Читать интересную книгу Седьмого не стрелять (сборник) - Леонид Васильев

11

Утром знакомые звуки лесорубов огласили тайгу. Автобус, проезжая мимо пасеки, притормозил. Позвали Аркадия Семёныча. С ним заговорил беззубый тракторист:

– Здрасте, Аркадий Семёныч! – звонко и бойко крикнул он.

– Приветствую всех, – улыбнулся майор.

– Как охота? – спросили лесорубы.

– Пока положительного результата нет, грабитель не какой-нибудь простачок.

– А я вам, Аркадий Семёныч, кислого молочка привёз, – беззубо улыбнулся тракторист. – Пейте, а банки на обратном пути заберу.

Аркадий, взяв банки, вернулся в избушку со словами:

– Кефир – это моя страсть! – громко объявил он и стал жадно пить.

– Аркаша, то, что ты называешь в этой банке кефиром, я считаю жирным продуктом деревенской бурёнки. Так что будь осторожен, не увлекайся, это не пиво.

– Это ещё почему?

– К молоку деревенской коровы надо привыкать постепенно, в противном случае может произойти нечто!

– Извержение, что ли, метеоризм? – хохотнул Аркаша.

– Потом сам разберёшься, что именно. Тебе будет виднее! – предупредил Иван.

Сегодня решили ульи с пасеки убирать в омшаник на хранение до весны. Работы на целый день, ульи с пчёлами и мёдом, тяжёлые, а для приманки медведю хватит и одного оставленного улья. Ольга указывала, какую пчелосемью нужно унести первоочерёдно, а мужчины, прихватив улей, уносили его в омшаник. Омшаник – бревенчатое сооружение, врытое в землю, и очень напоминает блиндаж с наглухо закрывающейся толстой дверью.

Настроение хорошее, работается с огоньком. Аркадий шутит. Вот присел на подвернувшуюся колодину, раздымил сигарету и принялся рассказывать быль, услышанную им в народе.

– Жил в деревне мужик. Не ладилось у него с женой: имел недостаток – любил выпить. А поскольку жена ему в этом не способствовала, то он не помогал ей по хозяйству, и всю домашнюю работу выполняла она сама. Денег для праздника души у мужика не было. Решил он себя от такой невесёлой жизни освободить. Пошёл искать верёвку. Зашёл в хлев, ищет… Пошарил в кормушке, куда сено корове подают, и рука его коснулась стеклянной ёмкости. С замиранием сердца поднял бутыль, как ребёнка. Понюхал – перегон. Заохал, себя ругая: «Ведь если бы удавился, кто бы всё это выпил – целое ведро!» Выпил тут же, посидел и сам себе заметил: «А жизнь – то налаживается!»

Вечером хозяйка с фермы пришла и стала готовить корм корове. «Давай я корм – то во хлев унесу, накормлю животных», – предложил муж. Подивилась хозяйка, покраснела от радости.

Вот приходит муж из хлева, посидит и ещё работы просит, чтоб в хлев сходить. А жена смотрит украдкой и удивляется: «Да мой ли это мужик-то». Неделю помогал мужик хозяйке, вся деревня прознала. И вот снова он просит чего-нибудь выпить, а скупая хозяйка заладила: «Нету в доме питья!» И пошла она сама корову кормить. Глянь, бутыль в кормушке вверх дном, не иначе, корова рогом задела. Вот жаль, не поняла баба главного – что работника надо не только кормить, – заключил рассказ Аркадий.

– Конечно, счастье и единство семьи во многом зависит от женщин.

– А так оно и есть! – оживился дружок. – Много нашего брата из-за них страдает.

– Что ты имеешь в виду?

– Да всё, что не украшает их мысли и поступки. Забывают жены своё назначение. Ведь сказано в писании – все люди равны в своём достоинстве, но мужчина имеет некоторое превосходство – первенство в творчестве и ответственности, а женщина сотворена как помощница и вдохновительница мужчины. Он главенствует в семье и священнодействует. А в нынешней действительности всё перемешалось…

Пришла очередная ночь. Охотники ещё днём приготовили оружие, подсветку – работает безотказно. Обошли проволочное ограждение с сигнальными банками, завалив подкопы, чтобы зверь при появлении сразу же обнаружил себя. Вернулись в домик. В избушке Аркадий допил остатки кислого молока. Сидя на топчане, навалившись на стену, он заснул, но спал не долго – проснулся от рези в животе.

Решили ждать медведя, не выходя из домика: всё равно почует. Хозяйка пасеки, погревшись возле буржуйки, крадучись выходит наружу и слушает ночные шорохи.

– Как думаешь, сегодня придёт медведь? – спрашивает Аркаша.

– Я думаю, придёт, он не ел несколько суток, – предполагал Мишин.

– Хорошо бы это дело провернуть поскорее, мне ещё хочется порыбачить. Мужики сказали: щука хорошо берёт.

Аркадий всё чаще держал руку на животе, а звуки, так похожие на бульканье воды в трубах, доносились до слуха.

– Чего ты согнулся, как хорёк? – не выдержал Иван.

– Ой, в животе больно!

– Говорил тебе, к молоку надо привыкать, а ты три литры в себя вылил! Теперь известно чем всё кончится.

– Поурчит, да перестанет, – успокаивал себя Аркадий Семёныч.

Ольга, облокотившись на стену избушки, слушает. Кажется, всё в округе отдыхает, только беспокойный ветер блуждает по тайге, натыкаясь на тяжёлые пихтовые лапы. Но…нет. Рядом, за проволочной изгородью, что-то шевельнулось, засопело – и вот за столбом, на коем держалась преграда, выросла фигура медведя. Он стоял на задних коротких ногах, а передние лапы и лохматую башку положил на верхний торец столба, принюхиваясь. Гость напоминал первобытного человека. В небольших желто-коричневых глазках, так похожих на пуговичные глазки плюшевого Мишки, замерло тягостное ожидание. Медведь пришёл сюда решить главный вопрос жизни – вдоволь поесть мёду.

Терпение кончилось. Зверь потянул проволоку, она поддалась и предательски брякнула жестяными банками. Пришлось медведю идти к старому лазу, прорытому загодя. Но лаз оказался заваленным.

Ольга ветром ворвалась в избушку.

– Медведь пришёл!

– Аркадий, ты только не спеши, – шепнул Иван. Охотники покинули домик.

Аркадий Семёныч хотел быть первым, он стоял возле подсветки, отчётливо слышна работа медведя у лаза. Зверь, прорыв подкоп, оказался возле улья. Силуэт вставшего на дыбы грабителя хорошо виден, можно включать свет и стрелять, лучшего случая не будет.

– Чего же Аркаша медлит? – волновался Мишин.

А помощник промысловика Аркадий Семёныч в это время как раз дозрел и, потеряв терпение и дабы не осквернить тропу, по которой ходит богомольная Ольга, торопливо, подминая под себя березняк, ломанулся в кусты, а сладкоежка, спасаясь от пули, бросился в свою тайгу.

12

Аркадий, чувствуя свою вину за сорванную охоту, оставив на пасеке ружьё, уехал ловить щук. Кто-то добрый дал ему старенький спиннинг с самодельным древком из кленового прутка. Леска на катушке прочная, без узлов, а это главное при забросе блесны.

Аркадий ходит по берегу, глядя на холодную воду, резким взмахом прутка закидывает блесну и быстро подматывает леску, но крючок-якорёк на небольшой глубине цепляется за донный мусор и траву.

Рыболов мечтает о лодке, но здесь все лодки с берега хозяева убрали до весны. Увидел он, как на середине реки расплываются круги всплесков крупных рыб, и пуще прежнего захотелось рыбаку на большую воду. Аркадий приглядел несколько брёвен и соорудил наспех плот. Если стоять на нём, не шевелясь, плот не кренится, не уходит в воду. Рыбак в азарте толкает шестом, гребёт на середину реки, где плещется рыба. Деревня осталась далеко позади, вокруг ни души. В очередной раз Аркаша забросил блесну и крутит катушку. Удар. Зазвенела леска от натуги. Большая рыба на крючке. Аркадий Семёныч напрягся всем телом, едва держит равновесие, но не удержался на плоту и рухнул в воду.

Оказавшись в волнах в зимней одежде, он не достал до дна, а брёвна понесло течением. Одежда, быстро набравшая ледяную воду, обожгла тело, тянет на дно. Он пытается снять сапоги, это облегчило бы спасение, но голенища сдавило, сапоги не снять.

Чувствуя безысходность положения, Аркадий стал звать на помощь. Но безлюдный берег не отозвался. Никто не видел, что хороший человек погибает и скоро станет обыкновенным утопленником, как это случается. Но вот ноги коснулись затопленного бревна. Стоя на нём в ледяной воде по горло, сопротивляясь течению, рыбак понимает: так долго не простоять, это конец.

Вдруг Аркадий снова вспомнил родителей своих и слова богомольной Ольги: «А сон-то нехороший, может беда случиться…»

В сердцах майор ругал себя за легкомысленность: «Как же так, ведь это происходит не во сне, не в кино; не держать мне больше на руках детишек своих, не встречаться с друзьями, не видеть света белого. Скоро, совсем скоро утащит меня поток и положит на грязное, могильное дно. Может, меня Бог наказывает за грехи? Да я не крещёный, но, кажется, грехов не совершал: не воровал, богатств не копил. Да, спасал людей от грабителей и бандитов». И вспомнил Аркадий Семёныч другие слова Ольги: «И произошло на небе сражение между добром и злом, и не могла злая сила устоять против ангелов Божьих. И упал Сатана, вместе с бесами, как молния, вниз – в ад. Там они мучаются в своей злобе. Они стараются коварством и хитростью соблазнить каждого человека, внушая ему ложные мысли и злые желания, чтобы погубить».