Читать интересную книгу История Рима (с иллюстрациями) - Сергей Ковалёв

Теории происхождения патрициев и плебеев

Главная трудность вопроса о патрициях и плебеях состоит в том, что в нашей традиции отразились две противоположные точки зрения. Соглас­но одной, только патриции были первоначальными гражданами, плебеи же не принадлежали к гражданству и не входили в курии. Согласно дру­гой, плебеи искони были такими же гражданами, как и патриции. Разница между ними сводилась к тому, что патриции представляли собой сенатор­скую знать, а плебеи — народную массу.

Противоречивость источников и сложность проблемы вообще породи­ли множество теорий о происхождении патрициев и плебеев, которые мож­но разделить на три группы. Первая группа теорий обязана своим возник­новением ученому начала XIX в. Нибуру. В основном эти теории сводятся к тому, что патриции — коренное гражданство, а плебеи — жители других общин, принудительно переселенные в Рим или переселившиеся туда до­бровольно. Вторая группа обращает особое внимание на резкую обособ­ленность обоих сословий и считает, что патриции и плебеи являются по­томками двух различных племен, из которых одно было покорено другим. Наиболее широким распространением в современной западной науке пользуется теория, согласно которой разница между патрициями и плебе­ями сводится исключительно к социально-экономическому моменту: оба сословия этнически совершенно однородны, плебеи — такие же коренные граждане, как и патриции, но отличаются от них только экономическими и социальными признаками. В своей крайней модернизаторской форме тре­тья группа теорий сближает патрициев со средневековыми феодалами, кли­ентов — с крепостными, а плебеев — с буржуазией.

Все эти теории страдают общим недостатком: каждая из них опирается на какой-нибудь один вариант традиции, игнорируя остальные, и подчерки­вает только одну сторону явления. Между тем образование римских сосло­вий было процессом чрезвычайно сложным и многосторонним. Это отрази­лось и в нашей традиции, порождая ее кажущуюся противоречивость. Но эта противоречивость объясняется тем, что разные источники отражают раз­личные стадии формирования сословий. Например, тот вариант традиции, который изображает патрициев как коренное гражданство, является более древним, чем тот, который рисует их как знать. Таким образом, оба вариан­та правильно рисуют положение вещей, но только для разных эпох.

Корни сословий патрициев и плебеев уходят в такую далекую древ­ность, что сами римляне не могли точно определить, каким образом возникли эти два сословия и как получили свои названия. Цицерон (О государстве, II, 23) и Ливий (I, 8) считали, что патриции — это потом­ки сенаторов, так как именно сенаторов называли patres (отцы). Иные версии предложил Дионисий (II, 8): «Ромул отделил знатных по роду и прославленных доблестью и богатством в те времена людей, у кото­рых уже были дети, от безвестных, бедных и неудачливых. И назвал он людей незавидной судьбы плебеями..., а людей лучшей доли — отцами, то ли по старшинству возраста по сравнении с другими, то ли потому, что у них были дети, то ли по знатности рода, то ли из-за всего этого вместе... Одни, действительно сообщающие достоверные сведения о государственном устройстве римлян, говорят, что по этим причинам те мужи были названы отцами, а потомки их — патриция­ми. Другие же, исходя из собственной вражды, обвиняя римский по­лис в низком происхождении, рассказывают, что они не поэтому по­лучили название патрициев, но потому, что лишь одни могли указать своих отцов, в то время как другие, будучи беглыми, не могли назвать свободных отцов» (пер. И. Л. Маяк).

Приблизительно те же гипотезы изложил Плутарх (Ромул, 13): «За­ложив основания города, Ромул разделил всех, кто мог служить в войске, на отряды. Каждый отряд состоял из трех тысяч пехотинцев и трехсот всадников и назывался легионом, ибо среди всех граждан выбирали (legere) только способных носить оружие. Все остальные считались простым народом и получили имя «популус» (populus). Сто лучших граждан Ромул назначил советниками и назвал их пат­рициями (patricii), а их собрание — сенатом (senatus), что означает совет старейшин. Советников звали патрициями либо потому, что они были отцами (patres) законнорожденных детей, либо, вернее, по­тому, что сами могли указать своих отцов: среди тех, что стекались в город в первое время, сделать это удалось лишь немногим. Неко­торые выродят слово «патриции» от «патрония» — так называли и теперь называют римляне заступничество: среди спутников Эвандра был якобы некий Патрон, покровитель и помощник нуждающихся, от него-то, говорят, и пошло название самой заботы о более слабых. Однако ближе всего к истине мы подойдем, пожалуй, если предпо­ложим, что Ромул считал долгом первых и самых могущественных отеческое попечение о низших и одновременно хотел приучить ос­тальных не бояться сильных, не досадовать на почести, которые им оказывают, но относиться к сильным с благожелательством и любо­вью, по-сыновнему, и даже называть их отцами... Таково было особо почетное наименование, которым Ромул отличил сенаторское сосло­вие от простого народа» (пер. С. П. Маркиша). Даже из этого краткого обзора источников становится совершенно ясно, почему существует так много теорий происхождения патрици­ев и плебеев, порой диаметрально противоположных. В середине XX в., уже после выхода книги С. И. Ковалева, в западной историог­рафии возникла новая теория, которая до сих пор остается основной теорией новейшей историографии. Сторонники этой точки зрения (Г. Лэст, Э. Гьерстад, Ж.-Кл. Ришар) прежде всего отвергают поло­жение об изначальном дуализме римской общины, о раннем делении ее на патрициев и плебеев. Они полагают, что дуализм возникал по­степенно и окончательно сформировался не ранее V в. Патрициат понимается как группа римских родов, выделившаяся из общей мас­сы населения Рима в экономическом, социальном и военном плане, вначале аморфная, затем все более замкнутая, закрытая для проник­новения в нее новых представителей, наконец, в первые десятилетия Республики превратившаяся в своего рода касту. Соответственно, плебс выступает как масса непатрициев, долгое время не имевшая никакой организации и создавшая таковую только после того, как патрициат замкнулся в правящую касту. Прародителем патрициата и по названию, и по существу явился сенат (patres). Только место в цар­ском совете — сенате — включало римлянина в слой аристократии. Таким образом, патрициат — это аристократия римского общества, сенаторская аристократия в широком смысле этого слова.

Комплексная теория происхождения патрициев и плебеев

Учитывая это обстоятельство, а также привлекая другие категории источников, можно попытаться построить более правильную теорию про­исхождения римских сословий. Эту теорию мы назовем комплексной. Патриции действительно были коренным гражданством. В качестве та­кового они, и только они, представляли собой полноправный римский народ (populus Romanus), образовавшийся путем синойкизма двух об­щин — латинской и сабинской. У них был общинно-родовой строй, в ко­тором социальное расслоение выступало еще слабо. Они сообща владе­ли землей, жили на основах отцовского права и для решения важнейших вопросов собирались по куриям. В зависимости от них находились кли­енты.

Плебеи в целом отличались от клиентов, хотя многие из них были кли­ентами патрициев. Клиентела была частной зависимостью, тогда как пле­беи, по выражению одного ученого, были клиентами государства. Они сто­яли вне родовой организации патрициев, т. е. не принадлежали к римско­му народу, не имели доступа к общинной земле (ager publicus) и были лишены политических прав. Семейный быт плебеев, по-видимому, сохра­нял пережитки матриархата. Резкая обособленность плебеев заставляет думать, что в основе их лежали какие-то элементы, этнически отличные от латино-сабинского патрициата.

Пережитки у плебеев материнского права и некоторые другие сооб­ражения позволяют думать, что в составе первоначального плебса был силен этрусский элемент. Он, конечно, не был единственным. Рим при­влекал к себе население из всех соседних племен: из латинов, сабинов, этрусков. Одни переселялись в новый город добровольно, другие могли быть инкорпорированы насильственным путем после подчинения Римом ближайших латинских полисов. Но традиция настойчиво указывает на большое количество в Риме иммигрантов-этрусков. Некоторые из них могли пробиться в ряды коренного гражданства и даже достичь высоких ступеней в римской общине (Тарквинии), но большинство долго остава­лось на положении иностранцев, которых община не допускала в свой состав.

Чем дальше, тем все больше стиралась противоположность между граж­данами и иностранцами, латино-сабинами и этрусками. Но зато на ее мес­то выступила новая противоположность: патриции из коренного граждан­ства, из римского народа, превратились в замкнутую группу знати, проти­востоящую широкой народной массе плебеев. Однако этот процесс замыкания патрициата оформился только к началу Республики.