Читать интересную книгу Условия договора - Анатолий Ромов

- Живет одна?

- Одна. Муж умер лет десять назад. Родственники... Не помню, есть ли у нее дети. Кажется, есть дочь. Только, по-моему, живет далеко. Чуть ли не на Дальнем Востоке.

- Что вы можете сказать об этой Логуновой? - спросил я.

- Что скажу... Мирная, трудолюбивая женщина. Приветливая, тихая. В Батуми приехала давно, еще девочкой. Здесь вышла замуж. Я еще застал, когда она работала в поликлинике, в регистратуре. До этого, по-моему, была воспитательницей в детском саду.

- Не было ли слухов, разговоров, что к ней ходят посторонние? Скажем, молодые люди, мужчины?

- Вроде нет. Но могу поинтересоваться.

- Пока не нужно. Посмотрите, не видели случайно кого-нибудь из этих людей? - Я разложил привычный пасьянс фотографий: Челидзе, Джомардидзе, Чкония, Гогунава, добавив к ним еще и Котика. - Скажем, около дома Логуновой? Или на ее улице?

Изучив снимки, участковый покачал головой:

- Нет. Не видел.

- Сможете сейчас поехать со мной? К ней домой?

- Почему же нет. Раз надо, поедем.

- Только подождите, я позвоню в МВД. Дело касается ценного ювелирного изделия, поэтому к такой старушке лучше ехать с экспертом.

Позвонив Телецкому, я попросил его в связи с новым поворотом в деле о "Перстне Саломеи" подъехать по адресу Таисии Афанасьевны, который тут же продиктовал.

Дом Таисии Афанасьевны находился недалеко от РОВД, поэтому мы с участковым пошли пешком. Через десять минут были на месте, но Телецкий прибыл еще раньше - на дежурной "Волге". Втроем мы вошли в небольшой дворик.

Трехэтажный дом, в котором жила Таисия Афанасьева, был типично батумским - с мансардами, балюстрадами, наружными лестницами. Старушка занимала две небольшие комнаты и веранду на третьем этаже; окна выходили во двор. Когда мы с участковым и Телецким по узкой металлической лестнице поднялись на балюстраду, хозяйка гладила белье. Увидев нас, выпрямилась. Внешне Таисия Афанасьевна была примерно такой, как ее описал Котик. Сухая, с лицом, изрезанным морщинами, с выцветшими голубыми глазами, забранными назад седыми волосами.

Участковый улыбнулся:

- Здравствуйте, Таисия Афанасьевна. Как здоровье?

- Не жалуюсь.

- Если оторвем минут на десять, ничего?

- Пожалуйста. Проходите в комнату.

В комнате, усевшись за стол, старушка внимательно изучила все показанные ей фотографии. Взяла фотографию Челидзе, кивнула головой:

- Тех не знаю. А это мой хороший знакомый - Сергей Петрович Убилава.

- Давно его знаете? - спросил я.

- Лет десять. Когда-то вместе работали в поликлинике.

Несовпадение! Сергеем Петровичем Убилавой Челидзе стал лишь три года назад.

Таисия Афанасьевна вздохнула:

- Я за него каждый день свечку должна ставить. Спаситель он мой.

- Спаситель?

- Ну да. Он же меня от смерти спас. Камни были в почках. Муки адовы, да и вообще - умирала уже. А он... Лекарство привез из-за границы. Ну и вот живу. Забыла про эти камни.

- Давно он вам помог? С камнями?

- Уж третий год пошел, как вылечилась.

- Простите, вы всегда знали этого человека как Сергея Петровича Убилаву?

Таисия Афанасьевна прищурилась:

- То есть как? А как я его еще должна знать?

- Ну мало ли...

- Что-то вы не то говорите, товарищ. - Вздохнула, разгладила руками скатерть. - Сергей Петрович. Как еще. Он мне сам сказал.

- И давно он это сказал?

- Что значит давно? Сказал и сказал. Я не помню, когда это было. Разве это важно? Ему знакомые звонят, по моему телефону. Спрашивают Сергея Петровича.

- По вашему телефону?

- Ну да. Мы с ним уговорились. Некоторым людям ему неудобно телефон давать, он меня попросил. Мне ж не трудно.

- Таисия Афанасьевна, может быть, расскажете, как вы познакомились с Сергеем Петровичем?

- Да очень просто. Я работала в поликлинике, в регистратуре. А он врачом одно время. Такой обходительный, вежливый человек. Всегда со мной здоровался, как ни увидит. Ну, а потом перешел он в плавсостав, они ж все переходят. А я на пенсию. Долго его не видела. Ну и умирать стала. От камней. И тут бог его послал. Встретились у поликлиники. Я его и не признала сначала, времени сколько прошло. Ну, а он: "Здравствуйте, Таисия Афанасьевна. Как дела, как живете?" Я все и рассказала. Он говорит: "Потерпите месяца два. Пока пройдите заново обследование. А я из рейса попробую вам привезти лекарство". И привез. Спас, можно сказать. Я уже после третьего приема облегчение почувствовала. А потом и вообще рассосало. С того света вернулась.

- Таисия Афанасьевна, давайте все-таки уточним: свое имя Сергей Петрович вам назвал после той встречи у поликлиники?

- Может, и той. Честное слово, не упомню. Да в чем дело-то? При чем тут все это?

- Таисия Афанасьевна, скажите, вы не выполняли никакой услуги для Сергея Петровича в Тбилиси? Прошлой осенью?

Таисия Афанасьевна опять стала разглаживать на столе скатерть. Выпрямилась:

- Знала. Ох знала, что спросите. Выполняла. Только уж вы ничего плохого ему не делайте. Пожалуйста. Вещь-то эту он продавал для своей родственницы. Выручить ее хотел.

- Подождите, Таисия Афанасьевна. Какую вещь? - спросил Телецкий.

- Ну, драгоценность эту продавал. Перстень.

- Кто продавал? Сергей Петрович? Или вы по его просьбе?

- Я по его просьбе. Ему самому неудобно было.

- Где это было? - вступил в разговор я.

- Вы же сами сказали - в Тбилиси. В Тбилиси я его и продала, перстень этот. Прошлой осенью как раз.

- Кому? - спросил Телецкий.

- Да этим. Этим вот двум. - Отодвинула в сторону фотографии Гогунавы и Котика. - Не хотела сначала говорить. Подведу, думаю. Ну, а теперь, куда... если милиция.

- Как зовут этих людей, знаете? - поинтересовался я.

- Этого молодого - Котик, кажется. А постарше - Малхаз Теймуразович. По фамилии Гогунава.

- А кому вы продали перстень? Котику или Гогунаве?

- Гогунаве. Котик так... Вроде помощника у него.

- И сколько вам заплатил Гогунава за перстень?

- Сто тысяч рублей. Перстень-то старинный. С бриллиантом. Не думайте, я все сто тысяч Сергею Петровичу отдала. До рубля.

Сказав это, Таисия Афанасьевна посмотрела с некоторым смущением. По всем признакам было ясно: она говорит правду. Вот уж воистину - святая простота. И тем не менее, как сообщнице Челидзе, пусть и невольной, ей придется отвечать перед судом. Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение. Что же касается Челидзе, он тонкий психолог. Эта старушка, понятия не имеющая, к каким страшным последствиям может привести ее помощь, стала идеальным "тайным коммутатором", с помощью которого он связывался со своими партнерами, успешно скрывая свое настоящее имя.

Я посмотрел на нашу собеседницу:

- Таисия Афанасьевна, то, что вы все чистосердечно рассказали, вам зачтется. И все же вы нарушили закон.

- Ой, милок, я ж ничего не знала...

- Может быть. Тем не менее, милиция вынуждена применить к вам меру пресечения - подписку о невыезде. Из Батуми вам пока выезжать нельзя. Договорились?

- Конечно, буду здесь. Здесь буду, в Батуми, куда я денусь, - согласно закивала Таисия Афанасьевна.

- Надеюсь, других совместных дел, кроме этого перстня, у вас с Сергеем Петровичем не было? Вы ничего больше не продавали по его просьбе?

- Нет, милок, что ты... Правда... - Таисия Афанасьевна замолчала, явно преследуемая сомнениями, потом махнула рукой: - Ладно, скажу, раз уж такое дело. На днях Сергей Петрович принес мне чемоданчик. Попросил подержать у себя немного. Ну, я оставила, почему же не оставить, раз человек просит.

- И где же сейчас этот чемоданчик? - спросил я.

- У меня в гардеробе, в ящике лежит.

- Может, покажете?

- Отчего не показать, вы же милиция...

- Только подождите, мы пригласим понятых. Такое есть правило.

- Зовите, раз надо.

По моему знаку участковый вышел. Вскоре он вернулся с двумя понятыми, пожилыми мужем и женой из соседнего дома. Открыв указанный Таисией Афанасьевной нижний ящик гардероба, я достал оттуда новенький черный дипломат, очень тяжелый. Положил на стол, попросил участкового взломать замок. Выполнив мое указание, участковый открыл крышку. Мы с Телецким переглянулись. Дипломат был до отказа заполнен старинными изделиями из бронзы, золота, серебра и камня. В последнее время я поневоле начал разбираться в вещах подобного рода и сразу же определил новгородские кресты-складни, вещи Фаберже, ростовскую икону-финифть, китайские изделия. Все предметы в дипломате были аккуратно переложены ватой и пергаментом.

Я посмотрел на Телецкого:

- Эдуард Алексеевич, здесь нужны ваши знания.

- Нужны... - Телецкий бережно взял лежащую сверху резную фигурку тускло-зеленого цвета. - Ого! Китайский агальматолит.

- Китайский агальматолит? А что это?

- Китайская резная скульптура из этого камня. Думаю, эта фигурка была изготовлена очень давно, веке примерно в тринадцатом. Сами понимаете, какую ценность она представляет. Впрочем, на мой взгляд, большая ценность и все остальное, что здесь лежит.