Тут я естественно похвастался пурпуром, но был э-э-э… принят не столь восторженно, как хотелось бы. — Оказывается тайну пурпура, которую я выторговал в Вал’аклаве, те умудрились стащить с тех самых «восточных островов», откуда к ним завозили пряности. А в Храме, про нее знали уже сотни лет. …Вот только подходящие ракушки, на этом берегу почему-то не водились в таком же изобилии, как у нас. …А может уже выловили давным-давно.
Много. Ох как много всего полезного было собранно в ученых «закромах» Храма. И по части металлургии, гончарки, судостроения, и по части всяческих плотин, каналов и прочей ирригации. И разные механизмы, и… Короче много всего.
Думаю почти в каждой такой «кафедре-музее-библиотеке», я бы мог проторчать месяц, а может и два-три, набираясь полезных знаний и умений. Но мы сейчас совершали чисто ознакомительную экскурсию. …Причем, судя по бдительным глазам Воорзаака, (ох чую, не просто так нас привели к нему первому, — зуб даю, он из местного контрразведывательного гестапо), «ознакамливали» не столько меня, сколько «ознакамливались» со мной, отслеживая мои реакции на увиденное. (Как тут не вспомнить свое первое посещение сокровищницы Леокая, — такая же проверка на вшивость и на «заинтересованность»).
Вероятно, проверку я прошел. Потому что следующим местом экскурсии, оказался сам Храм.
…Как я понял, — абы кого сюда не пускали. — Для быдлопростолюдинов, хватало и жрецов работающих «на вынос», во внешнем кольце храмовых построек. …Ну, типа того что подошел к нам в первый день, и предложил свои услуги. — Погадать, передать привет предкам и спросить у них ценного совета, поспособствовать приобщению к возвышенному и не забыть взять плату… — для всего этого, незачем было таскать людей в Храм.
Для знатных и богатых посетителей, — наличествовало что-то вроде системы кумирен и похожих религиозных заведений, где клиентов могли обслужить согласно их системе религиозных воззрений. …Ну что-то вроде нашей системы Первопредков… Детям тюленя — в «тюлений» храм. — Детям быка, — в бычачий, а Козы, — в козий.
Все-таки материк, все пути которого сходились к Храму Икаоитииоо, был огромен, и у населявших его народов были свои отличия и особенности в верованиях. А в Храме собрались слишком мудрые люди, чтобы упускать ништяки, лишь из-за того, что кто-то там представляет своего предка с рыбьим хвостом, а кто-то с головой верблюда… Все равно, — Икаоитииоо верховный пахан, и его верные служители, готовы принимать плату со всей возможной толерантностью, пониманием и терпимостью к чужим заблуждениям.
А вот этот самый главный Храм… Вот это уже была не просто кумирня, и подходящее место чтобы перерезать шею жертвенной козе. — Это была Святыня! Дом, который построил себя Верховный Пахан, и в котором живет до сих пор. …Да-да, — многие чувствовали там его присутствие, а кое-кто, так и видел лично.
…Я не видел. — В сам Храм, меня не пустили. …Сказали «пока» нельзя. Намекнув что в будущем «все возможно».
Зато показали те пять ступеней, на которых «стоят» жрецы храма. …Их и впрямь было пять, огибающих по периметру весь храм, и как бы ясно дающих представление о «пирамиде власти».
Еще показали стену, которую лично возвел товарищ Икаоитииоо…
Никаких надписей «Мейд ин…» или «Икаоитииоо лично руку приложил», я на ней не увидел. — Вполне себе обычная стена, сложенная из грубо отесанных каменюг, которых тут было во множестве.
Да, чувствовалось, что сложили ее уже давным-давно. …Ветер выдул часть цемента из щелей между камнями. Да и сами камни, под воздействием ветров, осадков и просто времени, приобрели какой-то непередаваемо «древний» вид. Однако доказательств личного участия некоего божества в ее строительстве, я как-то не заметил.
Впрочем, — похоже мои спутники в этих доказательствах и не нуждались. — Для них это была стена лично сложенная Икаоитииоо, и только безнадежный идиот, мог сомневаться в этой незыблемой истине. А всякий разумный человек, должен был преисполниться благоговейным почтением, и благодарностью судьбе и товарищам жрецам, приобщивших его к сей великой святыни…
Ну я, ясное дело и преисполнился. Не выставлять же себя идиотом?!
Глава 12
Утром мы посоветовались, и отправили Лга’нхи и Отуупаака, проведать наших ребят на «Морском Гусе».
Признаться честно, — душа за них слегка волновалась. Потому как опасности мегаполиса и рядом не стояли с опасностями Пустынь, Гор и Морей, а тигры, гиены и морские чудовища, были лишь бледными тенями чиновников, мошенников и кабацких зазывал. И перед глазами нет-нет, да и всплывала жуткая картинка, в которой мои могучие ирокезы, представлялись маленькими, жалкими, полуслепыми котятами, жалобно мяукающими посреди забитой машинами автострады.
Сам бы с удовольствием сбегал их проведать, но у меня тут вовсю шел экзаменационный процесс, и любая попытка прервать его, могла серьезно усложнить всю операцию.
…Увы, сегодня мне предстояло испытание, к которому я был абсолютно не готов. — География.
Нет, по части Вал’аклавы, или своего берега, я уже стал изрядным знатоком, и смог проболтать часа три, описывая особенности и быт Вал’аклавы, а также географию окружающих ее земель, и этнографию населяющих эти земли народов.
Все это было представлено вроде лекции для молодежи. — Хитрые жрецы, не преминули привлечь меня в качестве экзотической новинки, и ходячей рекламы своего заведения, «…слава о котором простирается даже на противоположный берег моря, и к которому, даже из таких неведомых далей, приходят мудрецы, чтобы поднабраться мудрости и знаний».
В общем, — я вовсю заливался соловьем сдавая секреты Мит’окока, и вовсю разглашая его страшные военные и торговые тайны. В конце концов, — аиотееки не разу не мореходы, так что через море, захватывать новые земли не ломанут. А если кто из местных торговцев, сможет прорваться в Вал’аклаву, — тамошним хитрованам лишняя добыча не помешает.
Молодежь, а также десятка полтора куда более старших товарищей, среди которых я заметил даже парочку, по виду очень крутых и знатных оуоо, слушали мои байки открыв рты.
Но, что искренне потрясло меня. — Пока я не закончил свой рассказ, никто не осмелился прервать его своими вопросами. — Чувствовалась определенная академическая культура.
А вот зато потом… Причем вопросы, по большей части задавала не молодежь, а эти самые старшие товарищи, и вопросы были весьма грамотные… с точки зрения военной разведки. А кое-кто, так и сходу начал делать записи на шнурках, а то и сразу в пергаментах.
А потом, пошли подляны.
Нет, уверен, это они не специально. Просто наука география, само собой подразумевала рассказ о путях, коими следуют из пункта В в пункт А. Сиречь, — из Вал’аклавы, в славный город Аоэрооэо…
Увы, об этих путях, я знал только по рассказам Ясьяяака и Отуупаака. Причем ни один из капитанов-гидов, лично так далеко не ходил.
…Отчасти, кстати, это и было одной из причин, по которой я отослал Отуупаака. — Теперь можно было отнекиваться тем, что капитаном, мореходом, и купцом был у нас он, а я всего лишь скромный пассажир, мудрец-теоретик, ничего про морские дороги знать не обязанный.
…Довольно шаткая позиция, учитывая что всякий мудрец, должен был бы поинтересоваться тем что происходит за бортом его судна, и уж тем более, — полюбопытствовать на новые земли и города, в которые заходит.
…От этого, я опять же отнекался, свалив все на жуткую лихорадку, что обуяла меня во время путешествия, ограничившись некоей компиляцией рассказов моих капитанов, того, что в свое время наболтали мне «восточные купцы», и собеседники в вал’аклавских трактирах, а также, — сказок «Тысячи и одной ночи».
…Но боюсь, — местные смершевцы, все-таки могли почувствовать фальшь в моих повествованиях. Ведь байки с чужих слов, сильно отличаются от рассказов о том, что видел собственными глазами.
Впрочем, оставалось уповать на то, что предварительный рассказ о Вал’аклаве был достаточно долог, и скомканность окончания, можно свалить на усталость. …Ну и еще на то, что мы тут не задержимся на время большее, чем необходимо разузнать все об Амулете, и стырить его. Так что когда СМЕРШ, накопит достаточно фактов чтобы взять нас за жабры, — мы уже помахаем ему платочком с палубы уходящего в открытое море «Морского Гуся».
А потом, меня пригласили на обед.
…Боюсь, что в качестве главного блюда.
В общем, — очередной внутренний дворик, почти полностью закрытый сверху навесами из тканей и каких-то листьев. …Очень удобная конструкция, дающая приятную тень, даже когда солнце жарит из под самого зенита и в то же время, пропускающая достаточно света, чтобы не шарить руками по столу, в поисках «чего бы сожрать».
Во дворике, накрыт торжественный стол.