Кровотечение прекратилось, и он занялся уборкой осколков.
— Я неуклюжая.
— Только когда волнуешься.
Удивившись этому замечанию, Лаура посмотрела на возившегося у ее ног Макса, и невольно смягчилась. Он осторожно снимал крошечные осколки с ее мокрых ступней и был полностью поглощен этим занятием.
Лаура почувствовала, как в ней поднимается жаркая волна любви. Ей казалось, что так сильно она еще никогда не хотела Макса. Из ее груди вырвался нечаянный стон.
— Дьявол! — проворчал Макс, глядя на свой палец, из которого сочилась кровь.
И опять, не думая, что делает, Лаура присела на корточки и слизнула кровь с пальца Макса. С губ Макса сорвалось то ли ругательство, то ли стон, то ли мольба, — Лаура не разобрала, но вдруг почувствовала, что взлетает. В следующее мгновение она стояла лицом к лицу с Максом.
— Не надо! — прошептала Лаура, испугавшись его потемневших от желания глаз.
Но Макс бросил ее на кровать, задрал подол ночной сорочки и стащил ее через голову Лауры.
— Ты уверена?
Она кивнула. Но Макс уже прикоснулся рукой к ее груди, и Лаура, закрыв глаза, выгнулась ему навстречу.
— Уверена? — насмешливо повторил Макс, поочередно беря губами каждый сосок.
— Не на-а-до!..
Макс скользил по ее шее, грудям, животу… покрывая поцелуями каждый кусочек тела Лауры вплоть до пальцев на ногах. Не прикасался лишь к губам.
У Лауры на глазах выступили слезы. Она отчаянно хотела Макса и была не в состоянии скрыть свою страсть. И он прекрасно это знал.
— Поцелуй меня, — в отчаянии прошептала она, теряя всякую власть над собой.
Макс осыпал горячими поцелуями ее живот, слегка покалывая своей щетиной нежную кожу. Лаура ощутила, как кровь закипает в ее жилах от возбуждения. Но ее бесило, что Макс обращается с ней, как с проституткой. Она схватила его за волосы и дернула его голову к своим губам.
— Поцелуй меня! Поцелуй!
Но Макс лишь цинично рассмеялся и отвернулся. Лаура ничего не могла поделать с дикой дрожью, которая сотрясала ее тело. Она неудержимо стремилась соединиться с Максом хотя бы на мгновение, чтобы удовлетворить свою страсть. Лаура тянула его за плечи, хотела вонзить в него свои зубы, чтобы излить свою злость и освободиться от страданий.
Она не понимала, почему делала это. Знала только, что внутри у нее взорвалось что-то и надо дать выход эмоциям. Иначе она бы просто сломалась под давлением этого страшного напряжения.
— Оденься, — спокойно, как ни в чем не бывало велел Макс. Он встал и швырнул ей ночную сорочку. — Уолтер скоро проснется. Когда я говорил «объятия», то имел в виду наше поведение в присутствии детей. Я остался здесь не для того, чтобы удовлетворять твои сексуальные потребности.
Такому унижению Лаура не подвергалась еще ни разу в жизни. Она стала натягивать на себя ночную сорочку, но никак не могла найти горловину, слепо тыкаясь головой в ткань. Вдруг она почувствовала руки Макса на своих грудях и застыла. Макс поцеловал каждую грудь и нежно потрепал зубами соски.
— Отстань от меня, ты, животное! — взорвалась Лаура. Ее взбесило, что Макс нарочно мучил ее. — Это ты виноват во всем, ты бросил меня на кровать и…
— А чего ты ожидала? Ты так эротично слизывала кровь с моего пальца! Я расценил это как приглашение.
Лаура наконец справилась с сорочкой, и в горловине показалось ее разгоряченное, красное лицо.
— Я оказывала тебе первую помощь, — сердито сказала она, не смея посмотреть Максу в глаза.
Разумеется, он прав. Она слишком явно демонстрировала свои чувства, чтобы сейчас можно было убедительно отрицать это.
— Полагаю, все будет в порядке, Лаура, если мы будем придерживаться нашей договоренности: днем мы друзья, а ночью чужие. Главное, чтобы ты не путала эти два момента. — Макс сверкнул надменной улыбкой.
Слова Макса больно ударили по женской гордости Лауры. Он выставлял ее нимфоманкой. А она любила его так, как только может женщина любить мужчину. Лаура вскинула голову и, с вызовом глядя ему в глаза, заявила:
— Я тоже хочу предупредить тебя кое о чем. Не провоцируй меня. Мы ведем себя дружелюбно по отношению друг к другу, но не позволяем себе никаких сексуальных подначек. Исключаются также любые прикосновения. Понятно? Если ты будешь дразнить меня, выводить из себя своими штучками, я уеду, и проблемы Уолтера ты будешь решать сам. Это я тебе обещаю.
— Я иду в душ, — пробормотал Макс, направляясь к двери.
После его ухода Лаура внезапно почувствовала себя уставшей и снова забралась под одеяло. Предстоящая жизнь в этом доме не сулила ничего хорошего: ложь, притворство, наигранная любовь и осознание того, что Макс ненавидит и презирает ее.
Но она должна преодолеть свое нежелание мириться с таким раскладом и приложить максимум усилий, чтобы помочь Уолтеру. А затем она вернется в Лондон, к своей прежней пустой жизни.
Глаза Лауры закрылись, и она забылась тяжелым, неспокойным сном, успев перед этим подумать о чуде, благодаря которому они с Максом снова будут счастливы.
— Просыпайся, дорогая, — мягко проговорил Макс, нежно тряся ее за плечо.
Лаура, еще не проснувшись окончательно, улыбнулась.
— Доброе утро, милый, — пробормотала она. Две пухлые ручонки обхватила ее за шею. У Лауры моментально распахнулись глаза. — О, Уолтер, малыш! — воскликнула она радостно. — Поцелуй меня. Еще раз. Ммм… Очень сладко!
Лаура украдкой взглянула на Макса. Сердце ее сжималось оттого, что Макс обманывает ребенка, разыгрывая перед ним любовь. Но если Макс в состоянии притворяться, то и она сможет.
— Ну, — весело прощебетала Лаура, когда Уолтер стал подпрыгивать на кровати, как на батуте. — Куда мы направимся сегодня? Устроим пикник где-нибудь? Макс, как ты?
Уолтер высоко взлетел над кроватью, и Макс, поймав его на лету, закружил по воздуху.
— Блестящая идея! — с чрезмерным восторгом отозвался он, будто его пригласили на чаепитие к королеве. — А где?
— Я подумаю, пока буду принимать душ. А ты тем временем не посмотришь ли Сью? Смени ей подгузник, если она мокрая… — Лаура провела языком по пересохшим губам, — …дорогой, — быстро закончила она и, схватив свой халат, опрометью бросилась в ванную.
Когда она вернулась в спальню, Макс уже был одет в светло-зеленую сорочку и коричневый свитер. На руках у него сидела Сью, и Макс изображал «козу рогатую». Малышка весело гукала. На Уолтере были черные брючки и его любимая рубашка в черно-желтую полоску.
— Привет, пчелка-труженица, — с любовью сказала Лаура, проведя ладонью по его полосатому животику.
Обрадованный мальчик зажужжал. Лаура бросила на Макса торжествующий взгляд. Это был первый, если не считать смеха, звук, который издал Уолтер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});