Читать интересную книгу Дом скитальцев - Александр Мирер

Это было сложное и страшное дело. Комитет не допускал всерьез такой возможности, — в Тугарине находилось десять тысяч ни в чем не повинных людей… Однако исключать ядерную атаку тоже было нельзя. Парламентером назначили полковника Генерального штаба Ганина, кандидата военных наук. Ему сказали:

«Идете на смерть, товарищ полковник…»

Принимая эти оперативные меры, комитет действовал и в более широких масштабах. В восемнадцать тридцать по московскому времени заработали телетайпы в Париже, Лондоне, Нью-Йорке. По линиям прямой связи между правительствами, называемыми на дипломатическом языке «горячими линиями», прошла передача из Москвы. И с девятнадцати часов мир стал меняться при видимой тишине и спокойствии. Отгремели сигналы боевой тревоги на командирских постах зенитных ракет. Пилоты истребителей-перехватчиков затянули шнуровки перегрузочных костюмов. В темных кабинах радарных станций дежурили усиленные вахты. Спутники-наблюдатели отвернули свои кварцевые глаза от Земли и уставились в черно-фиолетовое космическое небо.

Можно было надеяться, что теперь корабли пришельцев не подойдут к Земле незамеченными. Действительно, взлет корабля из Тугарина в девятнадцать пятьдесят был отслежен не только из Советского Союза, но и из Франции и Англии и даже с постов Соединенных Штатов на Аляске.

Меры, принятые комитетом, оказались действенными. Пришельцы отступили. Но победа не принесла спокойствия. С часу на час надо было ждать второй атаки пришельцев, а информация о первой не поступала. Не удавалось ее собрать, хотя к десяти часам была опрошена половина из трехсот девятнадцати человек, обработанных «посредниками». Ни один из них не смог рассказать ровным счетом ничего.

Степан Сизов, повредивший с неизвестной целью линию электропередачи, был на грани смерти.

Алеша Соколов успел сказать о том, что пришельцы собираются напасть на столицы великих держав, и потерял сознание.

Вячеслав Борисович Портнов застрелился.

Вещественных признаков атаки, кроме миниатюрной радиостанции, привезенной Анной Егоровной, не оставалось ни каких. Ученые, подвергшие анализу радиостанцию, убедились, что ее нельзя вскрыть. Чехольчик из сверхпрочной керамики можно было расплавить, только уничтожив содержимое. Даже алмазы ее не брали.

Получилось так, что после отступления пришельцев информации на йоту не прибавилось. Говоря на военном языке, не было разведданных. Куда ни сунься — темно. В десять часов вечера комитет мог только строить догадки. Например, диверсия Степы Сизова была понята совершенно навыворот, ведь он воспользовался лучеметом пришельцев, правда? Значит, он переоделся в женское платье и разрушил линию по приказу их штаба. Пожженную копну приписали неумелому обращению с бластером. Комитет не обратил внимания и на возраст людей, обработанных «посредниками». Среди них не было ни одного моложе шестнадцати лет, кроме, предположительно, Степки. И этого, повторяю, никто не взял на заметку. Взрослым людям, заседавшим в комитете, казалось естественным, что пришельцы подчиняют взрослых, а детьми пренебрегают…

А корабль Десантников, развив чудовищную скорость, ушел от локаторов, растворился, исчез.

Очень подавленное настроение было в комитете… Обсуждалось, не выслать ли в Тугарино еще одну группу следователей, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. И вдруг дело пошло само — появился Благоволин. Руководитель следственной комиссии сообщил, что Благоволин держал в руках «посредник», что условные клички Десантников такие-то, что диверсия на высоковольтной была предпринята Степаном по заданию Портнова и так далее. Но Благоволина вызвали в Центр не только из-за этих, пусть даже очень важных сведений. Но из-за них, пренебрегая секретностью, комитет просил его продолжить сообщение прямо с борта военного самолета.

Благоволин, пока в него пытались подсадить Мыслящего, а он его «выплевывал», запомнил кое-что о планах пришельцев на будущее.

В десять часов вечера еще никто не понимал, насколько эти планы опасны для человечества. Даже члены комитета, кроме, пожалуй, одного из них.

В одиннадцать тридцать самолет приземлился в Н…

Ночное совещание

Под белым потолком безжалостно пылали молочные плафоны. Девятнадцать человек, казалось, приросли к огромному полированному столу светлого дерева. По его необъятной поверхности были разбросаны рулоны телетайпной бумаги, синие листки телеграмм, военные карты. Стояли бутылки с минеральной водой, термосы с чаем и кофе, тарелки, диктофоны. Во главе стола сидел генерал — заместитель председателя комитета. Председатель, которого все звали по имени и отчеству — Георгий Лукич, расположился несколько в стороне и сбоку. Новых сведений пока не поступало, и председатель отдыхал, прикрыв ладонью натруженные глаза. Второй заместитель, которого все звали по фамилии — товарищ Зернов, очень высокий и худой человек, почти совсем седой, диктовал сообщение для «горячих линий». Ему помогал, осторожно вставляя круглые обороты, Лев Краюшкин, совсем молодой человек, светило дипломатической службы. Две группы ученых занимали дальний конец стола. Астрономы и физики шуршали длинными полосами бумаги — с вычислительной машины, копались в справочниках и звездных атласах. Слева гудел бас Анны Егоровны Владимирской — врачи составляли циркулярное письмо всем больницам насчет ускоренного заживления ран у пришельцев. Еще несколько человек сосредоточенно писали в блокнотах. Известный академик, «отец советской кибернетики», выписывал формулы. Рядом с ним профессор-психолог покрывал лист за листом одинаковыми изображениями четырехлепесткового клевера — думал. Два контрразведчика по очереди писали короткие фразы в блокноте с хорошеньким никелированным замочком.

«Здесь начинается вторая часть, — говорил в диктофон Зернов. — Указанные в первой части „посредники“ имеют вид…»

Дипломат подсказал:

«Прямоугольных параллелепипедов…»

«… Прямоугольных параллелепипедов двенадцать на шесть на три сантиметра. Цвет мутно-зеленый, переливчатый. Здесь перерыв в передаче второй части».

Зернов поднял глаза к двери и выключил диктофон.

Дежурный офицер скользнул к креслу генерала и прошептал:

— Товарищи из Тугарина…

— Входите, товарищи. Прошу без чинов.

Быстров, Ганин, Благоволин вошли, поклонились — Ганин щелкнул каблуками — и сели на приготовленные места.

— Товарищи прибывшие! Здесь заседание специального комитета в связи с событиями. Председатель — Георгий Лукич. Его вы знаете, конечно. Прошу назваться, кто из вас кто.

Приезжие назвались. Георгий Лукич, помедлив, распорядился:

— Товарищ Зернов.

— Есть, — Зернов, простовато улыбаясь, всмотрелся в приезжих. — Думается, мы не ждем от товарищей личных впечатлений и фактов. Это мы получили… — Он обвел длинной рукой стопки бумаг на столе. — К нам прибыли доктор физических наук, профессор, а также кандидаты физических же и военных наук, правда? Попросим их изложить концепцию событий, которую они, как я думаю, обсудили по дороге сюда…

Один из военных отрезал:

— Возражаю! Имею вопросы!

На что Георгий Лукич тоже отрезал:

— Товарищ Зернов ведет заседание.

И стало тихо. Анна Егоровна одобрительно крякнула.

— Приступайте, товарищи, — сказал Зернов. — Мы здесь тоже составили концепцию, но пусть это не смущает. Наша, видите ли, может оказаться недостаточно безумной…

Профессор Быстров поднял брови. Этот длиннолицый седой человек говорил с начальственной мягкостью, но так, как нужно было говорить. Нынче каждый знает слова Нильса Бора о «безумных теориях», но мало кто умеет применять их к собственным теориям…

— Что же, — сказал профессор. — Мы обсудили ряд гипотез. Основная, впрочем, принадлежит товарищу Благоволину. Не лучше ли ему…

— Нет, — сказал Благоволин. — Лучше вам, Евгений Викторович.

— Я польщен. Мы предполагаем наличие у пришельцев цивилизации машинного типа. Мощная электроника, несомненно — ядерная энергия. По-видимому, использование антигравитации. Но главное — техника, допускающая калькирование или перенос разума. Под калькированием мы понимаем съемку точных копий с сохранением оригинала. В отличие от калькирования, перенос разумов из тела в тело подразумевает уничтожение оригинала. Теоретически оба варианта возможны. Вопрос: а насколько важно для нас знать, какой вариант осуществили пришельцы? Представляет ли они практический интерес? Разберемся. Начнем с калькирования. Оригиналы — живые разумные существа — остаются на родной планете. В экспедицию отправляются дубликаты разумов. С какой целью это может предприниматься? Предположим, с исследовательской. Подсаживая в наши головы свои разумы, пришельцы намереваются собрать информацию о Земле. Это отпадает, поскольку от Дмитрия Алексеевича мы узнали, что садился разведочный корабль, за которым шла эскадра, готовая к массовой агрессии. Другая возможная цель — эксплуатация наших ресурсов. Предположим, земляне полностью, целиком становятся рабами-автоматами и добывают алюминий или что там понадобится. Но ведь много проще разрабатывать ресурсы чисто машинными способами, захватывая безжизненные планеты, которых в Космосе большинство. Рядом с нами — Марс, Венера, Меркурий, спутники Юпитера и Сатурна… На наш взгляд, не стоит преодолевать межзвездные пространства с такой мизерной целью. Теперь прошу вас обратить внимание на стратегию пришельцев. Прежде всего, они весьма осторожны. Они исследуют нашу систему спутников-наблюдателей и сажают миниатюрный кораблик точнехонько в тот момент, когда над Тугарином не проходит ни один из спутников, — между шестью и семью утра. Корабль должен незаметно захватить плацдарм, обеспечить спокойную посадку эскадры. Заметим, что до приземления пришельцы ничего не знали о зенитном ядерном оружии. Они перестраховывались. А едва их окружили войска и запахло ядерным сражением, как они мгновенно уступили позиции. Я бы сказал, предупредительно уступили, хотя корабль, по некоторым соображениям, мог дать бой нашей славной дивизии и даже выиграть этот бой. Но — ценой крови землян. Все эти факты не весьма понятны, если анализировать их в свете гипотезы калькирования.