Читать интересную книгу Вестник Хаоса - Стас Иванов

Подобный прикид больше подходил простому работяге, чем правителю богатой страны. Но выражение его лица… оно было другим, совсем не как у дружелюбных, простодушных работяг. Он приветливо улыбался, но за белозубой улыбкой не было радушия — лишь пустота. Он смотрел в глаза собеседника, но не замечал его. Он казался заинтересованным, но на деле скучал.

Знакомое выражение. Егор не раз видел похожее. В зеркале. Но его лицо стало таким от отсутствия целя и осознания бессмысленности собственной жизни. С Нидзой все обстояло иначе. Всепоглощающая апатия завладела им в тот момент, когда он понял, что в мире Сайтана нет никого равного ему. Ни по интеллекту, ни по магическим навыкам. Трудно быть самым лучшим. Трудно смеяться и радоваться жизни, когда ты превосходишь окружающих настолько, что даже самые неординарные личности кажутся посредственностями. Скучно жить, когда все желаемое достается без малейших усилий. Скучно быть всемогущим.

Но если есть цель, достигнуть которой не так-то просто, скучная жизнь становится чуточку интересней. И у него была такая цель. А то, что кто-то мешает достигнуть ее… этим же ничтожествам и будет хуже. Любой, кто попробует встать на пути, будет сметен, уничтожен, раздавлен. Ибо нет ни человека, ни демона, который заслуживал бы сострадания и жалости самого выдающегося в мире мага.

Прочитав истинную натуру первородного, Егор ощутил, как все тело покрылось мурашками. Передернув плечами, он попятился подальше от стоящего перед ним чудовища. Нет, Нидза не злобный ублюдок, упивающийся насилием. Он другой, намного страшней и опасней — хладнокровный, расчетливый и целеустремленный. А собственные сила и ум сделали его надменным и черствым. Для него не существовало никого, кроме себя самого и своей цели. Все остальные были для него кем-то вроде муравьев. Которых, если они мешают, можно легко раздавить и ничего не почувствовать.

Сжав кулаки, Замбага яростно выпалил:

— Ублюдок! Что ты сделал с моей страной?! Как ты мог поступить так с людьми?!

— А в чем проблема? — притворно удивился Нидза. — Люди — слабейшая из рас. А слабые должны во всем подчиняться сильным. То есть нам. Иначе какой от людей толк? Ведь так думают многие первородные, верно, малыш Замбага?

Подросток покачал головой.

— Мне нет дела до того, что думают другие. И отца это тоже не заботило. Он верил и точно знал, что люди могут и должны быть если не равными первородным, то просто свободными от всяких обязательств перед нами. Люди — такая же часть Брагии, как и мы, демоны. Книга Правды Брагии призывает первородных быть справедливыми с людьми и относиться к ним как к равным.

Склонив голову набок, Нидза констатировал:

— Дерьмовый бы из тебя получился князь, малыш Замбага. Ты такой же, как твой покойный папаша. Мир и любовь… Давайте будем жить дружно… — Нидза сплюнул. — Тьфу, как можно быть таким кретином? Корникс сам подписал себе смертный приговор, когда решил сделать своим первым советником человека. И он всерьез думал, что ему позволят возвысить человеческую расу. Ха! Я лишь намекнул, что готов выступить против князя, как на мою сторону переметнулось большинство его соратников. А без их помощи даже мне было бы трудно удержать власть.

— Как будто тебе очень сильно нужна эта власть, — ворчливым тоном заметил Егор.

В глазах Нидзы промелькнул интерес.

— Хм, верно подмечено. Не нужна. Больше не нужна. Да и вообще, меня несколько утомило играть роль правителя. Скучно это. Стоит сказать: первородные должны быть единственными хозяевами Сайтана, как все вскакивают, вопят от восторга и готовы идти за мной хоть на край света. Эх, все такие предсказуемые. Править — очень легко, когда ты умеешь играть на низменных инстинктах толпы. Но мой наивный братец верил, что князь Брагии может быть мягкотелым идеалистом и что его же соратники спустят ему его слабость. Идиот.

— Но отца убили не они! — вскрикнул Замбага. — Это был ты! Ты убил своего брата!

Нидза пожал плечами.

— Не убей его я — это сделали бы другие. Я лишь воспользовался настроениями знати. И вообще, разве родственные связи должны что-то значить? Никогда не понимал этих дурацких отношений. Брат, сестра, папа, племянник… Любовь и все такое. Полная чушь. Есть лишь я и никто другой. И всегда был лишь я. А если глупый брат мешает мне добиться цели, то почему бы не избавиться от него? Брат — лишь слово…

— Ты-ты-ты… — задыхаясь от ярости выдавил из себя Замбага. — Чудовище!

— Бывает, — философским тоном откликнулся Нидза. — Корникс был единственным, кому я открыл свою истинную цель. Я просил его присоединиться и помочь мне. Я был готов защитить его от его врагов. Но он даже отказался просто показать мне свитки запретных заклинаний первородных. Поэтому он умер.

— И что же у тебя за цель? — влез в разговор Егор. — Что ты хочешь? Добыть какие-то там свитки и выучить несколько новых заклинаний? Но почему-то мне кажется, что ты задумал что-то помасштабней. Тебе ведь даром не сдались сами запретные заклинания. Говорят, ты и так способен на многое.

Нидза приложил к сердцу ладонь и с притворным умилением воскликнул:

— Ой, какой смышленый человек! Молодец-молодец, заслужил печеньку. Эй, Замбага, угости своего песика печенькой.

— Скотина, — буркнул Егор.

— Ладно-ладно, извини, — миролюбивым тоном произнес Нидза. — Впрочем, ты прав. Мне не нужны сами запретные заклинания. Я хочу глянуть на формулы, из которых они состоят. Открывать их самому — слишком долго и утомительно. А без них я не могу закончить заклинание абсолюта.

Егору это не говорило ровным счетом ни о чем, а вот Замбага внезапно разволновался.

— Что?! — воскликнул подросток. — Заклинание абсолюта — это вымысел, сказка! Его не существует и его невозможно создать. Никому это не под силу!

Пальцы Нидзы так стиснули набалдашник его трости, что на ладони вздулись вены. Он стер с лица улыбку, прищурился и, наконец прекратив придуриваться, показал свое истинное лицо.

— Не под силу?! Мне?! — зло переспросил он. — В семь лет мне говорили, что я никогда не смогу ходить. В восемь я начал бегать. Сам, без помощи магии. В тринадцать лет мне говорили, что заклинание можно использовать, только если последовательно произнести формулы вслух или сложить их знаками. Через два года я научился обращаться к магии почти мгновенно. В пятнадцать мне говорили, что маг может использовать лишь одно заклинание и что пока оно работает, невозможно вызвать второе. Через несколько месяцев я научился разделять сознание и смог использовать два заклинания одновременно. В двадцать лет мне говорили, что все формулы давно открыты и что невозможно создать новое запретное заклинание. В двадцать четыре я его создал. На основе неизвестной ранее формулы. — Он поднял трость, ее концом указал на Замбагу. — И ты, мелкий бездарь, еще смеешь заявлять, что для меня есть что-то невозможное?! — Нидза самодовольно улыбнулся. — Магия подчиняется определенным законам — это все знают. Но никто даже не догадывается, что из себя представляют эти законы. — Улыбка стала еще шире. — Кроме меня. Недавно я смог закончить свою теорию магии, которая доказывает, что заклинание абсолюта существует. И я уже вывел его. Осталось лишь подставить на пустые места недостающие формулы из запретных свитков лесных и горных.

Сглотнув, Замбага без надежды на ответ спросил:

— И что именно делает это заклинание?

Нидза вздернул подбородок.

— Все, как и говорится в легендах, малыш Замбага. Оно позволяет магу свободно управлять эксполюс. И совсем скоро вся магия этого мира станет моей.

Слова Нидзы почему-то столь сильно поразили юного наследника, что он начал задыхаться. А ничего не смыслящего в магии Егора больше интересовало другое:

— Ну, подчинишь ты себе всю магию. А что потом?

— А потом… — Лукаво прищурившись, Нидза погрозил Егору пальцем. — А что будет потом, это секрет. Я не собираюсь разбалтывать свои планы каждому встречному, у меня и так хватает врагов. Мне совсем не хочется прямо сейчас настраивать против себя весь. Без заклинания абсолюта даже мне не выстоять против всех магов Сайтана. — Вспомнив кое-что, князь настроился на деловой лад: — Кстати, совсем забыл о цели своего визита. Есть тут у меня одна проблемка. — Он поднял трость и ее концом указал на Егора. — И это ты, иномирец. Заклинание абсолюта охватывает весь мир, и пока ты здесь, я не смогу использовать его по полной. Поэтому у меня есть для тебя предложение: хочешь вернуться к себе домой?

Егор сглотнул. Предложение более чем заманчивое, но вот можно ли верить этому демону?

— Боишься, что обману? — догадался князь. — Ну-ну, расслабься. Я могу во всеуслышание пообещать, что верну тебя в твой мир. Живым и здоровым. А моим обещаниям можно верить, я всегда держу слово. Ведь так, малыш Замбага?