– Извини, что перебиваю, Аня, – вступил Суворов, – иными словами, дамы и господа, раскрыли нас или нет, и кто и когда может раскрыть – вот чем должен заниматься Струев.
– Да, – продолжила Филиппова, перекладывая лист в своей папке, – именно. Сейчас, с приближением к точке «всплытия», этому надо уделить главное внимание. Предлагаю снять с Ивана все, кроме функций Стража и общей аналитики процесса. Остальные проекты надо передать другим. Возражения? Нет. Хорошо. Тогда вот каким образом предлагаю распределить остальные проекты…
– Могу я взять науку и технику на себя? – подал голос Киреев. – Я разберусь быстро.
– Нет, – ответил Суворов, – Тёмин закончил прогнозную часть своего проекта, поэтому науку и технику возьмет он, в том числе и придуманную им же программу обмена. Доцент, кому ты можешь передать знания и все прочее по НЛП?
– Никому, – ответил Струев, – это невозможно передать. Сейчас многие оперативники неплохо работают с НЛП, равно как и с другими техниками. Я по-прежнему иногда занимаюсь с бывшей оперативницей, которую ты мне определил на дополнительное обучение. Пусть тянет она. На сегодня больше и не надо. Потом это можно отнести или к науке, или к оперативной деятельности… Думаю, так.
– Ни то ни се, – прокомментировал Суворов, – но делать нечего. Я согласен. Возражения будут? Нет? Хорошо. Дальше. Всю оперативную деятельность предлагаю сосредоточить в одних руках. Вот это мы и поручим Александру Кирееву. Отдельно будут вынесены только два мероприятия: «прятки» и взятие заложников. Но об этом позже. Остальные проекты и мероприятия, снимаемые со Струева, рассмотрит теоргруппа и определит их принадлежность. Доцент, ты догонишь график при таком раскладе?
– Я свой график не видел уже пару месяцев, – ответил Струев, – Аня передаст мне график по всему моему оставшемуся, и я выжму все, что смогу.
– Так и сделаем. Ане же и скажешь свои прогнозы. Далее…
– Погоди, Данила, – остановил Суворова Струев, – не гони коней. Я считаю, что капитально отстает прежде всего теоргруппа.
– Теоргруппа ведет работу строго по плану, – сказала, глядя в свои бумаги Филиппова.
– Интересное дело! – Струев откинулся на спинку стула. – Две самые основные вещи, ради которых нужна теоргруппа, до сих пор подвешены в воздухе. Решений нет никаких. Предложения сформулированы не членами теоргруппы, и ею самой никак не обработаны…
– Погоди, доцент, не части, – прервал Суворов, – насколько я понимаю, две основные вещи, по-твоему, – это политико-государственное устройство в случае успеха и те опасности, с которыми мы можем столкнуться. Так? Хорошо. Теоргруппа, отвечайте.
Теоретическую группу возглавлял Герман Вадимов. Он поднял глаза и посмотрел на Суворова, затем повернулся к Струеву и ответил:
– Теоргруппе эти две, как выразился Иван, вещи в качестве основных или первоочередных задач не доводились. Мы действительно должны подготовить основные параметры политического устройства, но при заранее заданном типе такого устройства. Предложения, переданные в группу, это скорее поток сознания на самые разнообразные темы. Обрабатывать там нечего. Что до опасностей…
– Эй, погоди, Гера, – перебил Струев, – что значит, нечего обрабатывать? Вы, во всяком случае, должны были проработать исторический материал.
– Проработали.
– И?
– И ничего. Получается, что реализовать заложенный комплекс идей можно при любом устройстве государства. Это не я говорю, это выводы из анализа исторических данных. Вся сущность совокупности геокультурных факторов, определенных, как…
– Ты по-русски умеешь разговаривать? – перебил Струев.
– А ты слушать умеешь или только нудить? – огрызнулся Вадимов. – Короче говоря, все то, что мы понимаем под Православной Цивилизацией заключается в нюансах, полутонах, что-то вроде всегда немного «не до»… Я считаю, что при всплытии необходимо в целом опираться на то, что есть, а затем… Вот затем надо будет создавать все условия для рассекуляризации общества и государства, проявления национальной и геокультурной аутентичности, развития имперского сознания в том виде, в каком оно близко всем нам…
– Иными словами, – решительно вступил в разговор Суворов, – Струев и прав, и не прав. Теоргруппа по первому вопросу результат не выдала. С другой стороны, видимо, результат, четко сформулированный, будет вообще неверен.
– Мысль изреченная есть ложь, – подал голос Киреев.
– Что-то вроде того, – подтвердил Вадимов.
– Обалдеть!.. – качая головой, прокомментировал Струев.
– Все, ребятушки, – снова заговорил Суворов. – Насколько я понимаю, надежную модель государственного устройства мы не придумали. Поэтому считаем вплоть до полного всплытия рабочей моделью формальное, возможно, даже реальное сохранение существующего ныне государственного устройства, но под присмотром Советников, то есть нас. Политический процесс через пять-семь лет после всплытия пойдет сам собой, но официально или нет, Советники будут следить за тем, чтобы государство не зашло туда, куда не надо, в критические моменты перехватывать на себя управление силовыми структурами и все такое… Прошу высказываться по моему предложению.
Суворов обвел взглядом собравшихся. Все молчали.
– Нет возражений? – спросил он. – Что ж, принято. Стало быть, вопрос о первом главе государства после окончательного всплытия решился сам собой. Мы не успеваем подготовить кого-либо, кроме Ясногорова. Струев, Никитин, есть возражения? У остальных? Тоже принято. Теоргруппа продолжает работать в данном направлении и до, и после всплытия. Потребуется поменять что-либо, поменяем. Следующий доклад по данному вопросу через год общему сбору. Нет возражений? Хорошо. Тогда по второму вопросу Струева. Опасности. Герман, излагай.
– Мы закончили предварительную работу над вопросом неделю назад, – откликнулся Вадимов. – Задача, повторяю, не считалась приоритетной, поэтому сроки вполне в графике. Мы сгруппировали опасности по тридцати так называемым ситуациям…
– Я читал это еще полгода назад, – перебил Струев. – что нового?
– Мы проработали каждую ситуацию, довольно подробно описали все факторы, в том числе и возможные скрытые, которыми она может определяться и характеризоваться. Кроме того, нами показано, что принципиально других ситуаций-опасностей быть не может.
– Я тоже читал перечень ситуаций, – вступил в разговор Анатолий Никитин, отвечающий за политтехнологии, – если я правильно помню, там есть ситуация за номером тридцать, которая называется «неизвестная ситуация». При таком тридцатом номере, естественно, можно считать, что других ситуаций быть не может.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});