— И он ушел, конечно же, данного разрешения не оставив. — Я посмотрел на кивнувших синхронно дружинников. — А если он не вернется? Это будет самая скучная и нелепая смерть из всех, которую я могу себе выбрать.
— Если Лорен умрет, двери комнаты раскроются, выпуская тех, кто в ней заключен, — не слишком уверенно ответил Эвард.
— А так ты даже точно не уверен? Все просто замечательно. — Я посмотрел на все еще находившегося в прострации Эриксона и даже, не удержавшись, помахал перед его лицом рукой, разумеется, не дождавшись никакой реакции, обратился снова к Эварду. — Хорошо, давайте отдохнем, где тут можно лечь?
Как оказалось, за противоположной стеной от шкафа с вещами располагался длинный коридор с пятью отдельными небольшими комнатами, в которых помещалась только небольшая одноместная кровать и письменный стол со стулом. Ванная и туалет прилегали к каждой комнате, поэтому мы, наконец, смогли привести себя в божеский вид, умыться и переодеться, благо одежды в этом доме сюрпризов было предостаточно.
Как бы я не бодрился, как бы не считал, что уснуть у меня не получится, но отрубился сразу, как только голова коснулась подушки. Снились какие-то обрывки то ли снов, то ли воспоминаний, суть которых я не запомнил, но после пробуждения осталось только ощущение недосказанности. Особенно часто в моем сновидение появлялся странный металлический предмет на колесах, на котором ехал светловолосый мальчик, крутя ногами странного вида приспособления, прикрепленные к колесам. Кто этот мальчик, что это за странное средство передвижения, почему вообще они мне снятся — ответа на эти вопросы я так и не получил.
Разбудил меня шум в зале совещаний, проникающий в мою комнату отдыха даже через многочисленные стены, включая стеллажи с книгами. Что у них могло произойти такого, что вызвало такое шумовое сопровождение?
Я быстро оделся. Хоть и знал, что отступать мы можем начать в любой момент и нужно будет делать это очень быстро, но все равно завалился спать практически голым, чтобы избавится от ощущения общей скованности, которое дает повседневная одежда, особенно во сне, после чего встаешь совершенно не отдохнувшим. Смысл тогда вообще ложиться? Но шум все нарастал, и я поспешил выяснить, что же произошло.
Как только я вошел в зал, то увидел, что все, за исключением Эриксона, которого при мне Морган с Эвардом оттащили в одну из комнат и там бросили на кровать, хотя он в то время так и не пришел в себя, уже были на месте. Чуть в стороне от столпившихся в одном углу комнаты дружинников и примкнувшего к ним эльфа, стоял покачиваясь Лорен. Выглядел при этом Первый дружинник не очень хорошо. Да даже на противоположном конце залы, там, где я вышел из коридора, ведущего в комнаты отдыха, так разило перегаром, что я невольно чихнул, и после этого прикрыл нос рукой.
Выглядел Лорен как минимум странно, а как максимум, примерно, как я в то время, когда бомжевал и приходилось спать под мостом: одежда была порвана во многих местах, вся в грязных пятнах, словно на него пролили что-то темное. На лице красовалось несколько ссадин, а костяшки на руках были сбиты в кровь, хотя до его, так называемой разведки, совместно с поисками Мастера оружейника, выглядел он не таким побитым, даже, если учитывать наши последние приключения. И, даже после поляны, на которой царил местный филиал ада, Лорен не стал настолько грязным, а одежда на нем была абсолютно целой. В добавок ко всему, он еле стоял на ногах, опираясь руками на стол, и обводил нас довольно мутным взглядом, видя который, я даже засомневался в том, узнает он нас или не очень?
— Ты где был? — наконец спросил я, отойдя от первого шока и продышавшись.
— Вот, — он бросил довольно увесистый мешочек в центр стола, который, упав, отозвался металлическим звоном монет. Лорен же продолжал стоять там, где стоял, снова уцепившись руками за стол. Видимо, усилия, которые он приложил, чтобы бросить кошель с деньгами, даром не прошли, и мой Первый дружинник едва не потерялся.
— И что это такое? — я скрестил руки на груди, пытаясь скрыть дрожь в пальцах от нахлынувшей и постепенно усиливающейся злости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Деньги. — Он пожал плечами и рухнул на стул, стоявший рядом с ним. Так и есть, ноги его уже не держат, но вроде отвечает на вопросы, и довольно внятно.
— И зачем они? — я немного приблизился к Лорену, стараясь дышать через раз, единственная мысль которая не давала мне покоя, заключалась в том, где он вообще сумел найти такую фантастическую гадость, которой сейчас благоухал? — Ты думаешь, что в оккупированном городе, где разгорается практически народная революция, и скоро из столицы с большой долей вероятности подтянутся столичные войска Совета, нам нужны деньги?
— Деньги нужны всегда. При любом правительстве, и даже во время военных действий. Элементарно, чтобы не сдохнуть с голода. Или ты думаешь, тебе нальют и зажарят поросенка только за красивые глаза? По-моему, ты себя переоцениваешь.
— Хорошо, — я бросил быстрый взгляд на шкаф с одеждой. Там я точно видел точно такой же кошель, и он не выглядел пустым. Что вообще происходит? Самый главный на сегодняшний день вопрос, как выяснилось. Я снова повернулся к Лорену. — Хорошо, ты прав, деньги нужны всегда, но где ты их взял, я могу поинтересоваться? — В голове никак не укладывалось, что он, Лорен Райс, всегда серьезно относящийся к делу, просто пошел и нажрался, как обсуждаемый поросенок, когда мы находимся практически в безысходной ситуации, а наш и без того не слишком большой отряд из раза в раз сокращается все больше и больше. И это вызывающее поведение… Оно настолько не характерно для Лорена, что выглядело неправдоподобным, а это в свою очередь вызывало некую настороженность и вполне разумные опасения, особенно, если учитывать недавнюю историю с эльфом Сатрином, который то ли есть, то ли его никогда не было.
— Заработал, — развязно протянул Лорен. — Что, я заработать какие-то несчастные гроши не в состоянии? — он пожал плечами и протянул руку к деньгам, которые так и лежали сиротливо в центре стола.
— И как же ты их заработал? В настоящее время я думаю в Ложе, если бы она функционировала в прежнем режиме, был бы простой. На фоне всеобщего помешательства любой сможет прикопать ненавистную тетушку, дождавшись удобного случая, и не тратя деньги, которые должен получить в наследство на дорогостоящий контракт, — я продолжал сверлить его взглядом, все так же стоя чуть в стороне, скрестив на груди руки.
— Да какая тебе разница? Деньги, вот они, какая разница, как именно они мне достались? — он резко вскочил и хлопнул рукой по столу так, что злосчастный кошель, до которого он так и не дотянулся, подпрыгнул и зазвенел. Этот взрыв словно послужил сигналом к действию для других дружинников. Эвард и Элойд резко сорвались со своих мест и быстро скрутили начавшего буянить Лорена. — Да не трогайте вы меня, все в порядке. Отпустите, сволочи. Не слышите, что я говорю? Все в полном порядке, лучше и быть не может!
— Нет, не в порядке, Лорен. Ты далеко не в порядке, — Эвард буквально силой усадил своего командира на стул. Вдвоем с Элойдом они с большим трудом удерживали Лорена, который и не собирался успокаиваться, вырываясь из их рук. — Что с тобой происходит?
— У меня все хорошо. У меня впервые все просто замечательно, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — А деньги? Что проблема в деньгах? Ладно, я их выиграл. Вам от этого стало легче?
— Ты не играешь, Лорен. — Эвард сел напротив него, уступив свое место Моргану. Теперь именно он с Элойдом держали все еще вырывающегося Лорена. Эвард же сидел напротив, пристально глядя своему командиру в глаза, пытаясь что-то в них увидеть, правда я до конца так и не понял, что именно, но Эвард, похоже, знал, что делает.
— Откуда ты знаешь? Или ты думаешь, мои интересы заканчиваются на том месте, где значится быстрое и качественное перерезание чьей-нибудь глотки? Ошибаешься, на самом деле я вполне разносторонняя личность, что бы вы обо мне не думали. Вы вообще ничего обо мне не знаете!