Читать интересную книгу Отдел «Восток»: тайные операции западных спецслужб против СССР - Рейнхард Гелен

Неоспоримо, что взбудораживших весь мир драматических событий вокруг Кубы, развернувшихся восемнадцать месяцев спустя, могло бы вообще не быть, если бы США во время операции в заливе Свиней решились на шаг, которого от них ожидали многие люди в свободном мире. Безусловно, тогда имелись важные причины, почему США, исходя из интересов мира во всем мире, действовали по-другому, нежели поступили бы Советы в подобном же случае. Вполне возможно, что свою роль сыграла и недооценка значения островного государства, которое хотя и находилось прямо «перед самой дверью, ведущей в Соединенные Штаты», но само по себе не представляло опасности для последних.

В кругу своих ближайших сотрудников я расценил как невероятное событие тот факт, что Вашингтон воздержался от военного вмешательства с целью устранения диктатуры Кастро. Мое заключение послужило толчком к тщательному анализу обстановки в районе Карибского моря, который отчетливо показал возрастание роли Кубы в будущем соотношении сил в мире. По нашей оценке, режим Кастро представлял в то время двойную опасность для дела мира. С одной стороны, Куба являлась огромным «авианосцем», на котором Советы могли расположить не только боевые самолеты, но и ракеты и базы для подводных лодок, реально угрожая главной державе Запада. С другой, остров представлял собой прекрасный плацдарм для коммунистического проникновения в Латинскую Америку.

После фиаско 17 апреля 196.1 года прошло всего полтора года, когда США были вынуждены, буквально балансируя на грани войны, принять жесткие меры, чтобы не допустить создания советских ракетных баз на Кубе. А ведь речь шла о ракетах наступательного типа.

К настоящему времени присутствие советских военных летчиков на Кубе стало само собой разумеющимся явлением. А вот о том, что там время от времени проходят подготовку молодые немцы для последующей нелегальной заброски в Федеративную Республику, нашей общественности почти ничего не известно.

Явно выгодное стратегическое положение Кубы напрашивается на использование ее Советами в качестве опорного пункта для своих Военно-Морских и Военно-Воздушных Сил. А это представляет серьезную угрозу для США. Но если такая опасность в дальнейшем может быть предотвращена в результате энергичного военного противодействия

Вашингтона, хотя бы ценою новой опасной конфронтации с Советами, то использование острова для агентурного и пропагандистского проникновения в Центральную и Южную Америку является уже свершившимся фактом. Связи, установленные кубинским режимом с различными латиноамериканскими государствами, столь крепки и эффективны, что создание там советских баз в районах, контролируемых местными коммунистами, — лишь вопрос времени.

После трагедии в заливе Свиней я счел необходимым включить в круг деятельности нашей службы изучение данных о коммунистической активности, исходящей от Кубы, и анализ международной коммунистической стратегии и тактики.

УБИЙСТВО СТЕПАНА БАНДЕРЫ И ЛЬВА РЕБЕТА

12 августа богатого событиями 1961 года общественность ФРГ была потрясена происшествием, открывшим людям истинную суть коммунизма. В этот день к немецким властям с повинной явился агент советской секретной службы КГБ Богдан Сташинский, признавшийся в том, что он убил в Мюнхене двух политических деятелей украинской эмиграции Льва Ребета (12 октября 1957 года) и Степана Бандеру (15 октября 1959 года). Сташинский, в частности, показал, что по заданию шефа советской секретной службы Александра Шелепина он долго следил за обоими лицами. Затем по его же указанию застрелил сперва одного, а затем и другого из специально сконструированного пистолета. За эти убийства Шелепин лично вручил ему орден.

Все это звучало настолько чудовищно и невероятно, что многие газеты и журналы поначалу выступили с материалами, авторы которых скептически отнеслись к показаниям Сташинского, а некоторые даже заподозрили его в нечистой игре. Нашлись и такие журналисты, которые утверждали, что такое миролюбивое государство, как Советский Союз, не может организовывать коварные террористические акты. Смерть Бандеры и Ребета, так же как и покушение с помощью взрывного устройства еще на одного эмигрантского политического деятеля Чермака, — это, мол, следствие «междоусобной борьбы различных эмигрантских группировок». В нескольких публикациях прозвучали нотки, высказывавшиеся коммунистическими пропагандистами: еще до бегства Сташинского на Запад Бандеру и Ребета ликвидировала будто бы наша служба.

Однако Сташинский, облегчить угрызения совести которого побудила его жена, стоял на своем. В конце концов следственные органы поверили ему, проведя точную реконструкцию совершенных им убийств.

На процессе в федеральном суде мировая сенсация ожила вновь. Сташинский подтвердил свои показания. В приговоре, вынесенном 19 октября 1962 года, было сделано частное определение, в котором говорилось: главная вина за тщательную подготовку и совершение бесчеловечных террористических актов возлагается на Шелепина, отдавшего приказание. Сташинский же, доказавший, что он действовал по принуждению КГБ, получил сравнительно мягкое наказание.

Дело Сташинского настолько ярко и показательно, что я хотел бы сделать еще несколько замечаний. Как мне представляется, чрезвычайно важно то, что благодаря чистосердечному признанию Сташинского и лояльному сотрудничеству со следствием удалось убедительно показать, как готовились и проводились два политических убийства, всю ответственность за которые несет тогдашний шеф КГБ Ше-лепин. Тщательное планирование и точность исполнения позволяют сделать вывод, что подобные методы и средства ликвидации активных противников коммунизма применялись секретной службой Кремля и в других случаях. Многие политические убийства в западных странах, закулисные организаторы которых до сих пор не выявлены или по определенным причинам не названы, теперь, после разоблачения Шелепина, могут без большого преувеличения быть отнесены к «специальным операциям» советской или иных, действующих подобным же образом, коммунистических секретных служб.

То, что ФРС, как я уже упоминал, приписывалось участие в убийстве известных эмигрантских лидеров, не было новой лживой выдумкой восточной пропаганды. И прежде нашей службе часто предъявлялись обвинения в том, что она пользуется самыми жестокими и грубыми методами, применяет диверсии и террор. Инсинуации продолжались, можно сказать, все время, и, несомненно, наши противники не успокоятся и в будущем. Хотя им прекрасно известно, что мы никогда не применяли и не будем применять насилия над личностью в любой форме.

Прошлое забывается быстро. И не только переговоры и встречи, но и политические события, даже крупные. Происходит это, по всей видимости, потому, что многие не хотят вспоминать: они считают, что недавнее прошлое может оказать отрицательное воздействие на настоящее. Вот почему немало наших современников стараются вычеркнуть из своей памяти убийства Бандеры и Ребета в Мюнхене. Иначе никак не объяснишь тот факт, что установленный западно-германским Верховным судом подстрекатель этих преступлений Александр Шелепин был приглашен в ФРГ в качестве почетного гостя. Мне трудно вести себя так, как отдельные наши политики, которые заявляют:

— Какое нам дело до вчерашнего, когда нам нужно жить в мире с Советами, ведь жизнь продолжается!

Такая точка зрения безнравственна и нарушает принятые правила приличия.

СОВЕТСКИЙ ШПИОН ФЕЛЬВЕ

К числу событий, отрицательно отразившихся на делах нашей службы, относится, несомненно, дело Фельфе. В течение нескольких лет этот ценный советский шпион, служивший в штаб-квартире ФРС, был буквально притчей во языцех для западной и восточной прессы, нередко ложно толковавшей суть этого дела. В статьях под крупными заголовками рассматривались личность Фельфе, его прошлое, характер действий и высказывалась нелицеприятная критика в наш адрес. Если бы я стал в связи с этим рассматривать все лживые и клеветнические утверждения, это нарушило бы рамки моего повествования. Поэтому ограничусь лишь несколькими высказываниями: их, полагаю, вполне достаточно, чтобы представить этот случай архипредательства в ином свете.

Хайнц Фельфе, псевдоним «Фризен», служил в отделе контршпионажа против Советского Союза в должности помощника референта и имел ранг правительственного советника. После тщательной подготовки он был внедрен к нам советской секретной службой — КГБ. Если другие попавшие в ФРС и впоследствии разоблаченные агенты противника снабжались специально подготовленной информацией небольшой ценности, то Фельфе, по личному указанию шефа КГБ Шелепина, получал для передачи нам сведения, представлявшие в тот период яростных стычек между разведывательными организациями Востока и Запада, можно сказать без всякого преувеличения, исключительный интерес. Делалось это для того, чтобы поднять авторитет Фельфе в наших глазах, укрепить его положение и способствовать быстрому продвижению по службе.