выкинули, всю порванную... Я пришла за вами. За всеми. Ты, Альбина, Разумовы, ваш киллер, которому вы приказали уничтожить мою настоящую семью. И мой главный враг – девка, которая играет мою роль. Свою сестрицу я оставлю на сладкое. Считайте, что я ангел мести.
- Лиза, ты сошла с ума,- ухмыльнулся Зуев, понимая, что эта женщина его уже не отпустит.
- Как раз наоборот. Я очнулась от годов вранья, не нужности и нелюбви - прошипела Вяземская. Петр увидел шприц в ее руках, наполненный мутной жидкостью. Он сделал последний рывок в сторону, но молодость женщины дала ей больше возможностей. Она играючи воткнула иглу в его плечо, прямо через пальто.
- Зря я не поехал на машине,- успел подумать Петр Алексеевич, проваливаясь в вязкую тьму.
*****
Интересно, что происходит. Я бегу за Игнатом, который тащит огромную коробку с чертовым платьем и все равно не успеваю. Чувствую себя глупо, потому что с двух сторон от меня шагают вызванные Разумовым охранники. Володя смотрит по сторонам, словно сканируя пространство взглядом.
- Игнат, да скажи же, что происходит, черт тебя возьми,- шиплю я, останавливаясь на месте, как вкопанная. – Пока не буду знать, что за военное положение ты объявил с места не сдвинусь.
- Тогда тебя придется тащить на руках,- лицо Игната перекошенное от ярости, оказывается напротив моего. – Не заставляй меня, детка, применять силу.
Я стою, упрямо выпятив нижнюю губу, все еще сомневаясь, что он позволит себе такую вольность, в окружении толпы народа. Игнат с рыком отбрасывает коробку с платьем, стоимостью в хороший автомобиль и тянется ко мне. И вдруг падает на пол, в какую-то алую жидкость. Смотрю с интересом, как по его плечу цветут яркие красные цветы. Словно зачарованная. Володя хватает меня поперек туловища, и несет к выходу. Воздух торгового центра сгущается, наполняется криками людей. И я наконец-то начинаю соображать, что произошло страшное. Вырываюсь из стальных рук охранника, который уже не сдерживаясь матерится в голос.
- Елизавета Аркадьевна, вы мешаете мне работать,- говорит Владимир, пытаясь впихнуть меня в машину. Но я не могу остановиться. Игнат, я не знаю, что с ним, и это меня убивает. Еще один рывок, и мне удается выскользнуть из объятий охранника. Я понимаю, что веду себя по-идиотски, но не могу остановиться. Бегу туда, где остался мой жених. Прорываюсь сквозь толпу перепуганных людей.
- Стой, смертница,- орет охранник, но куда там. Напрочь отключилось чувство самосохранения. Это я виновата. Надо было слушать Игната, а я повела себя, как упрямая овца.
-Жив,- говорит второй секьюрити, я не знаю его имени. – Скорая и полиция будут с минуты на минуту. Вы бы ехали домой, хозяйка. Володя все по инструкции делал. Из-за вашего самоуправства он лишится работы.
- Я не могу,- шепчу, не сводя глаз с бледного лица Разумова. Совсем недавно оно было искажено удовольствием. Сейчас это скорее посмертная маска. Кто-то растоптал коробку, и теперь атлас цвета шампанского пропитывается кровью. «Плохая примета» - мелькает шальная мысль.
Я делаю шаг в сторону свадебного безумия, беру его в руки и чувствую, как скользят мои ноги. Не могу удержать равновесия. Полет короткий, боль в затылке и темнота, в которую я проваливаюсь под аккомпанемент отборного мата.
Райка дура, Райка вша,
Райка любит алкаша.
Кривляется моя младшая сестренка. Я бы давно ей врезала, но боюсь гнева матери. После последнего аутодафе я не могла сидеть неделю. В школе висела на краешке стула, стараясь, чтобы никто не заметил, что меня снова наказывали. Стыдно, в четырнадцать лет получать по заднице.
- Отвали,- бурчу я. – Мне надо уроки делать.
- Я все маме расскажу. Скажу, что ты Райка меня матом отругала. И что куклу мою сломала.
- Но я не...
- А вот и сломала,- кривляется Ирка, отламывая у дорогущей барби, на которую я обзавидовалась, ногу. Я чувствую, как слезы заливают мои глаза. Мама купила Иришке куклу на новый год, а мне достались идиотские мармеладные мишки. Так всегда. Я никогда не получала ничего хорошего от нее. Выхватываю у Ирки из руки инвалидку куклу и со всей силы опускаю ее на голову вредной девчонки.
- Ты тварь! – голос матери словно выстрел. Когда же она зашла?- Неблагодарная гадюка.
Удар. Они сыплются на меня, как из рога изобилия. Мать совсем не соображает, куда бить. Я молчу, только сжимаюсь под болезненным градом.
- Я научу тебя, Рая Райская, не быть такой же сволочью, как твой подонок отец.
Я не Лиза. Я Раиса Райская. Небогатая, неудачливая, и никому не нужная. Открываю глаза. Лежу на заднем сиденье автомобиля, обтянутого дорогой кожей. Что я здесь делаю?
- Елизавета Аркадьевна, вы как? Доктор сказал, ничего страшного. Но прописал вам постельный режим.
- Я не....- начинаю было я, но тут же захлопываю рот. Я должна разобраться. Что происходит. – Как Игнат?
- С ним все будет в порядке. Ранение не опасное. Крови потерял много,- спокойно отвечает Володя. Я выдыхаю, откинувшись на сиденьи и погружаюсь в раздумия.
Глава 21
Глава 21
Аркадий встретил меня в прихожей. Называть его папой у меня не повернулся язык. Этот сухой злой мужчина мне никто. Но, глядя на его нервные движения, плохо скрытый испуг в глазах, мне вдруг стало его очень жаль. Он же не виноват, что я оказалась в его доме. Главный виновник моих бед сейчас находится в больнице, и я схожу с ума находясь в адском неведении
- Как ты, девочка? – спрашивает чужой отец, принимающий меня за своего ребенка. И мне вдруг становится очень стыдно и хочется признаться в обмане. Вот только боюсь он не оценит правды и, скорее всего, не поверит в то, что я не помнила своей прежней жизни. А судя