Читать интересную книгу Выражение монашеского опыта - Старец Иосиф Исихаст

И, улыбнувшись, он оставил меня и подошел к иконостасу, к иконе Пресвятой, и говорит:

— Госпожа и Владычица всех, Царица ангелов, Пречистая Богородице Дево! Покажи благодать Твою сему рабу Твоему, который так страдает ради Твоей любви, да не будет он поглощен скорбью!

И вдруг от иконы изошло такое сияние и явилась Пресвятая, в полной рост, такая прекрасная, что от этой красоты — в тысячи раз светлейшей солнца — я упал на землю, к Ее ногам, не в силах на Нее смотреть, и, плача, взывал:

— Прости меня, Мамочка моя, что я в своем неведении Тебя огорчаю!

И так, поистине плача, пришел я в себя, мокрый от слез и полный радости.

Но сейчас я рассказываю только об утешениях. Нужно рассказать и о том, каковы были те столь невыносимые скорби и тяжкие до смерти искушения. Так что каждому такому утешению предшествовала смертельная скорбь. Удавление души и нахождения преисподней тьмы…

38 «Возлюбленная моя матушка со всеми моими братьями, сестрами, родственниками и друзьями…»

Возлюбленная моя матушка со всеми моими братьями, сестрами, родственниками и друзьями, радуйтесь все о Господе!

Я в добром здравии по молитвам наших родителей и прародителей. Радуюсь и благодарю Бога за то, что Он удостоил меня обрести такой великий и небесный дар — носить великий и ангельский образ и называться монахом, — меня, недостойного такого дара.

Да будет слава милостивому, благоутробному и благому нашему Отцу, Который не отвратился от меня, но помиловал меня, как блудного сына. Избрал меня из мира и привел на Святую Гору, в этот земной рай.

И душа моя пылала, и я желал узнать о вашем здравии, душевном и телесном. Но заповедь Господня, говорящая: «Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин», [94] вынуждает меня забыть не только родителей, братьев, родственников, но даже собственное тело. И все рачение и любовь души желают впредь быть обращенными к Богу. Душа хочет смотреть на Него и Его созерцать. Молиться, искать, принимать подходящие лекарства для очищения сердца и возрастания духовного человека.

Однако сейчас, видя величайшее бедствие, которое постигло мир, и боясь, что и вы подвергнетесь опасности нечестия и окажутся напрасными мои постоянные бдения, совершаемые за вас, я был вынужден воспользоваться изречением: «… по нужди и закону пременение бывает».[95] И сказал: «Пусть я преступлю одну заповедь, но, может быть, приобрету моих возлюбленных».

Мое желание, горение моего сердца, моя божественная любовь, постоянно воспламеняющая мою утробу, направлены к тому, чтобы спаслись души, чтобы были принесены нашему сладчайшему Иисусу словесные жертвы.

Единственное мое желание — увидеть, что все мои: мать, братья и их чада — стали чадами Божиими. Что все стали божественной жертвой, благоугодной Святому Богу. Ах! Но страсти, слабая наблюдательность, помрачение души не дают уму немного подняться к вышнему, чтобы была видна польза душевного спасения. Однако я, опять же, не жалуюсь, ибо другие в намного худшем состоянии.

Говорю себе: все мои братья по сравнению с другими, как ангелы Божии. Да будет слава Господу, что всех вас связывает божественная любовь и среди вас находится Христос. А где Христос, там и все блага жизни вечной и настоящей. Поэтому и сказал Он, Единая Истина: «Ищите прежде Царствия Моего, и все временное Я дам вам с прибавлением». [96]

И, опять‑таки, сказал: «Кая польза человеку, аще мир весь приобрящет [97] и останется вне рая?»

Кто же, ожидая этого, не будет презирать все человеческие насмешки, клевету и оскорбления, все несправедливости и беззакония лукавых людей, а также искушения и скорби от немилосердных бесов, чтобы стать достойным той небесной радости?

Ах, если бы кто‑нибудь был рядом со мной, слышал мои молитвы, воздыхания моего сердца, видел и слезы, которые я проливаю за своих братьев! Всю ночь молюсь и взываю: «Или спаси рабов Твоих, Господи, или и меня погуби — мне не нужен рай!»

Если всю силу души и сердца мы изливаем ко Господу всяческих за весь мир, сколь более за вас?

Итак, послушайте меня, смиренного и ничтожнейшего монаха, и не презирайте меня как неученого и безграмотного. Откройте свои душевные очи, чтобы увидеть, что находится за пределами этой жизни.

Мирские люди любят мир, потому что еще не познали его горечи. Они еще слепы душой и не видят, что скрывается за этой временной радостью. Не пришел еще к ним мысленный свет, не воссиял еще день спасения.

Однако вы, видевшие и слышавшие столько, должны уразуметь, что временные наслаждения проходят как тень.

И время нашей жизни бежит, проходит и не возвращается назад. А время нынешней жизни — это время жатвы и собирания плодов. И каждый собирает пищу, насколько возможно чистую, и откладывает для другой жизни.

Приобретает не умный, вежливый, красноречивый или богатый, а тот, кого оскорбляют и кто великодушно переносит, кого обижают и кто прощает, на кого клевещут и кто терпит, тот, кто делается губкой и очищает все, что слышит, все, что ему говорят, — каким бы оно ни было. Он очищается и просветляется более других. Он достигает высокой меры. Он услаждается созерцанием таинств. И, наконец, он еще здесь находится в раю.

И когда придет оный час смерти, как только закроются эти глаза, — откроются внутренние, душевные. И пока он думает о тамошнем, внезапно оказывается там, где хотел быть, даже не заметив этого. Из тьмы он переходит во свет, из скорби — в упокоение, из смятения — в безмятежную пристань, от войны — к вечному миру.

Посему, братья мои добрые и возлюбленные, если кого‑то обижают в этом мире и он захочет найти справедливость, пусть знает, что она — в несении тяготы своего брата, ближнего до последнего издыхания и в терпении всех печалей настоящей жизни.

Ибо каждая скорбь, которая приходит к нам — будь то от людей, или от бесов, или от нашего собственного естества, — всегда несет в себе соответствующее приобретение. И кто преодолевает ее с терпением — получает плату: здесь — залог, а там — все полностью.

Итак, терпение необходимо, как соль в пище. Поскольку нет другой дороги, чтобы приобрести, обогатиться и царствовать. Эту дорогу проложил для нас Христос. И мы, любящие Его, должны ради Его любви следовать за Ним. Хоть для нас горька полынь, однако она очищает кровь и делает здоровым наше тело. Без искушения не познаются чистые души, не делается явной добродетель, не обнаруживается терпение. Без искушений не может проявиться здоровье души. Это очистительный огонь, который соделывает душу чистой и светлой.

Забыл вам написать один медоточивый рассказик. Однажды, стоя на коленях, утомившись в молитве, я видел нечто чудесное: рядом с одним очень красивым юношей были две маленькие прекрасные девочки. Одна была наша Марусо, а другая Эргина — малышки, которые умерли. И говорит им юноша: «Это ваш брат. Вы его знаете?» Марусо была старше. «Я его знаю, — говорит она, — но много лет прошло с тех пор», а другая сказала: «При жизни я его не видела». И он говорит им: «Поцелуйте его, и пойдем». И две малышки, как благоухающие цветы, поцеловали меня и ушли. И я пришел в себя с полными слез глазами, вспоминая о радости, какая бывает на небесах, когда грешные каются и когда праведные входят в рай.

39 «Сестра моя возлюбленная, радуйся о Господе»

Сестра моя возлюбленная, радуйся о Господе. Сегодня получил твое полное любви и благоговения письмо. И, воздев руки, с теплой душой и горячей любовью воссылал Господу тайные гласы моего смиренного сердца. «Услыши, — говорю я, — сладкая любовь, Иисусе Спасителю мой, свете паче всякого света от безначального Отца Родителя, ведение и истина, надежда и утешение мое, крепость и сила моя, любовь и просвещение мое, услыши и пошли моей сестре свет божественного Твоего утешения, и сокруши вереи и запоры помраченной и изболевшейся ее души, и озарением Твоего сияния утешь ее сердце, чтобы уменьшились ее скорби и постоянные волны искушений. Ей, сладкий мой Христе, Свете, просвещающий утробы и сердце, душу и тело, жилы и кости, ум и разум, и всякий состав нашего тела, услыши меня, молящегося о моей сестре, скорбящей и болезнующей».

Это и многое другое, свидетельство моей любви к тебе, возглашаю моему Владыке. Поскольку не забываю, поминая тебя, о твоих с детства многих и бесчисленных мучениях. И из‑за них я еще более люблю тебя. И из всех любимых мною отдаю тебе наибольшую любовь. Ибо первородство моей любви — твое.

Только одно я прошу тебя сделать для меня, в воздаяние за такую любовь к тебе, — прибавить немного терпения. И я верю возлюбившему нас Иисусу, что все твои прошения Он исполнит с прибавлением. И ты обретешь мир душевный, и покой, и все, что полезно нашей окаянной душе, Господь тебе дарует. Ты только проси со слезами, чтобы исполнялась, как знает Господь, Его святая воля, а не твоя.