Мы размахнулись и ударили одновременно. Только плеть Хегельга так и не причинила боли, она плотно обкрутилась вокруг талии и притянула вплотную к хозяину. А вот моя плеть со свистом стеганула мага по плечам и спине, оставив кровавые и шипящие рубцы. Они не затягивались, как предыдущие, а причиняли учителю сильнейшие страдания. Оказавшись рядом, я ударила Хегельга по лицу и вложила в удар дополнительную мощь. Учитель откинулся назад, но почему-то не сопротивлялся, совсем как тогда, когда я бесцеремонно проникла внутрь его источника. Он вновь позволял мне делать с собой, всё что вздумается. Что происходит? В чём подвох? На меня словно молот упал, догадка оказалась слишком шокирующей. Ведь это опять был урок! Жестокий, невыносимый, тяжёлый урок! Хегельг не защищался, он открылся и знал, что, в конце концов, я ударю в ответ, переломлю себя.
— Ты ведь знал? — с мукой в голосе простонала я. — Знал и специально провоцировал, чтобы научить меня перебороть страх перед тобой и усвоить урок на своей и твоей шкуре. Я же смогла восстановиться полностью, практически за секунду. Да, мой источник вновь полон, тело исцелилось, тонкий мир доступен, даже лучше чем прежде и усвоено правило, что свою силу расходовать опасно. Но Хегельг, это невыносимо больно и жестоко! Понимаешь? Пожалуйста, не нужно так. Ведь ты и над собой издеваешься. Неужели нельзя иначе?
Неожиданно учитель порывисто обнял и прижался щекой к волосам. А потом я услышала тихий голос, проникающий прямо в сердце, так говорил тот самый Хегельг без маски из сна.
— Я с ума сходил от страха, Паулина, перетряс ближайшие закоулки межмирья в поисках. Там наверно до сих пор буря гуляет. Не делай так больше никогда. Тебя могло ждать безумие, а потом и небытие. Это страшно, поверь малыш. Я испугался, метался безумным зверем.
— Хегельг, что происходит? Помниться раньше тебе было плевать, что будет с моей душонкой, если вдруг что-то напортачу. Почему ты так реагируешь сейчас? Подумаешь, ну помру, возьмёшь следующую ученицу, дело житейское, — проговорила я, подозрительно поглядывая на мага.
— Ты не понимаешь, — ответил Хегельг.
Он гладил меня по волосам, шумно вдыхал их запах. А я замерла сжатой пружиной и ожидала от учителя чего угодно.
— Да что такого случилось? Неужели что-то успело измениться?
— Всё изменилось с недавнего времени, Паулина. Ты прошла инициацию и теперь стала одной из нас, — голос учителя дрожал от волнения.
Он чуть отстранился и заглянул в глаза. В них не нашлось и следа гнева или холода. На меня смотрел другой Хегельг! Плеть в руках рассыпалась прахом, и я разом обмякла.
— Ты поэтому устроил драку? На радостях, наверное?
— Когда я уловил огромный выброс твоей энергии, то всполошился не на шутку. А затем неожиданно понял, что не чувствую тебя совершенно, ощущал лишь пустоту вместо твоего источника и потерял голову от горя. Представлял, как ты бродишь испуганной, потерянной тенью и метался меж реальностями, словно одержимый. И вот, утратив надежду, я вдруг вновь почувствовал тебя, а потом и увидел мирно беседующей на коленях Аморана. Сказать, что меня затрясло от бешенства — это ничего не сказать. Хотелось придушить тебя собственными руками, но я лишь преподал урок.
— Кое-что прояснилось, но ты так и не объяснил, что изменилось? Ну, прошла инициация и что дальше? Я уже не пыль под твоими ногами?
— В тот миг, когда произошло твоё единение с силой, ты родилась на свет, как маг.
— Какой маг? — переспросила я.
До меня всё никак не мог дойти смысл разговора. Слишком уж быстро менялось настроение Хегельга — то бью, то обнимаю. Адреналин потихоньку спадал, и тело потряхивало от пережитого.
— Ты переродилась для всех, как сильнейший маг и перестала быть просто сосудом для силы. Это почувствовал каждый из нашего народа, где бы он ни находился. Нас мало, ученица, очень мало и инициация молодого мага с силой, подобной твоей, вызовет ажиотаж и волнения.
— А по какому поводу ажиотаж? Даже если я стала магом, какое кому дело до этого?
Гнев окончательно улёгся, осталось только любопытство. В конце концов, то, что мой учитель психованный маньяк было известно и раньше. Только со спокойным Хегельгом иметь дело гораздо приятней. Так что я старалась не раздражать его без повода и устало уткнулась учителю в плечо. Маг затронул нити силы, и за его спиной появилось мягкое кресло.
— Я так тоже хочу уметь, — заявило моё высочество.
Хегельг улыбнулся и сел в кресло, пристроив меня на колени. Сопротивляться не хотелось, да ещё именно сейчас, когда буря миновала, и мы спокойно беседовали. Поэтому я устроилась удобнее и позволила легонько приобнять себя. Мы походили на отца с дочкой, мирно беседующих вечером у огня, это, конечно, если опустить сцену с избиением.
— Скоро научишься, не сомневайся, — голос мага звучал многообещающе и я передёрнула плечами.
— Так что там с магами? Можно подумать они какие-то особенные.
— Паулина, в десятый раз повторяю, мы действительно не люди и принадлежим к совершено другой расе.
— Да ладно тебе! Я вот, как была человеком, так и осталась. Ты тоже на вид обычный мужчина.
— В том то и дело, что только на вид. Совсем скоро ты начнёшь замечать за собой некоторые особенности. Хотя уже сейчас понятно, что мы можем восстанавливаться практически мгновенно. Конечно, Аморан прав, от отсечения головы не спасет уже ни что, но ещё нужно суметь это с магом сделать. Продолжительность жизни в несколько раз дольше человеческой, но, увы, не бесконечна. Ты уже видела идиота, который попытался стать бессмертным, теперь висит в цепях и служит мишенью для твоих кольев. У нас много особенностей и своих ограничений. Мы вынуждены быть похожими на людей, носить личину. Но скоро поймёшь, что они тебе чужие и изменишь отношение к ним.
— Никогда не стану такой как ты!
Зрение переключилось на тонкий мир, и я вновь зачарованно смотрела на открытый для меня источник Хегельга. Он лишь хмыкнул на столь категорическое заявление, но не закрылся перед моим любопытством.
— Станешь, малыш, все проходят через это. Каждому магу приходится отвернуться от народа, что его породил. То, на что ты так увлечённо смотришь сейчас, тайно мечтаешь прикоснуться и есть главная причина, делающая нас отличными от других рас. Источник силы, ставший единым целым с душой и телом — вот твоя новая сущность, Паулина.
Хегельг с улыбкой наблюдал, как я сначала несмело, а потом глубже и глубже проникала внутрь его живого кристалла, пульсирующего в груди. Физическое тело не преграда для этого. Холодные колючие грани оказались подвижными, но твёрдыми на ощупь. Концентрация силы здесь так высока, что я полностью перестала ощущать реальный, физический мир и в ледяных отражениях увидела свою новую суть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});