— Я практикуюсь, — не моргнув и глазом ответил я, не желая задумываться о своем нетипичном поведении, и появляющейся привязанности к Смышленкину.
В доме были только мы с Максом, так как дед с Маржей и Надей уехали в магазин. Завтра был новый год, и им вздумалось закупиться на праздники так как магазины будут закрыты. Дед заявил, что нечего ребенку трястись в машине, и пусть он посидит с отцом, вот я и остался на няня.
— Да ладно тебе, Багир. Почему не признаешься, что привязался к нему? Да и не только к ребенку, судя по твоим ревнивым взглядам и рычанию в мою сторону. — начал он задавать вопросы на которые у меня не было ответов.
Я не хотел думать об эмоциях, что все чаще захлестывали меня в присутствии Надежды. Взять хотя бы это утро, когда я проснулся полностью атакованный этими двумя. К тому что к утру, малыш залезал на меня и использовал в качестве кровати я давно привык, но Надя которая подползла и легла под мой бочок, обхватив меня руками… К этому я готов не был. Как и не был готов признать, что мне это безумно нравилось. Я буквально таял на глазах, наблюдая за этими спящими в моих объятьях сыном с мамой. У меня даже закрались мысли что было бы здорово просыпаться так каждое утро. Здорово понимаете?! Я должен был взбеситься, черт возьми! А не это вот все!
— Это бред, — отмахнулся я от друга, прекратив щекотку и автоматом продолжая гладить животик Смышленкина.
— Тогда ты не против если я приглашу Надежду на свидание? — провоцируя меня спросил он.
— Против! — с недовольством понимая, что и впрямь рычу, сказал я. — Этого мне только не хватало! Найди себе кого-нибудь другого! Надя должна сосредоточиться на работе, для которой я ее нанял, а не ходить по свиданиям!
— Так одно, другому не мешает. Тем более, когда вы вернетесь в Краснодар…
— Максим я не хочу с тобой спорить и ругаться. И я вижу что ты делаешь! — твердо сказал я, ложась на пол и сажая на себя верхом начавшего беспокойно хныкать ребенка.
— И что же я делаю, папочка? — съязвил он.
— Макс! — одернул я его, от чего испугавшись Смышленкин заревел. — Смотри что ты наделал! — рыкнул я зло в сторону друга.
— Я наделал? Это ты тут рычишь!
— Ну, все-все! Не плачь плакса, ты же мальчик, а мальчики не плачут! — садясь и облокачиваясь о диван спиной, начал сюсюкаться я.
Крупные слезы уже скатывались из глазок, а верхняя губа обижена дрожала. Видимо принял мое недовольство на свой счет и обиделся. Это он мог.
— Ну чего ты? Я же не на тебя сердился, — ветер я большими пальцами слезки с его щек, строя рожицы которые его всегда веселили. — Хочешь кушать? — спросил я, словно он мог мне ответить.
— Йий! — шмыгнул он, успокаиваясь.
— Вот и хорошо! Пойдем достанем тебе бутылочку, пока дядя Максим подумает над своим поведением. — прижимая Смышленкина крепче к себе и вставая на ноги кинул я строгий взгляд на распоясавшегося друга.
Хорошо, что Надя сцедила для малыша молоко, думал я по пути на кухню. Смышленкин был тем еще обжоркой.
— Кушать хочешь да? — видя как загорелись его глаза при виде бутылки ласково спросил я.
Налив в кружку кипяток опустил туда молоко чтобы согреть, пока малыш тянул руки к заветной бутылочке.
— Погоди, надо согреть. Ты же не хочешь есть холодный обед? — перехватил я его ручку.
— Ях! — возмутился он, насупившись, и собираясь использовать свой беспроигрышный вариант со слезами.
— Не плакать! На меня это не действует, ты знаешь, — строго сказал я, щекоча его под подбородком. — Ох, и шарпейка ты! Даже шеи не видно под этими складочками! На диету тебе надо Смышленкин! — хохотнул я, наблюдая за тем, как он пытается увернуться от моих пальцев.
Какой же он все-таки прикольный малец! Не прав я был, когда думал, что дети раздражающие, иногда с ними очень даже прикольно. Но мой Смышленкин сам такой. Не похожий на других.
Надя
— Дедушка? — начала я разговор, который никак не могла, собираясь с духом уже больше недели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что дочка? — ловко выруливая с поселка, спросил он.
Сегодня мы взяли джип Багира чтобы как следует закупиться. Маржа хотела устроить настоящий пир, в новогоднюю ночь.
— А это обрезание… его обязательно делать сейчас? Нельзя чтобы Лева немного подрос? — спросила я тихонько.
— Так зачем откладывать-то? Сейчас, когда он еще мал будет намного легче. Вот в мое время ждали, когда ребенок вырастет, мне самому провели эту процедуру только в десять лет! Знаешь, как это травмирует психику? Это сейчас люди начали понимать и делать все до того, как ребенок начнет что-либо понимать. — объяснял он мне целесообразность своей затеи.
— Помню, как бедный Багир боялся писать после обрезания! — захихикала Маржа с переднего сидения. — Вот с ним мы тоже тянули до семилетнего возраста! Бедный, так боялся и просил не трогать его пипиську! — вспоминала она со смехом.
— А мне заявлял, что ничего страшного в этом нет! — возмутилась я.
— Страшного действительно нет, но вот только не ему об этом говорить! — присоединился к веселью Аслан Багирович. — Не волнуйся дочка, я понимаю, что для тебя как для матери это звучит страшно, но подумай о том, что это полезно и нужно для Левы. Чем раньше сделаете, тем легче вам будет.
А может и впрямь сделать? Будь мы с Багиром вместе по-настоящему, мне бы пришлось согласиться, ведь Лева его сын.
— Хорошо дедушка, так и сделаем. — согласилась я, скрепя сердце.
Я уже не один час провела в интернете, и там действительно пишут, что это полезно для мужчины. Так что как не посмотри кругом одни плюсы. Главное не думать о том, что моего кроху придется доверить хирургу.
— Что за тишина? — спросила подозрительно Маржа, входя первой в дом.
Разувшись, мы с самыми легкими пакетами, которые с трудом позволил занести нам Аслан Багирович, направились через пустую гостиную на кухню.
— Максимка, а где Багир с Львенком? — спросила Маржа, Максима, который пил кофе за столом.
— Отец с сыном отправились на тихий час, — хмыкнул он, вставая и помогая нам.
— Багир тоже? — удивилась я.
Я очень нервничала, оставляя сына с ним, боясь, что Лева раскапризничается без меня и Багир будет раздражён этим.
— Ага, обещал уложить его и спуститься, но прошел час, а он все еще на верху. Уверен, что он уснул. — разбирая пакет с продуктами, рассказывал он.
— Это он может, — качнула я головой, вспомнив сколько раз за прошедшие дни заставала подобную картину.
— Иди дочка, проверь как они там, а продукты мы сами разберем, — ласково отослала меня Маржа, и уже понимая, что спорить с ней бесполезно, я, согласно кивнув поднялась наверх.
Аккуратно открыв дверь проскользнула в комнату, где спали отец с сыном. С каждым днем мне все труднее было напоминать себе, что все не по-настоящему. Что мы лишь играем в семью!
Но то, как Багир начал относиться к Леве, его терпение и забота, все это заставляло меня мечтать о большем. О настоящем, о том, чтобы рассказать ему правду, и надеяться, что он примет нас.
Но это все были мечты. На самом деле расскажи я ему, он бы взбесился и обвинил меня во всех грехах. Я уже достаточно изучила его чтобы понимать это.
Попытавшись не думать о плохом, я двинулась в глубь комнаты, приближаясь к кровати, на которой спали мужчины. Лева на этот раз спал на боку, уткнувшись куда-то в подмышку Багиру, спящему на спине. Сев рядом, я тихонько погладила сына по спинке, наслаждаясь охватившими меня чувствами. Прошло всего-то пару-тройку часов как его не видела, а уже так соскучилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вы вернулись? — вырвал меня из раздумий, хриплый со сна голос Багира.
Мужчина все еще лежал с закрытыми глазами, и если бы не его вопрос я бы ни за что не поняла что он проснулся.
— Как ты понял, что я тут? — спросила я с интересом.
— По запаху, — вздыхая прошептал он.
— Запаху? — напряглась я.