Читать интересную книгу Товарищ американский президент - Сергей Костин

У развалин дома устраивались музыканты и чернокожая певичка тренировалась исполнить народную американскую песню.

За их спинами негры в спецовках разворачивали карусели, устанавливали лотки с газетами и подгоняли тачки с мороженым. Американские дети, брошенные плохими американскими родителями, ползали по чужой частной собственности, писали под поваленные березы и торговали подпольно отпечатанными билетами на представление русского цирка.

В другом месте и в другое время я показал бы, как правильно и прибыльно заниматься продажей серых бумажек, но Объект требовал незамедлительной помощи, поэтому я вернулся к работе. Только попросил Милашку не стоять ржавой грудой железа, а разобраться с нарушителями.

Милашку два раза просить не надо. Из правой башни выполз водомет, мы им лесные пожары тушим, и спецмашина показала присутствующим, как она умеет гасить жаркое пламя.

Из толпы послышались недовольные возгласы, появились флаги из разодранных полосатых матрасов и в сторону спецмашины полетело несколько камней, заранее припрятанных запасливыми американцами.

Ситуация осложнялась с каждой минутой. Местные силы правопорядка и сотрудники федеральной базы пытались своими методами воздействовать на толпу, но их моментально смяли и уложили рядом с деревьями, что, впрочем, не повлияло на маршрут детишек, которые как продолжали бегать под березки, так и бегали.

Пахло международным конфликтом. Я уже представил, как в результате нашей, а в частности моей, смерти, российское правительство посылает в бунтарский город усмирительные дивизии первого и третьего оборонительных фронтов. Бунт гасится, город переходит в столетнее пользование России. На центральной площади города воздвигается титановый памятник в натуральную величину героям, погибшим при спасении простой американской девушки. В центре памятника стою я. В одной руке Мура Демина, в другой оскаленная пасть змеи.

Красиво. Я чуть не всплакнул.

Положение спас второй номер. Роберт Клинроуз, по происхождению местный, по паспорту свой родной, въехал на лужайку на тяжелом ядеросвале. Высунулся из одноместной кабинки и доложил о выполнении миссии:

– Командир! В заданном районе обнаружилось более тысячи особей, подходящих под описание. Разобраться, какая из них виноватая, не представляется возможным. Все в отказ пошли. Мною принято решение доставить груз к месту происшествия, чтобы произвести очную ставку. Если, конечно, Объект не против. Так что мне с ними делать?

Командир подразделения "000" должен уметь принимать решения не вставая с установки электронной лупы:

– Вываливай.

Через минуту город наполнился паникой. В сторону близлежащих гор потянулись нескончаемые вереницы паникеров. По небу из опасного района улетали на частных челноках наиболее зажиточные американцы, разбогатевшие в свое время на продаже на Кубу природных ископаемых. По местной станции вещания объявили о зоологической угрозе и о введение в городе чрезвычайного положения.

Но я ничего этого не видел и не слышал. Избавленный от назойливого внимания населения, терпеливо искал место укуса. Второй номер каждую минуту вызывался сменить меня, но я знал, что смена мест займет много времени. А Объект ждать не будет. Уж посинел и похолодел.

– Ты, Боб, лучше горчичные пластыри на пятки Объекту пришлепай. И меняй их каждые пять минут. Пусть лучше от яда умрет, чем от холода. Герасим, наложи на лоб потерпевшей морозильные пластыри. Горячий лоб признак приближающейся старости.

Через час, обессиленный и ослабленный, я сполз с установки и, промокнув пот со лба Боба, честно признал, что поиски не увенчались успехом. Объект обречен и команда не получит от американского конгресса почетных грамот.

– Нет! – закричал второй номер и потребовал немедленного созыва международного консилиума. Еще он сказал, что если Объект воспользуется уже приготовленным в столярном отсеке ящиком, то он, Боб Клинроуз, ляжет вместе с Мурой Деминой в одну сырую и холодную яму.

– Мировой консилиум не поможет, – как мог я успокаивал расстроившегося Боба, подсовывал припрятанные шоколадки и маринованные леденцы. – Они сами у меня раз в неделю консультируются. Но если ты просишь…. Милашка, соедини меня с Крестом. Нет, не с тем что в Мальте, а с Красным. У меня там дружок в главных сидит. Умнейший профессор, по одному голосу определяет, открытый или закрытый перелом.

– У вас три минуты, командор. У нас лимит исчерпывается, а кое-кто забыл внести своевременно плату.

– Приедем в Россию, уволю всех связистов. Але! Але! Красный крест? Гиппократыч?! Сергеев это. Что? У третьего номера повышенная возбудимость? А у второго похудание намечается. Вот спасибо, что предупредил. Прослежу. А у Милашки сорок вторая стойка хрустит? Отремонтируем. А у меня медали давно не чищены? Исправим. Ну, ты, прям….. Я, собственно, по другому поводу. У нас здесь случай тяжелый. Милашка, прокрути в ускоренном режиме мои записи. Слышал, что творится? Все понял, Гиппократыч? Что посоветуешь? Освободить желудок? Минуту…. Второй номер, откачайте излишки из Объекта. Сделано. Поменять кровь? Минуту…. Второй номер, режьте вены. Подтяжку сделать? Минуту…. Второй номер, вы все слышали, только на затылок так много не натягивайте. Гиппократыч, Объект наш передает вам огромный и пламенный американский привет, но в сознание не приходит. Закапывать? Вместе со вторым номером? А в Израиль на восстановительные операции не хочешь в длительную командировку?

– Абонент временно недоступен, – сообщила Милашка. – Отсоединился, клятвоотступник. Но пусть командор не волнуется, я его засекла по спутнику и теперь он у нас вот где. Континентальный залп сейчас произведем, или пусть помучается?

– Отставить. Лучше за вторым номером присмотри. Совсем человек из себя вышел. От дармового соевого концентрата отказывается. Герасим, а ты что молчишь? У нас одна команда, или как?

Гера, пригревшийся на тахте, никак не хотел приступать к должностным обязанностям. Пришлось применить крайние меры. Уложить его рядом с потерпевшей на плитку. Если чего Герасим и не переносит, так это близости холодного тела, холодной воды и холодной подстилки.

– Мм? – голос его простуженный был хрипл, но разборчив.

– Она умирает, Гера, – я не оправдывался. Я констатировал факты. – Нам нужна твоя голова, третий номер. Иначе Боб уйдет вместе с ней. Мы же не хотим терять Боба?

– Мм.

– Хорошо, – согласился я. – Не мы, а я. Разница небольшая, хоть и существенная. Однако обещаю, если не спасем Объект, сегодня же прикажу опечатать спальный отсек.

– Мм, – взревел Герасим, но вовремя вспомнил, что он, как заснул в звании капитана, так и проснулся с четырьмя бриллиантовыми звездами на погонах.

– Так-то лучше, – убрав выставленное вперед плечо с майорским погоном, сказал я. – А теперь говори?

– Мм, – не раздумывая предложил Гера, все еще злясь на меня за жестокую угрозу.

– Ясно. Привести в чувство. Добровольцы имеются?

Все одновременно посмотрели на свои ладони.

– Конечно, – сказал я, – все мы спасатели и готовы ради Объекта не пожалеть жизней своих, но хлестать по щекам беззащитную женщину?! Тем более Муру Демину?! Тем более в таком плохоньком состоянии? Знаю, подло и тяжело. Однако, среди нас есть одна кандидатура, способная произвести этот решительный шаг. Милашка! Где Директорский прихвостень? Хватит бесполезно жрать рыбу и прятаться от генеральных уборок в морозильной камере.

– А кто по-вашему водрузил на свои слабые крылья дело о безопасности лужайки? – язвительно поинтересовалась спецмашина.

Все посмотрели на периметр частной собственности Муры. Пингвин с сачком для ловли бабочек мужественно гонялся за выпущенными на свободу ядовитыми змеями, не давая им приблизиться к месту операции ближе, чем на пятьдесят шагов. Своих, конечно, пингвиньих шагов.

И тогда второй и третий номера, спрятав руки за спинами, с надеждой уставились на меня.

– Это твой груз, командир, – Боб со скорбным лицом отдал мне честь, прикоснувшись пальцами к связь-шляпе.

– Мм, – предательски вторил ему третий номер, козыряя к связь-солнечной панамке.

– Эх! – выдохнул я, окончательно разочаровываясь в дружбе. – Смотрите и учитесь, как работает командир лучшего подразделения "000" с худшей командой спасателей. Держите руки и ноги, чтоб не брыкалась.

Зажмурив глаза, я склонился над Объектом и со всей силы отхлестал Муру Демину по щекам. Добить окончательно пострадавшую мне не позволила сама пострадавшая.

Мура Демина широко распахнула глаза, выплюнула противовоспалительный кляп и спросила на чистом русском языке. Вероятно в результате перенесенного заболевания поднялись из глубин сознания старые русские корни ее предков:

– Принц?

– Да нет, – покраснел я. – Майор Сергеев из подразделения "000". Вернее, пока что майор Сергеев. У вас, гражданочка, сильнейший шок с осложнением на нервную систему. Давайте я вам анальгиновый пластырь приклею. А может, желаете в американскую рулетку побаловаться? Шестьдесят патронов и только один холостой. Говорят, прекраснейшее средство от мигрени.