Читать интересную книгу Застава в огне - Владимир Брагин

В это время открылась дверь шашлычной, и на пороге появился молодой парень со сросшимися на переносице бровями. Его голова была обмотана платком. Аскеров не знал, как зовут этого парня. Знал лишь, что он новый телохранитель местного богача Аюб-хана.

Поискав взглядом, телохранитель остановился на Мансуре и Назаре. У Назара изменилось выражение лица, оно стало предельно испуганным. Мансур незаметно расстегнул кобуру пистолета.

Телохранитель по-прежнему стоял, не спуская глаз с Шарипова. В его взгляде ясно читались упрек и угроза. Отец Лейлы действительно не сделал того, о чем с ним договаривались, что обещал, и теперь телохранитель явился исправить эту ошибку.

Аскеров, посчитав, что та неведомая ранее опасность уже объявилась в лице телохранителя, повернулся к замершему от страха Назару и сказал:

— Сейчас мы спокойно встанем и уйдем отсюда.

— Нет. Нельзя, — пролепетал тот.

Телохранитель Аюб-хана продолжал смотреть неподвижным взглядом, как гипнотизер. Очевидно, именно в этом и состояла его задача. Появившийся из подсобки Ильяс собрался было поприветствовать нового посетителя, однако, заметив его тяжелый взгляд, направленный на Шарипова, сам замер на месте, почуяв, что сейчас может произойти нечто страшное.

Мансур тихо, но настойчиво повторил:

— Встанем и уйдем. Он ничего вам не сделает. И мне тоже.

Капитан поднялся из-за стола, однако Назар опять с нечеловеческой силой вцепился в него, чтобы удержать на месте.

В это время раздался выстрел, и посыпались осколки оконного стекла.

Назар бросился на пол, увлекая за собой Мансура, которого по-прежнему держал за руку. Только они упали, как послышался второй выстрел. Пуля разнесла вдребезги стекло и отломила кусок рамы. Телохранитель Аюб-хана стремглав выбежал наружу. Посетители попадали на пол, в панике опрокидывая стулья.

Мансур и Назар отползли к самой стене.

— Я побегу, — сказал капитан. — А вы оставайтесь на месте. Здесь пуля не достанет.

Прижавшись к полу, Назар отозвался стоном умирающего:

— Мне страшно одному. Не бросай меня.

— Сейчас чем дальше будете от меня, тем лучше для вас.

— Храни тебя Аллах.

В это время раздался третий выстрел. Пуля разбила весь угол деревянной стены над головой Мансура. Очевидно, стрелок целил туда, где, по его расчетам, находился Аскеров. Мешкать было уже опасно. Капитан вскочил и бросился к двери.

Осторожно выйдя из шашлычной, Мансур, вплотную прижимаясь к стене павильона, дошел до угла и помахал рукой водителю. Благо умница Гущин догадался заранее завести двигатель, чтобы в любой момент быть наготове. «Уазик» тронулся с места, а капитан, петляя, побежал ему навстречу. Водитель уже притормаживал и открывал ему дверь, но, из-за того что делал два дела одновременно, немного не рассчитал и проехал чуть дальше того места, где должен был подобрать Аскерова. Однако эта маленькая ошибка спасла капитану жизнь. Грохнул выстрел гранатомета, и дверь машины отлетела, правда, задев Мансура.

Капитан упал, а испуганный Гущин выпрыгнул из машины и бросился на дорогу.

Оглушенный ударом металлической двери, Мансур с трудом поднял голову. Он попытался отползти за машину, и это ему удалось. Послышались пистолетные выстрелы. Аскеров догадался, что в атаку пошли милиционеры, те трое, которые оказались в шашлычной. Но триумфа им добиться не удалось — все тот же черный джип стремительно удалялся по дороге.

Мансур, прикладывая платок к рассеченному до крови виску, присел на подножку «УАЗа» с той стороны, где была оторвана дверь. Гущин включил зажигание и удивился тому, что, несмотря на попадание снаряда, машина работает. Теперь ему нужно был пристроить отстреленную дверцу в салон. Глядишь, починят и приделают на место.

Капитан пошел в шашлычную. Назар утешал едва не плачущего Ильяса. Ведь такие убытки принесли ему эти бандиты. Ремонт обойдется недешево.

— С вами все в порядке, Назар? — поинтересовался Аскеров.

— Со мной — да. А вот что ты с человеком сделал? Это тоже из-за тебя.

Мансур улыбнулся, увидев перед собой прежнего — боевитого, всех поучающего Назара. Жив курилка.

— Вы поедете с нами или на своей машине?

— Конечно, на своей. — Назар вплотную подошел к капитану и добавил тихо, убежденно, только для себя и Мансура: — Я их теперь не боюсь. Я их совсем не боюсь.

В аккуратном, пропитанном пряными запахами специй доме Аюб-хана царило унылое настроение. Так было всегда, когда в плохом расположении духа находился сам хозяин. Стоило ему расстроиться, и он уже мог ничего не говорить об этом — все женщины в доме: жена, сестра, уборщица и повариха, — каким-то седьмым чувством моментально узнавали об этом и вели себя тише воды, ниже травы. Когда Аюб-хан огорчен, его раздражает все подряд, в такие моменты лучше не попадаться ему на глаза.

Фархад тоже прекрасно знал эту особенность местного богача. Но ему на это наплевать. Не он зависит от Аюб-хана, наоборот — тот от него. Так что может раздражаться и психовать при ком угодно. Фархад же в случае чего быстро поставит его на место.

Услышав от Фархада плохую весть, Аюб-хан растерялся. Опять не вышло, уже второй раз. Какой-то этот Аскеров заколдованный, ничто его не берет.

— Интересно, где сейчас этот чертов капитан? — пробормотал Аюб-хан, боязливо поглядывая на окна. — Он может прийти сюда. Назар проболтается, и тогда он может прийти сюда.

Они сидели в гостиной. Хозяин расположился на подушках на своем любимом диване, Фархад сидел на низеньком пуфике рядом со столиком и беспрерывно отхлебывал из пиалы чай. Они чем-то были похожи, Аюб-хан и Фархад: оба высокие, лупоглазые, с короткими стрижками, курчавыми бородками. Только хозяину за пятьдесят, а его гость почти в два раза моложе. Среди моджахедов Фархад пользуется авторитетом, на его счету много дерзких нападений на машины и дома неверных.

— Ты не того боишься, Аюб, — сказал гость, в очередной раз отхлебывая зеленый чай.

— Кого мне еще бояться?

— Ты забыл, что стало с Хакимом? А ведь он был старым другом Надир-шаха.

— Хаким-то тут при чем? Я сделал все, что вам надо.

— Это ты можешь мне рассказывать. А эмир возьмет и скажет шаху, что ты виноват.

— Почему так, Фархад? Что плохого я сделал эмиру?

— Ничего. Только чья-то голова должна покатиться. Нельзя оставлять все как есть. За любую неудачу нужно расплачиваться.

Фархад произнес эти слова как истину в последней инстанции. Он совершенно спокойно предлагал богачу принять правила игры и смириться с ними. Аюб-хан с тоской понял, что отныне его судьба находится всецело в чужих руках. Ему остается только молчать и слушать.

— Я не сказал, что покатится твоя голова, — продолжал Фархад. — Но твоя на очереди — вторая.

— А чья первая?

— Какой же ты чурбан! Конечно, Аскерова. У нас нет другого выхода: если мы не смогли купить пограничника, мы должны убить его. Каким угодно образом. Шах приказал.

Аюб-хан недовольно покосился на застывшего возле дверей телохранителя и раздраженно прогнал его. Когда тот вышел, он доверительно спросил афганца:

— Что мне нужно делать?

— Твоя задача очень сложная, — сказал Фархад таким напыщенным тоном, что стало ясно: он шутит. — Нужно, чтобы ты не кудахтал, не пачкал штаны, а сидел на месте и спокойно пил чай. Ты это можешь?

— Пить чай? Да, могу. Могу чай пить, могу кофе.

— Да хоть молоко, на здоровье. Главное, чтобы Аскеров сделал то, чего ты больше всего боишься, — пришел сюда. Тебе даже и приглашать его не нужно, без тебя пригласят.

Аюб-хан обмер.

— Убить начальника заставы при свидетелях?

— Во-первых, его отстранили, он больше не начальник. Во-вторых, свидетелей не будет. Во всяком случае, лишних.

Аюб-хан, оглядев гостиную, похолодел при мысли о том, что здесь, среди этой красоты и уюта, прольется кровь. Неужели его жилище осквернят? Пусть придумают что-нибудь другое. В конце концов, он достаточно много делает для афганцев, и они могли бы не обращаться с ним, как с собакой.

— Фархад, дорогой, только не в моем доме, умоляю! Не убивайте в моем доме!..

— Ковры испортить боишься? — усмехнулся тот. — Отмоются.

— Какой-никакой, Мансур — все-таки человек. Он здесь молился.

— А ты здесь в партию вступал, да? — спросил Фархад и потом уже серьезней добавил: — Да не дрожи ты так, в самом деле. Как получится, еще не знаю. Может, и в доме, может, в километре от него. Зависит от обстоятельств. Мы тебе не враги. И себе тоже.

С этими словами он закрутил в тонкий лаваш чанах и зелень, перешел на диван и, развалившись на подушках, принялся с аппетитом жевать.

Аюб-хан придвинулся к нему и почти интимным шепотом спросил:

— Слушай, Фархад, вдруг Аскеров сделает не так, как ты желаешь? Может, мне уехать по-быстрому? Он сюда сунется, а меня нет. Мы его обманули!