Читать интересную книгу Кровавый алмаз (сборник) - Владимир Дугин

Мы собрались у Гриши, как и было условлено, в девять вечера. После обмена обычными приветствиями и самыми общими новостями, я взял слово. Через десять минут на лицах моих друзей появилось разнообразное по форме, но одинаковое по смыслу выражение, поразительно напоминающее то, которое я увидел в зеркале, когда вернулся домой после собрания вожаков Организации. Это была странная смесь недоверия и тревоги, в которой последний ингредиент постепенно рос, вытесняя все остальное. Первым нарушил наступившее было молчание хозяин квартиры, Ратманов.

— Ты не думаешь, Джек, что это липа?

Как и было у нас принято, он назвал меня псевдонимом, выбранным для данного дела.

— Не думаю. Конечно, известны и более дорогостоящие и тонко задуманные мероприятия по дезинформации. Достаточно вспомнить, как англичане обманули немцев во время войны, подбросив им труп офицера британского флота, в карманах которого находились документы, «неопровержимо» свидетельствовавшие о планах высадки союзных войск на побережье Сицилии, какие тогда строили ложные аэродромы и причалы. Но зачем в данном случае Организации затевать такую сложную игру с одним-единственным нашим сотрудником? И не самым влиятельным, замечу со всей скромностью.

— Того офицера тоже нашел обычный патруль береговой охраны, а дальше «деза» пошла естественным путем.

Как всегда, замечание Васи Кившенко било в самую точку. Глядя в его голубые наивные глаза, обманувшие стольких людей своим простодушным выражением, на всю его невысокую, склонную к полноте фигуру, на округлые руки с удивительно белой кожей, что часто встречается у рыжих, руки, которые, как пришлось испытать на себе многим, превращались в случае необходимости в стальные клещи, я пытался найти достаточно убедительные слова, чтобы заставить моих друзей почувствовать всю степень серьезности положения. Помощь пришла ко мне с неожиданной стороны.

— Уровень правдоподобия и масштабы возможных последствий требуют принять в качестве рабочей гипотезы, что все изложенное является не дезинформацией, а реальным планом. — Клава писала диссертацию и в последнее время даже в дружеском кругу выражалась гладкими фразами, каждая из которых содержала законченную мысль.

— И, заметьте, как удачно выбран объект, — тихо сказал Павел Владимирович. — Катастрофа восемьдесят шестого года настолько травмировала психику людей, что любой намек на возможность повторения чего-нибудь такого подействует в десятикратном размере. Паника будет работать на них. Вот ведь хитрые сволочи! — Он был не старше любого из нас по чину и должности и нашего возраста, даже младше Гриши, но после того, как в первый день знакомства сухо заявил Васе, фамильярно назвавшего его Пашкой: "Меня зовут Павел Владимирович", мы обращались к нему только по имени и отчеству, как ни злился он потом, особенно, когда мы так представляли его знакомым девушкам.

— Вся мировая общественность будет взбудоражена. Вполне возможно, что правительство таких стран, как Англия и Норвегия, не говоря уж о близко расположенных Польше, Болгарии, Румынии, будут склонны принять требования шантажистов. Если наши станут демонстрировать твердость, Запад может отказать в экономической помощи… Черт, вот каша заваривается! — Кажется, Гриша, первый высказавший предположение, что это «липа», теперь начинал рассуждать совсем иначе.

Пока лишь наш бледный красавец, кудрявый Аполлон, Мгер не произнес ни слова. Он молча, со странным выражением удивления переводил взгляд с одного на другого, пока не уставился на меня.

— Ребята, а я-то думал: зачем им столько противогазов? Понимаете, на днях пришло сообщение — под Баку захватили и разграбили армейский склад со средствами противохимической и радиационной защиты. Ну, ладно, противогазы, этот товар в Ирак продают, курдам, да и в Турции на них большой спрос, там жители боятся, что Хуссейн развяжет химическую войну. А противорадиационные костюмы им зачем? Омоновцы атомных бомб пока еще не применяют! Теперь понятно… И дозиметров нахватали…

Мы переглянулись.

— Мальчики, постойте, а может… Может, не надо, а? Может, лучше всего доложить начальству? Может, они смогут… — Клава сбилась со своего гладкого стиля и заговорила, взволнованно путаясь и повторяя слова. Видно, сообщение Мгера подействовало на ее воображение.

— Теперь в совсем другом свете выглядят слухи о новых авариях, периодически возникающих в Городе. Понимаете, вдруг люди начинают звонить друг другу и сообщать: какой-то знакомый кому-то сказал… Запасайтесь водой, закрывайте форточки и так далее. Причем, происходит это обычно ночью или поздним вечером, когда психика человека наиболее уязвима, когда он менее способен к трезвой оценке ситуации. — Я умолк, а через несколько секунд заговорил снова Гриша Ратманов.

— Ясно, они стараются поддержать высокую напряженность среди населения. В таких условиях легче заставить противоположную сторону пойти на уступки. Когда толпы людей начнут штурмовать вокзалы, а по дорогам потекут сотни тысяч беженцев, руководству будет не до того, чтобы тянуть время и торговаться.

— Если никто не сомневается в реальности угрозы, — овладела собой Клава, — то надо переходить к выработке плана ответных мероприятий.

— Достаточно ли у нас информации, чтобы мы могли начать конкретные действия? — спросил Вася. — Ведь иначе придется действовать наугад, а это заставит нас распылять и без того скудные силы.

— Разрабатывать план следует на основании того, что нам уже известно наверняка. Детали будут уточняться по мере поступления новых сведений. Как только выяснится, что можно сделать решительный шаг, надо действовать. Сразу же и в полную силу. Главное — не дать им возможности догадаться, откуда мы получаем сведения. Если это случится, они либо уйдут на дно, либо начнут лепить нам «дезу».

— Мгер прав. Любое наше действие должно быть так замаскировано, чтобы иметь вид направленного совсем в другую сторону, либо, в крайнем случае, оправдываться сведениями, якобы полученными из других источников, не наводящих на Джека.

— Тут, Вася, тебе и карты в руки!

— Джек, повтори, пожалуйста, основные известные нам факты. А потом, если никто не возражает, распределим роли. Каждый получит свой участок и задание на ближайшее время. Это и будет наш план, большего пока сделать нельзя.

— Павел Владимирович прав, — согласился я. — Итак, повторяю: нам известно, что мощная преступная группировка, именующая себя Организацией, намеревается шантажировать правительство и вообще всех, от кого будет зависеть выполнение их требований, угрозой взрыва реакторов атомной станции. Для наибольшего психологического эффекта они выбрали станцию, где уже произошла однажды самая большая катастрофа, вызвавшая панику во всем мире. Чтобы быть готовыми подкрепить свои угрозы реальными действиями, они собираются захватить станцию и организовывают специальный ударный отряд, который будет оснащен по последнему слову техники и соответственно обучен. Раздобыть технику они рассчитывают в "горячих точках", а частично — за границей. Но главным образом — на наших армейских складах, как делают большинство боевиков, участвующих в межнациональных конфликтах. Этим Организация надеется замаскировать истинную цель своей операции. В настоящее время они собирают людей и деньги, вырабатывают требования. Часть этих требований будет, вероятно, иметь политический характер — они рассчитывают привести к власти своих ставленников. Организация намерена осуществлять постоянный контроль и давление при помощи своей вооруженной охраны, которая будет дежурить на станции вахтовым методом, подобно тому, как это сейчас делает обслуживающий персонал. Укрепив свои позиции, они надеются последовательно захватить и другие АЭС, постепенно расширяя зону своего влияния. В перспективе они собираются диктовать свою волю всему миру. — Я замолчал, чувствуя, как фантастически звучат мои последние слова.

— В этом пункте их плана содержится слабое звено, — заметил Павел Владимирович. — Одно дело найти несколько сот отчаянных головорезов, готовых на все, и захватить станцию, и совсем другое — быть готовыми взорвать весь шарик. Такое мероприятие не под силу горстке сумасшедших, а чем шире круг вовлеченных в него, тем более они, в среднем, приближаются к нормальным людям, которые на такое не пойдут. Идея просто растворится, выдохнется, как выдохлась идея коммунизма, перейдя из голов Маркса и Энгельса, из голов кучки фанатиков-революционеров в головы миллионов. "Гладко было на бумаге…"

— Ты, вероятно, прав. Однако, дров они могут наломать много. Если воспользоваться твоим же примером, то вспомни, сколько миллионов погибло, прежде чем идея коммунизма «выдохлась», как ты говоришь. Надо учитывать развитие техники. Пещерный человек мог, сойдя с ума, убить дубиной двоих-троих соплеменников. Современный, вооруженный автоматом маньяк, укладывает людей десятками, подложив бомбу в самолет, убивает уже сотнями… А если такой дорвется до ядерного оружия?