«Чернуха» может человека до преступления довести, вбить в его сознание, что он — Иосиф Сталин; тот и начинает вытворять невесть что. Поэтому, если ощущаешь с ИХ стороны насилие — все, закрывай лавочку и ни с кем не общайся.
Вия сделала паузу, перевела дыхание, затем, взяв со стола рамку, продолжила.
— Я вот зачем эту штуку держу. Проверяю, когда канал загрязнен.
Вот смотри, я спрашиваю: «Канал чистый?» — рамка в ее руке дрогнула и качнулась влево. — Да, чистый. Теперь: «Помехи есть?» — рамка даже не дрогнула. — Вот, помех нет. Если я спрашиваю о канале и ОНИ подтверждают, что он чистый и помех нет, а рамка показывает, что идут помехи, то при чистом канале ведь не может быть никаких помех? Тогда я спрашиваю: «Иосиф Виссарионович здесь? Иисус Христос с нами тоже за столом сидит?» — «Да», — отвечают. Но ты же понимаешь, что этого не может быть. Все, прерывай контакт, разговаривать не о чем…
— Вот недавно в Петербурге, — добавила она, — мы вы ходили на контакт вместе с Ольгой. Это знакомая моя, контактер. С нами была еще Нина, экстрасенс. Разговаривали мы, разговаривали… Кстати, — взглянула она на меня, — твои вопросы обрабатывали. Некоторые из них такого шума наделали… Ладно, об этом потом…
Вопросы? Я только сейчас вспомнил, что месяца два назад отослал Вие вопросник, который содержал более сотни вопросов, интересовавших меня.
Раз я сам телепатически не мог пока выходить на связь со своими контактерами ВЦ из созвездия Лиры, то мы с Вией договорились: я буду готовить вопросы и отсылать ей, а она по мере возможности отвечать.
Однако я напрочь забыл о них из-за мучений с рукописью, а тут еще эта «телеграмма» от Линды.
— Так вот, — рассказывала Вия, — мы сидим, контактируем, и вдруг пошли помехи. Да так здорово — ну никак не поговорить. Лишь начинаю спрашивать, тут же «забивают» канал. Тогда Нина подняла к моей рамке ладони и как бы ее экранировала. Все, помехи прекращаются, канал чистый — пока она руки держит. А разведет их в стороны — опять пошли помехи, информацию принимать невозможно…
В этот момент Линда, внимательно и серьезно слушавшая, как мне казалось, Вию, вздрогнула, направленный в одну точку взгляд ее ожил, она вся встрепенулась и без всякой связи с предыдущим сказала:
— В нашей группе должно быть восемнадцать человек. Представителем выбрали его, — кивнула она в мою сторону, — так как он земной человек. Эти восемнадцать, когда соберутся вместе, сами выйдут на нас, — спасут тех шестерых, указанных в «телеграмме»…
«Что она несет?» — с тревогой подумал я, слыша уверенный, сильный голос Линды.
Ее словно подменили — ни нотки сомнения, чеканные фразы.
Обеспокоенный, я посмотрел на Вию, но та с безразличным видом слушала этот явный бред.
Что же происходит?
— Второе, — громко продолжала Линда уже с некоторой агрессивностью. — Так как я являюсь неземным человеком… У меня меняется организм — очень часто изменяется лицо. Когда окончила курсы Джуны, то на фотографии в дипломе я здорово отличаюсь от фотографии на дипломе Академии. Хотя разница во времени несколько месяцев. Из-за этого даже недоразумения случаются… Я действительно неземной человек, я лишь приняла образ человека, чтобы находиться среди людей.
Далее. Вы все должны давать мне информацию — ее я буду передавать на другие планеты для того, чтобы сохранить Землю. Только я могу сделать это, больше никто…
Линда не секунду замолчала, неподвижное, слегка побледневшее лицо ее ожило, в глазах появилось странное выражение то ли испуга, то ли удивления, смешанного с беспокойством.
— Я вам сейчас говорю то, — с какой-то виноватой ноткой в голосе торопливо проговорила Линда, — что ОНИ мне передают…
Едва она произнесла эти слова, лицо ее приняло прежнее выражение, больше похожее на маску.
— Вы не должны перегружать его работой, — снова отрешенный кивок в мою сторону, — иначе разум не выдержит, и мы потеряем его… И еще. Об этой группе никто ничего не должен знать, у нас должна быть своя Ассоциация. Через меня вы все, восемнадцать человек, должны передавать информацию на мою планету, там ее будут анализировать и перерабатывать… Дело в том, что наша планета не воюет, она старается сохранить равновесие между цивилизациями разных планет. Именно мы поддерживаем порядок между воюющими и вашим Содружеством, — Линда глубоко вздохнула, обвела нас настороженным выжидающим взглядом и опустила голову.
Я сидел в полной растерянности, не зная, что сказать, надеясь только на Вию, которая уже с рамкой в руках заговорила тихо и убедительно.
— Что ж, могу сказать одно — «мои» не подтверждают ничего из сказанного тобой. И предупреждают: только индивидуальная работа с каждым из нас! Никаких этих самых обществ, ассоциаций!.. Индивидуальная работа с каждым на его месте. Никто ни с кем не должен делиться. Абсолютно! Искусственно ничего не может быть создано. Если тебя влечет к чему-то, стремись к своей цели. Если нет, то ты ничего не достигнешь. В Питере у меня есть знакомый, прекрасно разбирается в науке — с ним ВЦ и ведет работу по научной тематике. Ему передают разработки, идеи, он над ними трудится и старается запустить в жизнь. Сам он по каким-то причинам не может осуществить их, поэтому подкидывает идеи приятелям, и те начинают их разрабатывать. Кто-то другой способен лечить людей… Одним словом, каждый должен заниматься своим делом. Понимаешь?
— Вия, — сказал я, — я просто теряюсь в догадках — откуда такая информация могла поступать к Линде. Узнай, кто это все ей наговорил? Может, Зикэ?
— Конечно… Спрашиваю, слышит ли он меня? Да… Все верно, его информация. Насчет восемнадцати человек.
— Ну да, — горячо заговорила Линда, — ОНИ настаивают, чтобы мы были вместе. Не в смысле работы — каждый пусть сам занимается своим делом. Только в смысле общения, помощи друг другу.
Вия рассмеялась.
— Это другое дело. Это всем понятно. Иначе мы сегодня не встретились бы.
Линда обрадовано улыбнулась. Глаза ее заискрились, на щеках проступил румянец. И совершенно изменилось лицо. Очевидно, ей действительно тяжеловато в деревне один на один с «ними». Сколько же у нас контактеров, которые не знают, что творят, а главное от чьего имени действуют и для чего?
Линда снова убежала на кухню.
Я же в те минуты задумался над странным обстоятельством. Изучая дневники участников экспедиции, я заметил некоторую несуразность — никто, включая Вию и Нелю, не отразил того, что произошло в зоне в ночь с 30 на 31 августа. Хотя инцидент был далеко не пустяковый — девушки крупно повздорили.
В чем причина ссоры? Зона виновата или это было воздействие «темнушников»?
Я спросил об этом Вию, она неохотно ответила:
— Трудно сказать. Вряд ли тут замешаны «темнушники». Защита у нас была крепкой… Я спрашивала СВОИХ. Скорее, наверное, зона…
— И вмешались контактеры ВЦ, так? — подсказал я. — Не они ли надоумили тебя нарисовать картину для Нели, чтобы хоть как-то вас примирить?
— Не знаю, — Вия явно растерялась от подобного предположения.
Взяла рамку и через мгновение удивленно подтвердила:
— Да, верно. Как же ты догадался?..
Потом она поведала, как все произошло.
Художник внеземной цивилизации
(камчатская экспедиция)
Погода резко испортилась. Над сопками нависла плотная облачность, дул холодный ветер. Несколько раз начинался и шел дождь.
Дежурить в такой день очень тоскливо: пару раз сходишь за дровами — и мокрый по уши.
Жизнь в лагере увяла, все в основном сидели по палаткам или спали.
После завтрака немного развиднелось, даже солнце выглянуло, однако ненадолго.
Во время прояснения Вия вышла из палатки. Устроилась под деревом, вытащила свою неизменную рамку, начала рисовать.
Я уже слышал про ее «космические» картинки, некоторые даже довелось посмотреть. Они поразили меня необычной яркостью красок.
Что было на них изображено — понять трудно, каждый видел свое. У меня создалось впечатление, что, изображенное на бумаге сродни музыке. Мне даже показалось, что, если долго смотреть на ее рисунки, эту музыку можно услышать. Вот тогда, по-видимому, и станет ясно, что там изображено.
— Вия, расскажи, как у тебя это получается? — спросил я, подходя к ней и с любопытством посматривая на ее новое творение.
— Что тут рассказывать, — пожала плечами Вия, не отрываясь от работы. — Мой контактер-художник подсказывает, я только, так сказать, техническую работу выполняю.
И на этот раз яркость и контрастность красок просто поражали. Но сейчас мне удалось различить и нечто определенное. Внутри застывших разноцветных волн располагались гирлянды полевых цветов. Они выглядели несколько искусственно не только из-за необычной их яркости, но и потому, что соцветия были набраны из лепестков разных цветов.