Я ничего не смыслю в винах. Открывая дверцу, я просматриваю ассортимент, затем беру ближайшую ко мне бутылку.
— У меня вопрос. — Я ставлю бутылку на мраморную столешницу.
— И какой же?
— Ты сказал, что не употребляешь ничего, что не готовил сам, но ты пьешь вино?
Лиам усмехается.
— Я полагаю, алкоголь убивает все микробы, которые там могут быть.
Мои губы растягиваются в улыбке.
— Имеет смысл. — Я указываю на бутылку. — Я никогда ее не открывала. Ты можешь помочь?
Он вытирает руки бумажным полотенцем и, достав из ящика открывалку для вина, быстро вытаскивает пробку.
Я оглядываю кухню и, найдя бокалы, беру два и наливаю в них немного вина.
Лиам раскладывает еду по тарелкам, стейк и салат, затем кивает в сторону балкона.
— Давай поедим там.
Я выношу бокалы наружу и ставлю их на кофейный столик. Такой же кожаный гарнитур, как в гостиной, расположен между растениями в горшках, отсюда открывается потрясающий вид.
Садясь, я беру тарелку у Лиама.
— Спасибо. Выглядит восхитительно. — Отрезав кусок стейка, я отправляю его в рот, и, пожевав пару секунд, мои глаза закрываются. — Боже, это действительно вкусно.
— Рад, что тебе понравилось. — Мы любуемся видом на город во время еды, и только когда я расслабляюсь с бокалом вина в руке, мой желудок полон и счастлив, я спрашиваю. — Куда ты ездил в отпуск?
Лиам проглатывает глоток вина, который только что сделал, затем отвечает:
— Мне нужно было уладить кое-какие дела в Ванкувере и Торонто, затем я навестил своего дядю в Финляндии.
— Твои родители живут здесь, в Чикаго?
Он качает головой.
— Моя мать умерла, когда мне было одиннадцать. Мой отец снова женился и с тех пор путешествует по миру.
— Мне жаль твою маму.
— Она в лучшем месте, — бормочет он, прежде чем сделать еще глоток. На его лбу появляется хмурая складка, затем он спрашивает. — А как насчет твоего отца? Я должен организовать для него защиту.
О черт.
Я быстро качаю головой.
— Ах, нет, он уехал по делам.
— Хорошо.
Я выпиваю половину бокала вина, чтобы успокоить нервы.
Уводя разговор в сторону от наших семей, я спрашиваю:
— Чем ты обычно занимаешься по выходным?
— Работаю.
Я действительно хочу, чтобы он рассказал мне о мафии. Честно говоря, мне любопытно, как это соотносится с Byrne Enterprises.
— Но офис закрыт по выходным.
— Это не значит, что я прекращаю работать.
Черт возьми, это правда.
Внезапно мои мысли сворачивают на темный путь, вспышки прошлой ночи снова бомбардируют меня.
Я дышу сквозь хаос эмоций, делая большие глотки вина, надеясь, что это облегчит травму.
— Ты в порядке? — Лиам бормочет.
Я киваю.
— Да. Это накатывает волнами. — Я делаю глубокий вдох, затем заставляю себя улыбнуться, чтобы он не волновался.
Пару минут мы сидим в тишине, затем, почувствовав себя храбрее от почти пустого бокала вина, я спрашиваю:
— Если тебе не нравится, когда к тебе прикасаются, значит ли это, что ты не заводишь отношений?
Ага. Я только что спросила об этом, но знакомство с Лиамом – это отвлечение, в котором я отчаянно нуждаюсь.
— Да.
Мое сердце падает в желудок.
— В смысле... всегда? — Моя бровь приподнимается. — Значит, никакой близости.
Заткнись, женщина.
Веселая улыбка растягивает губы Лиама.
— Я не соблюдаю целибат3, Киара. — Я допиваю остатки вина в своем бокале, затем он говорит. — Но у меня никогда не было отношений.
Пожимая плечами, я бормочу:
— Пока ты счастлив, это все, что имеет значение в конце концов.
— А ты?
Мои глаза расширяются.
— Я?
— Парни? Целибат? — Затем он поднимает бровь. — Девственница?
— Ах ... ничего из вышеперечисленного. — Потянувшись за бутылкой, я наполняю наши бокалы.
Вино продолжает литься рекой, разжигая мою храбрость, о чем я, вероятно, пожалею завтра.
— Итак, как у тебя обстоят дела с поцелуями? Или ты просто не целуешься?
Лиам пристально наблюдает за мной, его ухмылка становится горячее с каждой секундой.
— Ты полна вопросов, не так ли?
— Любопытна по натуре. — И это помогает занять мои мысли.
Его зубы царапают нижнюю губу, привлекая мое внимание к его рту.
— Я не целуюсь. Это слишком личное.
Какая жалость.
Сделав глубокий вдох, я смотрю на заходящее солнце. Проходят минуты, и, оглядываясь на Лиама, я замечаю, что он смотрит на меня.
— Пенни за твои мысли, — бормочу я, вокруг нас создается комфортная атмосфера, которая действует как успокаивающий бальзам.
— Мне интересно, как ты держишься после прошлой ночи.
Мои глаза опускаются на стакан в моей руке, и я взбалтываю кроваво-красную жидкость.
— Я в порядке. — Поднимая взгляд обратно на Лиама, я признаю. — Я чувствую себя неуютно. Ты знаешь… как будто жизнь немного вышла из равновесия. — Он кивает, и я продолжаю. — Все могло быть намного хуже, поэтому я стараюсь мыслить более менее здраво, вместо того чтобы позволить этому погубить меня. — По крайней мере, я стараюсь не позволять этому захлестнуть меня. Я пожимаю плечами. — Да, я потрясена, и это было ужасно, но я не хочу думать об этом. — Я заставляю себя улыбнуться. — К тому же, пребывание в хорошей компании помогает.
Очень.
Думаю, если бы я была одна, я бы справилась с этим по-другому.
Возможно, я бы до сих пор дрожала в углу и плакала.
Я снова смотрю на вид, погруженная в свои мысли, пока Лиам не говорит:
— Задавай больше вопросов. Мне не нравится, когда ты молчишь.
На моем лице расплывается улыбка.
— О, ты смелый. У меня нет фильтра.
Его губы изгибаются, ухмылка горячая, как грех.
— Дай мне это.
— Ты основал Byrne Enterprises или унаследовал ее?
— Я основал компанию, когда мне было восемнадцать.
— Значит, ты всегда хотел заниматься строительством?
Лиам отводит взгляд, задумываясь, прежде чем ответить:
— Это просто пришло само собой.
Наряду с тем, что он глава мафии.
— Бирн – ирландцы, верно?
Он кивает.
— Третье поколение в Чикаго.
— Объясняет, почему у тебя нет акцента.
Мой мозг лихорадочно подыскивает подходящие вопросы, но единственные, которые приходят мне в голову, могут оскорбить его или выдать, что я знаю, что он связан с мафией.
— Когда у тебя были последние отношения? — внезапно спрашивает он.
— Боже, дай мне подумать. — Я считаю месяцы, затем приподнимаю бровь. — Черт, прошло два года. — Я игриво прищуриваюсь, глядя на него. — Мне нравится, как ты просто предполагаешь, что у меня сейчас нет отношений.
— Ты бы не сидела здесь, если бы была в отношениях.
Хорошее замечание.
Лиам, кажется, глубоко задумался, затем улыбается мне.
— Сейчас ты совсем другой человек, чем когда ты в офисе.
— В каком смысле?
— Ты пуглива на работе.
Мой счастливый пузырь лопается, и я хмуро смотрю на бокал с вином.
— Это из-за сам-знаешь-кого. — Дотягиваясь до бутылки, я разливаю вино в наши бокалы.
Сделав глоток, я спрашиваю:
— Девон вернется в понедельник, верно?
— Должен. — Лиам удивляет меня, когда признается. — Хотя мне будет не хватать тебя в качестве помощницы.
— Я все равно приготовлю тебе кофе, — шучу я.
Становится прохладно, и Лиам встает, говоря:
— Давай зайдем внутрь.
Я помогаю ему отнести посуду на кухню и, будучи не в настроении допивать вино, ставлю бокал в раковину.
— Я помою посуду. — Я оборачиваюсь как раз в тот момент, когда Лиам проходит мимо меня, чтобы поставить свой бокал в раковину, и я врезаюсь ему в грудь. Его левая рука сжимает мое бедро, чтобы я не отшатнулась. Одна моя рука лежит на его руке, другая прижата к его твердой груди. Зажатая между стойкой и Лиамом, мои глаза устремляются к нему.
Святой Иисус.