Ни брака, который выглядел бы блестящим и идеальным снаружи.
Даже хорошей сексуальной жизни.
Я отбросила последнее так же быстро, как и вызвала его, потому что, возможно, это было таким себе поводом. Или, по крайней мере, недостаточно хорошим. Зачем ему изменять мне, если все было хорошо? Что я делала не так?
Покачав головой, я заставила свой разум выйти из этих липких, ужасных, никогда не разрешимых мыслей. Когда-нибудь мне придётся иметь с ними дело. Но, по крайней мере, не до кофе.
Возможно, сейчас я в депрессии и сплю дольше обычного, но моя самооценка коренится не в том, что у меня было. Или не было. Мне не нужно было тратить всю свою жизнь, оглядываясь через плечо на все то, что я упустила или мог бы иметь, но не получила шанса. И это, конечно, не было связано с ошибками Оуэна.
Эта душевная боль была сезоном. А завтра переносить боль станет немного легче. А на следующий день стало еще легче. И, в конце концов, эта боль была бы не чем иным, как маленькой, незначительной ошибкой, о которой я теперь редко думала.
Это звучало так развитие, великодушие и все такое прочее. Но честная правда заключалась в том, что я была готова на все, чтобы прыгнуть в будущее и быстро пройти через всю эту боль, вину и замешательство.
— Это было бы здорово, — я вздохнула, желая, чтобы Оуэн забыл обо мне так же быстро, как я пыталась забыть о нем.
Разговор с Уиллом вспыхнул у меня в голове, и мне снова захотелось умереть. Как получилось, я сегодня еще была жива? Как я только что вообще не умерла от смущения?
— Не будь с ним любезна — добавила Риз. — Ни капельки.
— Я понимаю, почему ты все время выигрываешь в суде, — поддразнила я её. — Ты безжалостна.
Она сморщила нос, глядя на меня.
— Ты бы видела меня перед судьей, — она сделала паузу всего на секунду, прежде чем сменить тему. — Эй, что ты сегодня делаешь?
— Ничего. Сегодня у меня выходной. У меня буквально ничего не запланировано на сегодня.
— Хочешь сходить со мной на фермерский рынок? Я думаю, он открыт только до часу дня или около того. Но это должно быть потрясающе.
— Это звучит…
Мой телефон зазвонил. А потом снова звякнуло. Я наклонилась, не прикасаясь к нему, боясь, что мои мысли об Оуэне вызвали его звонок. Я тяжело вздохнула, когда увидела, что это был всего лишь мой брат.
Эдисон: ЭТО ЭКСТРЕННЫЙ ВЫЗОВ, ОТВЕТЬ НА СВОЙ ЧЁРТОВ ТЕЛЕФОН.
— Я должна ответить, это Эдисон.
Взгляд, который она бросила на меня, был пугающим. Ее адвокатский взгляд.
— Он знал? Потому что, если Эдисон знал, я убью его. Я сегодня же полечу во Флориду и избавлюсь от него. И они никогда не обвинят меня в преступлении, потому что я сделаю так, чтобы все его следы исчезли с этой планеты.
— Он не мог это знать, — быстро заверила я ее, слишком уязвленная, чтобы смеяться. — Он никак не мог это знать.
— Ты уверена?
Я указала на свой висок.
— Интуиция близнецов.
Она закатила глаза.
— Тогда продолжай, — когда я встала, чтобы уйти, она добавила. — Возьми свой кофе. На стойке есть Бейлис, если тебе нужно.
На этот раз она вызвала у меня улыбку. Риз понимала мою сложную семейную динамику, даже если ее семейные проблемы были другими. Мы обе знали, каково это — иметь властных отцов, которые давят на нас. И мы обе знали, каково это — иметь отсутствующих матерей. Ее действительно не было. Моя отсутствовала только душевно.
Благодарная за мудрый совет Риз, я взяла кофе, подумала о Бейлисе, но неизбежно решила отказаться от этого и вышла на ее крытое крыльцо, чтобы немного уединиться. Не то чтобы Риз это волновало. Но с этим совещанием нужно было разобраться там, где я могла бы пошутить, притвориться и извиниться без того, чтобы стальной инстинкт Риз смотрел на меня свысока.
Эдисон снял трубку после второго гудка.
— Так, так, так, смотрите, кто это.
— Я тоже скучаю по тебе, брат.
Он издал какой-то звук в глубине своего горла.
— Я не думаю, что ты понимаешь. Потому что, если бы ты действительно скучала по мне, ты бы притащила сюда свою задницу и помогла мне разобраться с твоим требовательным женихом и его отцом-диктатором.
Я не знала, с чего начать после его откровенного заявления. Мы только вчера разговаривали, и он был не против моего позднего прибытия. Сегодня он звучал как визжащая банши. Оуэн, должно быть, устроил ему настоящий ад. Или это была вопиющая попытка Эдисона уйти от ответственности — это был бы не первый случай, когда его эго превзошло его нереалистичное восприятие самого себя. Но также мне нужно было, чтобы он сделал это для меня. Мне нужно было, чтобы он сделал шаг вперед и стал лидером, которым, как я знала, он мог бы быть. Я решила подойти к нему как можно более спокойно и рационально. Будь успокаивающим спокойствием в его паническом хаосе.
— Что происходит?
— Маккалоу угрожают уйти. Оуэн говорит, что он не двинется вперед, пока ты не приедешь. А его придурок-папаша говорит, что он не будет счастлив, пока не будет счастлив его сын. Сначала, когда тебя здесь не было, все шло по плану. Но чем дольше ты не появляешься, тем больше шума они поднимают. Некоторые поставщики угрожают уйти. Вдобавок ко всему, строительство позади, и Оуэн появляется на стройплощадке, крича на подрядчиков и инспекторов, когда они дают ему ответ на вопрос, который он никогда не понимал в первую очередь. Все его ненавидят, Ло. Как будто действительно ненавидят его. И вдобавок ко всему, влажность, черт возьми, задушит меня.
Я сжала губы, чтобы удержаться от смеха. Я была во Флориде всего один раз в средней школе во время поездки на весенние каникулы, но я все еще помнила влажность. И какими объемными стали мои густые волосы за эту неделю.
Но что касается его замечания о логистических сложностях, связанных с магазином «Сансет» — это были относительно нормальные проблемы, с которыми сталкивался каждый новый магазин. Строительство всегда отставало. Буквально всегда. И хотя я не знала, о скольких поставщиках он говорил, это были всего лишь преимущества работы с неопределенными датами открытия и неопределенными подрядчиками. Это была настоящая причина, по которой мой отец хотел, чтобы я была там. Я знала, как справиться с этими проблемами, потому что занималась ими в течение многих лет.