центра. Живо! – рявкает похититель. – Иди через парковку. Выйдешь позади здания, увидишь припаркованный серый джип. Вперёд.
– Хорошо, а мой сын? Я могу услышать сына?!
– Здесь условия ставлю я. Иди, куда сказал… И не бросай трубку!
Чёрт. Единственный шанс позвонить был пресечён! Они не глупы, наверное, провернули уже не одно похищение. Я хотела позвонить, но не в полицию, а Хантеру. Услышав голос незнакомца, я ещё больше уверилась, что Хантер здесь не причём. Если бы он стоял за похищением сына, он сам бы позвонил. Не перекладывая это дело на плечи других!
Я иду, глотая слёзы. На сердце тяжело, как будто придавило огромным камнем. Внутри больно и тревожно. В горле першит. Смахиваю слёзы со щёк, размазывая потёкшую тушь.
– Говори со мной, Анна. Чего молчишь, а? Надеюсь, ты не пишешь сообщение? – зловеще произносит похититель.
– Нет-нет, – трясу головой отрицательно. – Ничего такого!
– Шевелись! – рявкает мерзавец.
Я подхожу к указанному месту и замираю возле серого джипа. Дверь распахивается. Мужчина, сидящий на заднем сиденье, мне незнаком.
– Полезай внутрь, – говорит, отпуская телефон. – Без фокусов.
Я залезаю внутрь. Нечаянно задеваю каблуком высокую подножку. Туфля слетает. Я наклоняюсь, чтобы поднять её.
– Нет времени. Закрой дверь…
– Но у меня слетала туфля.
– Плевать. Скоро они тебе не понадобятся, – произносит с утробным рыком головорез.
Я тяну тяжёлую дверь на себя.
– Поехали, Рас! – командует водителю ублюдок.
Я ещё раз разглядываю его лицо. Крупное, с грубыми чертами. Глаза глубоко посажены, но мутновато-карие. Кривой нос, вывернутые уши… Я его не знаю! Как бы ни напрягала память.
– Надевай!
Мне на колени швыряют чёрный мешок. В руках головореза сверкает сталь ножа.
– Надевай, – повторяет по слогам.
– А мой сын? Где мой сын? Как в это втянули Антона Вербински?
– Для бабы Хантера ты слишком… много болтаешь.
Хантер.
Вот и прозвучало ключевое слово. Всё, что происходит со мной и с сыном, случилось лишь потому, что Хантер появился в нашей жизни и привёл за собой врагов.
Затылок обжигает тупая боль.
В глазах мгновенно темнеет. Руки и ноги перестают меня слушаться. Я заваливаюсь на бок. Скольжу вниз. Сознание обрывается.
* * *
– Что? Что вы с ней сделали? – пробивается будто через вату знакомый мужской голос.
– Ты какого хрена выперся? – зло рявкает похититель. – Тебе было сказано сидеть в комнате и развлекать пацана!
– Но я отпросился отлить! Мне разрешили выйти! – оправдывается… Антон.
Я стону. Сознание возвращается ко мне вместе с болью. Поднимаю пальцы и нащупываю на голове огромную шишку. Боль отдаёт спазмами по всему моему телу. Зрение мигает, как лампочка, которая вот-вот перегорит. На моей голове уже нет чёрного мешка.
Меня ведут под руки. Я верчу головой. В сгущающихся сумерках удаётся разобрать лишь смутные очертания здания. Оно расположено где-то на отшибе города.
– Отвёл? Отлично! Заходи в дом! – командует головорез и толкает меня в спину.
Одна нога босая, а на второй до сих пор надет туфель. Я хорошо помню тот день, когда купила эти бомбезные красные лодочки от Джимми Чу. Подруга сказала, что они смотрятся дерзко и сексуально, к тому же подходят под любой наряд. Они оказались не только красивыми, но и очень удобными. Тот день был дождливым и пасмурным, а мои новые туфли смотрелись очень ярко и добавляли красок серому дню…
Но сейчас мне приходится подпрыгивать на одну ногу, чтобы не злить бандита. Он заводит меня в старый дом. Тут пахнет сыростью и плесенью. В первой же комнате, в гостиной, сидят несколько вооружённых мужчин. Кажется, главный из них тот, что занял целую софу, а остальные сидят в креслах и просто на полу. Они все вооружены до зубов. Настоящая шайка головорезов!
От обилия оружия становится физически плохо. И в этом месте держат моего сына?
– Значит, это и есть тёлка Хантера… – цедит сквозь зубы полноватый мужчина с залысинами на голове. – Мелковатая что-то. Точно она?
– Она, – слышится из-за моей спины. – Мы наблюдали за Хантером. Он не посещает одну и ту же бабу много раз. Трахает девок, но каждый раз разных…
Я не должна реагировать на слова ублюдков о женщинах Хантера. Но они вонзаются иголками ревности в сердце. «Трахает девок…» означает лишь то, что у Хантера было и есть много женщин. Очень много… Такой тип мужчин всегда привлекает женщин. Опасный, мужественный, харизматичный. Он холоден, поневоле хочется его согреть. Но можно лишь замёрзнуть насмерть, пытаясь сделать это.
– Допустим, трахнул он её. И что? Ты мне все его постельные подвиги перечислишь? – нетерпеливо спрашивает главарь.
– Нет. С этой бабой Хантера видели пару раз за последние дни. Это, блять, слишком много для него. Он катал её, привёл в ресторан, потом заявился домой и провёл там много времени… – перечисляет бандит. – Одним словом, я давно пасу Хантера. Эта девка, – тычет мне стволом в спину. – Дорога ему.
Я издаю смешок. От нервов, наверное, совсем потеряла страх или просто устала бояться.
– Вы ошибаетесь. Хантеру дорог только он сам, – возражаю я.
– Ха! – заявляет главарь и потирает ладони. – Девка это отрицает, значит, она нужна Хантеру. Самое то! Отведи её к пацану. Потом отправим видео ублюдку! – сплёвывает на пол главарь.
– А с мажором что делать? – уточняет один из людей. – Он сделал всё, как сказали. Но он нас видел.
В словах бандита слышится намёк. Похоже, Антона хотят убить…
– Лишняя мокруха нам ни к чему, – после долгого раздумья говорит главарь. – Просто обработай его так, чтобы он не смел и рта раскрыть. Выполняй!
Меня заводят в одну из комнат. Там на старом диване сидит мой Хани и раскладывает содержимое рюкзачка, который он обычно берёт с собой в детский центр. По комнате расхаживает Антон.
Дверь закрывается за моей спиной с жутким грохотом. Отрезает нас от всего остального мира. Антон вздрагивает и подскакивает ко мне. Его глаза бешено вращаются.
– Ну? Что они сказали? Как скоро нас