— Бен, мы здесь.
Он потерянно поглядел на нее, видимо, плохо понимая происходящее, но узнав, импульсивно вцепился в нее обеими руками и заплакал. Долли ласково обняла его. Скрывая волнение, нарочито спокойно Долли обратилась к Бену:
— Подожди плакать. Я знаю врача из этого отделения. Ты побудь с Робином, а я все узнаю.
Но он еще сильнее вцепился в нее, уткнувшись головой ей в живот. Мэдж, закончив говорить по телефону, подошла к ним:
— Сейчас мистер Зауер на рентгене, потом его перевезут в палату, и вы сможете пройти туда.
Оставив Бена с Робертом, Долли прошла в палату травматологии. Она была пустой. Долли стояла в коридоре, не зная, на что решиться: вернуться в комнату ожидания или оставаться здесь. Но проблема решилась сама собой. Минуту спустя в комнату прикатили коляску, в которой находился Тед. Его лицо было землистого цвета, кожа на щеке и на руке содрана, грудь оголена. Среди врачей она заметила Хенка. Ее беспокойство усилилось. Хенка вызывали в особо трудных случаях, и его присутствие не предвещало ничего хорошего. Я люблю Теда, подумала она, вдруг ясно осознав это. Он не должен умереть.
Хенк увидел Долли и подошел к ней, улыбнувшись профессиональной «докторской» улыбкой.
— Что вы здесь делаете?
Она боялась спрашивать, ожидая худшего, но все-таки спросила:
— Тед… Что с ним?
— О ком вы говорите?
— Ради бога, Хенк! На этой кровати Тед Зауер, — теряя самообладание, взмолилась она. — Скажите, что с ним, я обязана все знать.
— Да он не мой пациент, — сказал Хенк, пристально вглядываясь в ее лицо.
— Не ваш? — покачнулась в изнеможении Долли.
Хенк подхватил ее под локоть.
— Вы очень бледны… сядьте здесь. — Он повернулся к другому врачу. — Какие травмы у мистера Зауера?
— Сотрясение, три сломанных ребра, небольшие порезы и синяки, — ответил его коллега. — Он останется здесь на несколько дней…
— Как видите, ничего серьезного, — отметил Хенк. — Но помощь, кажется, нужна и вам.
Долли уже не слушала его, она схватила за рукав халата второго доктора и достаточно громко спросила:
— Это правда? Вы от меня ничего не скрываете?
— Вы можете посмотреть снимок, — удивленно ответил тот.
Его несколько насмешливый тон отрезвил Долли. Смутившись, она вернулась к детям в приемный покой и уже спокойным тоном объявила:
— Все хорошо, Бен. Папа вне опасности. Он побудет в госпитале пару дней, а потом вернется домой.
Но Бен безучастно и безмолвно смотрел на нее… сквозь нее… и невозможно было понять, что творится в его душе.
— Он жив, — настойчиво повторила она.
Бен скользнул взглядом по ее лицу и снова ничего не сказал. Отчаявшись добиться от него какой-либо реакции, Долли взяла мальчика за руку и отвела в палату к отцу.
— Посмотри, — сказала она, — он дышит, ты чувствуешь?
Тед лежал на кровати с закрытыми глазами. Его грудь медленно опускалась и поднималась, но дыхание было ровным. Лицо Бена напряглось, и он спросил тонким голосом:
— Он не умер?
— Видишь, он дышит, — повторила Долли, вложив в голос весь свой оптимизм. — С ним будет все хорошо.
Тихим голосом Бен безучастно произнес:
— Я подумал, что он умер, как и моя мама.
Долли почувствовала острую жалость к этому маленькому испуганному мальчику. Не зная, что надо делать в таких случаях, она обняла Бена и, насколько могла, крепко прижала к себе, чувствуя, как слезы струятся по ее щекам. Вдруг до нее дошли слова Хенка, который, видимо, вторично попросил:
— Вы должны сейчас уйти отсюда, Долли. Больному нужен покой, да и врачам не следует мешать делать свое дело.
Долли, Бен и Роберт вернулись в комнату ожидания. С ними вышел и врач, с которым она разговаривала ранее. Он обратился к Долли:
— Мы должны сделать еще один снимок, а потом установим окончательный диагноз. Это не займет много времени.
— Вы не знаете, что случилось? — спросила Долли.
— Машина проехала на красный свет и сбила его, — он пожал плечами. — Ему еще повезло, могло быть значительно хуже.
Тед мог погибнуть, подумала Долли, ощутив одновременно и страх за него, и любовь к нему. Она вдруг вспомнила, как он страстно и нежно поцеловал ее на прощание тогда, после бара. Его лицо было печально и в глазах чувствовался какой-то немой вопрос, обращенный неизвестно к кому. К ней, к Кэрол, к себе?..
Врач оставил их. Долли села в кресло и положила голову Бена на колени, а другой рукой держала Роберта, прижимая его голову к своему плечу.
— Сломанное ребро — это больно, но, главное, никаких серьезных повреждений нет, — сказала она. — Из-за небольшого сотрясения мозга доктора пару дней подержат его в госпитале. Но с ним будет все в порядке.
Глаза Бена неподвижно смотрели в одну точку, и она не была уверена, что он ее слышит.
— Я не обманываю тебя, Бенни!
Не поворачивая головы, он произнес безразлично:
— Когда умерла мама, мне тоже говорили, что все будет хорошо.
Долли в смятении осеклась.
Как умерла Кэрол Зауер? Не здесь ли кроется ответ на загадку странного поведения Теда? Долли, конечно же, не могла спросить об этом мальчика, да он вряд ли знал об этом что-либо.
Стараясь не беспокоить Бена, Долли задумчиво сидела и ждала. Мимо них проходили медсестры и доктора. Через двадцать минут около них появился Рональд Элиот — знакомый Долли. Он был притчей во языцех в больнице: человек эксцентричный, даже со странностями, он был бесконечно предан своему делу и любим пациентами.
— Долли, что вы здесь делаете? — спросил он.
— Тед Зауер мой друг, Ронни, — сказала она, погладив по голове Бена, — а это его сын.
Рональд вытащил снимки и подержал их на свету.
— Ясно видны переломы, — сказал он. — Однако без смещения: плевральная полость не травмирована. Все не так плохо, как казалось вначале… Все будет нормально, сынок.
Рональд потрепал Бена по плечу и устало улыбнулся. Бен невыразительно посмотрел на него. Долли вздохнула. Хорошо, что следующие три дня у нее были выходными. Бен нуждался в большем внимании с ее стороны. Рональд убрал снимки в папку и пожаловался:
— Сегодня сумасшедший день, давно такого не было. Я проверю все сам, не беспокойтесь. Увидимся после, Долли.
Он еще раз улыбнулся Бену.
— Пройдет время, и ты снова будешь вместе со своим отцом кататься на велосипеде, — сказал он и, сделав какие-то записи в блокноте, оставил комнату.
Часом позже Теда перевели в пустую палату на пятом этаже. Его движения были слабыми, и каждое слово давалось с трудом. Долли никак не могла разобрать, что он хотел сказать. Было уже поздно, мальчиков надо было везти домой. Долли подошла с ними к кровати и, присев на край, мягко произнесла:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});