ты приехала сюда отдыхать, развлекаться, — уже чуть понизив голос, пошел на примирение с ней Макс. — Мы же не просидим весь наш отпуск в гостинице? Тебе разве самой не надоели и этот телевизор, и эти журналы? Мы можем хоть раз отдохнуть как нормальные люди? — Макс притянул Ингу к себе и уже тише произнес:
— Мы же сюда зачем приехали?
— Чтобы побыть вдвоем.
— И вдвоем тоже. Но и вдвоем, согласись, может быть скучно.
Инга подняла на него глаза.
— Даже со мной?
— Инга! — закатил глаза Макс. — Ты прямо-таки убиваешь меня. Как ты могла такое подумать! А потом — мы же пообещали. Будет неудобно.
— Хорошо, — согласилась, наконец, Инга. — Подскажи тогда, что мне одеть? Твоя Мэри сильно привередлива?
— Инга, ты меня с кем-то путаешь.
— Да ну: по рассказу Майкла, так она прямо влюблена в тебя.
— Материнской любовью.
— Все женщины в мужчинах видят сыновей.
— Ты преувеличиваешь, Инга. И потом, что за разглагольствования, собирайся, иначе мы опоздаем!
Такси довезло их прямо к ресторану. Это, собственно говоря, была крытая терраса, окруженная со всех сторон высокими финиковыми пальмами, а с юга и запада к тому же еще и пышной зеленью. Прямо в зелени располагались и оркестранты, какая-то местная туземная джаз-банда с редкими и невиданными для европейца инструментами: разнообразными барабанами, отполированными до лоска нефтяными бочками и какими-то металлическими подвесками, издающими звенящие звуки. Но то, что они выдували, выколачивали и извлекали из них, услаждало душу.
Как и везде на курорте, здесь сияло множество разноцветных огней. Океан дышал ровно и тихо, неся легкую прохладу.
Майкл и Мэри уже находились за столиком. Увидев Макса и Ингу, Майкл быстро вскочил и энергично замахал руками: сюда, сюда!
Столиков было немного, публика вся сплошь неместная, такие же, как и они, отдыхающие. Большинство из них — солидные толстосумы из Европы и Америки (новые русские, очевидно, обходили это место стороной, выискивая, что подешевле). Их леди усыпаны бриллиантами и золотом. Инге со своим колье из сплава, скромными, хоть и золотыми, серьгами с ними тягаться. На Мэри тоже были не в дешевой лавке купленные натуральные драгоценности.
— Может, уйдем отсюда? — испугавшись роскоши, дернула Инга Макса за рукав.
— Что ты, — также тихо ответил ей Макс. — Нас пригласили.
— Но нам, наверняка, даже денег не хватит расплатиться.
— Не беспокойся, Майкл всегда всё оплачивает сам. Я же говорил тебе — они относятся ко мне как к сыну.
Они приблизились к столику Майкла и Мэри. Мэри поднялась и расплылась в широкой улыбке, в которой светилась и неподдельная радость, и очарование Максом. Она поцеловала его не материнским, как показалось Инге, поцелуем. Майкл галантно приложился к тыльной стороне ладони Инги и затем любезно отодвинул ей стул. Макс тут же заговорил с Мэри, позволив ей завладеть своей рукой. Такая бесцеремонность Мэри поразила Ингу, и хотя со стороны всё выглядело вроде бы благопристойно — Мэри беседовала с Максом, Майкл что-то рассказывал Инге, — она нашла, что Макс просто предал её. Это ощущение вызвало тупое раздражение на всё и вся. Выводила из себя и умилительно-слащавая улыбка на лоснистом лице Мэри и то, что она не отрываясь смотрела на Макса, совсем, казалось, не замечая присутствия Инги. А этот пустоплёт нёс бог знает что.
— Макс, — Инга толкнула Макса ногой под столом.
— Простите, Мэри, — оторвался в конце концов он и спросил Ингу, что ей нужно.
— Макс, подай мне салата.
— О, это замечательный салат, — опередил Макса Майкл. — Вам он понравится. Если мне не изменяет память, он составлен из самых изысканных трав местной флоры. И называется так забавно: «Фанфан».
— «Фанфан»?
— Ну да, помните как у Дюма, кажется: «Фанфан — тюльпан».
«Вот идиот, — подумала про назойливого Майкла Инга, пробуя экзотический салат. — Неужели он всерьез решил, что в России никто больше не читает книги и не смотрит старое кино, как у них в Америке. По крайней мере, еще знаем, что есть и Достоевский, и Апдайк, и что „Фанфан-тюльпан" написал совсем не Дюма».
Когда пища проскользнула в желудок, ее, однако, чуть не стошнило (проклятая язва). Она опять дернула Макса за рукав и шепнула:
— Ты не знаешь, где тут туалет?
— Спроси официанта, — не прерываясь, кинул Макс.
— Макс, мне плохо.
— Вам плохо? — снова встрял Майкл. Чего он лезет?
Макс поднялся.
— Идем. Он, скорее всего, за углом.
Он извинился и быстро потянул Ингу на выход.
— Слушай, ты что, не в духе? То тебе не нравится, того ты не хочешь!
Он сильно был раздражен. Но и она сдаваться не хотела, отпарировала ему не слабее:
— Зато ты от своей Мэри не оторвешься!
Он резко остановился на полпути:
— Да ты ревнуешь никак? — Макс в упор посмотрел на Ингу.
— Она ещё ничего, — поняв, что ляпнула непотребное, пожала плечами от смущения Инга.
— Снова ты за своё. Как тебе в голову-то такое пришло?
Он снова быстро пошёл вперед, Инга еле догнала его.
— Она так смотрит на тебя, так смотрит…
— Я понимаю её.
— Я тоже.
— Да, с тобой не соскучишься, — Макс подтолкнул ее к обвитой зеленью пристройке. — Там, наверное.
Это действительно оказалось там. Инга справилась скорее, чем он ожидал. Глотнула также вдогонку к «Фанфану» прихваченный с собою на острова спасительный для нее «ранитидин».
— Вырвала?
— Нет, прошло.
— Это только начало.
Когда они вернулись, ансамбль надсаживал что-то экзотическое. «Тут всё экзотическое», — подумала Инга. Она впервые на выезде. До этого дня ни разу в жизни не покидала Россию и даже, познакомившись на одном из фуршетов с Максом, молодым предприимчивым ивановским бизнесменом, не предполагала, что он возьмет её с собой. Это была просто мечта. И ещё какая: вместе с Максом на тропических островах. Почти как свадебное путешествие. Только вот эта чопорная чета разрушает всю их идиллию. И Макс им рад, кажется, даже больше, чем ей.
— Вина? — Майкл