, не может быть угодным Богу.

Раб. — «А я плотян, продан греху». Проданный человек — раб, и свидетельство тому в этом примере найти нетрудно. Свободные люди делают то, что пожелают. Только рабы делают то, чего не хотят, а желания их постоянно подавляются. «Ибо не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». Более противоречивое состояние вряд ли можно себе представить. Жизнь в подобном положении только в тягость.

Обличенные, но не обращенные. — «Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр». То, что мы не хотим делать грехи, которые совершаем, означает наше осознание правды закона, который их запрещает. Но обличение — еще не обращение, хотя и весьма необходимый этап к этому состоянию. Пожелать сделать добро еще не достаточно. Благословение на тех, кто исполняет заповеди Бога, а не на тех, кто желает исполнять или даже пытается делать это. Конечно, если бы не было для последователя Господа положения выше, чем описанное в этих стихах, он оказался бы в гораздо более жалком состоянии, чем беспечный грешник. Оба — рабы, только последний так закоснел, что в рабстве своем стал находить удовольствие.