Не боялся показать все то, что творилось в груди...
Теперь я мог не сдерживать себя и с моим монстром, когда так хотелось сказать: «Люблю тебя».
Господи... только мнеизвестно, сколько раз себе язык прикусывал, когда был в постели с ним...
Я медленно расстегивал на нем джинсы, обводя языком напряженный сосок, а он выгибался подо мной, давя в себе стоны.
Нехотя остановился...
- Святусь... это... Может, не будем, а?
- Охуел, мать твою, Дин? «Возбудим и не дадим». Да?
- Ну... мне не очень комфортно... Понимаешь? Просто знаю, что твоя мама тут... Может ты это... сам... в ванной... м?
- Блять, как ебну сейчас! «Сам»!!! Я тебе что, первоклассник что ли, сам с собой сексом заниматься? Ты мне это прекращай...
Резкое движение гибкого тела, и я, обалдевший, оказываюсь под ним, сидящим на моих бедрах.
- Вот так вот... успокойся, милый... О’кей? Я все сам сделаю... И не касайся меня руками... понял? Все, что ты сейчас можешь делать, так это стонать... Не волнуйся, мамина комната через одну...
- ...
И нежные губы по скуле, двигающиеся к уху короткими поцелуями... горячая влага языка, ласкающего мочку. Моя закушенная губа, безумные мурашки, пронизывающие всего меня, руки, держащиеся за покрывало, чтобы не вцепиться в тело, от близости которого рвет мозг на части...
Содранные и улетевшие в темноту джинсы и белье...
И губы... и язык... и пальцы... везде эти пальцы... эта обжигающая нежность на их кончиках...
- Я сказал – без рук... – и мое рычание в ответ на предостерегающий шепот.
- Гад... ты гад... я не могу...
- Можешь...
Я могу?
Смогу не касаться его влажной кожи, покрывающейся иногда мурашками? Смогу не выть от горячего кайфа, разливающегося по венам?
Смогу удержаться и не скинуть его с себя, чтобы без лишних телодвижений взять любимое тело самому, пока еще не кончил?
- О... Господи!!!
- Зови меня просто: Свят...
- Блядь!!!
И выгнутое дугой тело, когда эта сволочь без предупреждения заглатывает мой член по самые гланды...
Твою мать... ну, конечно же, я кончил, блин.
И так вовремянакрыл свою моську подушкой, когда понял, что не смогу не заорать...
А потом лежал и хватал ртом воздух и выдыхал его вместе с матами... А эта дрянь лежала рядом, облизывалась, и ржала... Нормально?
- Я тебя убью... я точно тебя убью...
- О’кей... договорились... только сначала трахни...
***
- Он ведь никуда не денется утром, правда?
Я тихонько ласкал пальцами затылок Свята, положившего голову мне на живот.
- Не денется... куда он такой красивый-то пойдет? Да и... он же только по вечерам ходил... Так что... спи, не переживай. Поговорим с ним, обязательно...
- Ты думаешь, что он захочет объяснить что к чему?
Поднятая голова, смешок:
- Дин... я об этом даже разговаривать не хочу, понял? И это, милый... Короче, я хочу тебя предупредить... если он вдруг начнет выдрючиваться... я это... я его заставлюобщаться с нами...
- В смысле?
- В том смысле, чтобы ты не вмешивался, если мне придется действовать жестко...
Я сглотнул.
- Твою мать, Свят... ему и так досталось уже...
- Мало досталось значит, если он снова попытается отгородиться, понял? – прошипел Свят и я, тяжело выдохнув, закрыл глаза.
- Блядь...
- Успокойся. Ты же понимаешь, что бить-то я его не собираюсь...
- Понимаю...
- Вот и умница... – он поцеловал меня в живот, и у меня перехватило дыхание от мурашек, волнами расходящихся по телу от места поцелуя. – Давай будем спать, Ангел... уже почти пять утра... Завтра у нас будет тяжелый день...
- Да. Я знаю...
Знаю.
Часть десятая.
«Утренний мозготрах с продолжением или Чем вымощена дорога в Ад».
Седьмой час, темно еще совсем...
Я проснулся так же быстро, как и уснул.
Рядом, головой на моей подушке, спал Свят, уткнувшись коленкой в мое бедро, и тепло дышал в ухо.
Не сразу дошло, почему я проснулся так неожиданно, а когда дошло - прошиб пот от накатившего волнения: меня разбудил слабый шум за дверью. И этот шум, даже просто движение, как я понял, был из комнаты Яна!
Почему-то подумал, что он только что вернулся в свою спальню.
Я понимал, что он, скорее всего, вставал в туалет, а может, попить что-нибудь...
Не важно. Важно было то, что меня начало колбасить от мыслей об этом.
Ян там...
Как он себя чувствует?
Что у него на душе?
Он же наверняка помнит все, что произошло дома, что я был с ним... Да и понял, наверное, что я здесь, если видел мою одежду на вешалке и кроссовки.
Я лежал, пялясь на дверь, мял одеяло, облизывал пересыхающие губы.
Господи... Хоть бы Свят сейчас проснулся что ли... Он наверняка смог бы меня успокоить, правда?
А вот сам я был сделать это не в состоянии - меня скручивало внутренне.
Я просто невыносимо хотел к НЕМУ.