Читать интересную книгу Ковчег - Иван Кузнецов

Когда я радостно поделился новостью с Сан Санычем, он даже не стал ждать утра: пошел к начальству, выложил все как есть и получил для нашей группы утреннее назначение на междугородку. Назначение, надо сказать, прекрасное. На труповозку нас бы, конечно, не поставили, но послать куда-нибудь на Металлург или по супермаркетам могли вполне. А тут Ленинский район, по нынешним временам самый безопасный, работа на свежем воздухе да еще возможность заглянуть домой, благо, до квартиры десять минут ходу.

Уже по дороге я вспомнил о дежурных-охранниках с автоматами, что превратило наш рейд в натуральную охоту за сокровищами постапокалиптического мира. Причем, более чем успешную: генераторов оказалось два. Один огромный — метра четыре длиной и под десять тонн весом, второй поменьше, видать дублирующий. Правда, к радужной оценке Сан Саныча относительно их работоспособности я отнесся скептически. Вспоминая, сколько сил угрохали на ремонт другой техники, надежды, что генераторы заработают сходу, не было.

— Что будем делать? Здоровая дура.

— Что тут сделаешь. — Сан Саныч обошел вокруг дизелей, прикидывая вес. — Грузовик нужен. Вскроем ворота, подгоним поближе. Большой, конечно, не утащить, а тот, что поменьше, разберем за пару часов, по частям погрузим. Вернемся, напишем заявку.

Кроме дизелей в подсобке ничего интересного не обнаружилось. Стояли несколько старых метел и деревянных лопат, цинковое ведро с грязными тряпками и ржавый лом. Поживиться нечем. Впрочем, от добра добра не ищут.

Игорь ждал нас во дворе, сидел на травке и судорожно дышал через рот. Лицо у него было красно-зеленое, как недозрелый помидор, лоб — влажный от пота. Рядом валялись мокрый носовой платок и портупея. Из кобуры торчала рукоять «Макарова».

— Действительно… в туалете, — с усилием выдавил он. — Автомата… не было… Только… пистолет.

Я представил труп месячной давности, запертый в тесной туалетной кабинке. Стены, насквозь пропитанные запахом разложения, отсутствие минимальной вентиляции. Такую вонь ничем не заглушить, хоть платок насквозь духами промочи. А Игорь не просто заглянул внутрь, он расстегнул и стащил с мертвеца пояс.

— На, глотни. — Я протянул бутылку с водой.

— Не надо… Сейчас… Уже лучше.

По-настоящему лучше ему стало минут через десять. И то, когда проходили через холл, я заметил, как он задержал дыхание. Судьба второго охранника осталась неизвестной. Возможно, он и впрямь вышел во двор покурить, когда произошла отключка, а потом, много лет спустя, разделил судьбу тысяч горожан, уснувших на улицах и унесенных водой.

Мы вышли из здания.

— Ну что, какие планы? — поинтересовалась Ника. — Одиннадцать утра, время детское.

Она была права. Возвращаться в лагерь не стоило. Рабочие машины на сегодня заняты, а дежурную никто не даст даже ради генератора. Зато какая-нибудь срочная работа обязательно найдется. И вряд ли приятная. Единственный плюс — горячий обед — не окупал возможных минусов. На сегодня мы были в статусе вольных добытчиков, и этим надо пользоваться сполна.

Я прикинул варианты и констатировал:

— Все продуктовые в районе разобрали. Аптек тут три, их тоже под ноль выгребли. Есть отделы одежды, но они были затоплены. Электроника всякая, компьютеры — ничего интересного. Так что даже не знаю…

— Коля, а «Скала»? — Сан Саныч погладил отрастающую бороду. После недели мучений он бросил эксперименты с опасной бритвой, и результат не замедлил прорасти. На лице.

— Чего «Скала»? — переспросил я и машинально коснулся подбородка.

В отличие от охранника я пока держался. Главным образом из-за Ники, утверждающей, что моя щетина ужасно колючая и вообще, надо иметь совесть. Приходилось бриться.

— На первом этаже есть отдел с инструментами. Он был полностью затоплен. Там много чего, стоит заглянуть.

— Точно! — неожиданно поддержал Сан Саныча Игорь. — Я там тоже был. Мы на первом курсе с пацанами на даче трэш-ужастик про зомбей снимали. Я там бензопилу покупал.

— Маньяки, — с чувством сказала Ника. — Но я тоже за «Скалу». Хочу пройти по местам боевой славы, посмотреть, где вы там плавали.

— Где мы плавали, ты точно не посмотришь. Это надо на четвертый этаж подниматься… Ладно, ладно, я не против. — Я поднял руки.

Мысль была и в самом деле недурная. В инструментах большого недостатка не ощущалось, а вот расходных материалов не хватало. Особенно шурупов, болтов и прочих гаек. Так что удачная находка вполне оправдывала потраченное время. Тем более что наш отряд был у начальства на хорошем счету, а авторитет надо поддерживать. Как кто-то мудро заметил: «Сначала ты работаешь на авторитет, потом авторитет работает на тебя». Увы, до второй стадии мы пока не добрались. Да и не только мы.

* * *

Я стоял у подножия «Скалы». Торговый центр, ставший ковчегом для горстки людей, безучастно следил за возвращением спасенных. Тускло поблескивали грязные тонированные стекла. В левом боку здания зияла дыра, другая, пониже — в правом. Ее проделали мы.

С тех пор прошел месяц. Вода покинула улицы. Говорят, обнажилась даже набережная. Но тот день остался в памяти навсегда. День, когда я проснулся.

Сан Саныч молча стоял рядом. Глаза прищурены, на лбу — морщины. Выходит, и для него, сорокалетнего мужика, повидавшего всякое, это место что-то да значило.

— Идемте, чего встали, — поторопил Игорь, и я наконец оторвал взгляд от расколотых стекол.

Небольшой магазинчик располагался на первом этаже — не в основном корпусе, в пристройке. Той самой, где мы нашли ванны. Я мысленно порадовался этому обстоятельству. Судя по тому, что мы видели на третьем этаже «Скалы», первый представлял собой одну большую могилу. Как, впрочем, и в других крупных магазинах. Вот почему назначение в рейды в торговые центры разыгрывалось лишь среди мужчин и всегда по жребию. Хуже только работа на труповозках.

Игорь распахнул дверь, постоял на пороге, потом отступил, с сомнением покачав головой.

— Воняет, — констатировал он. — Не сильно, но воняет. Давай маску.

Маски носили все. Без них разбирать магазины оказалось просто невозможно. После наводнения тела на улицах встречались редко, разве что в машинах, но их всегда можно было обойти стороной. А вот замкнутые помещения превратились в смердящие могильники. В каждом магазине или аптеке были продавцы, в большинстве — покупатели. Вынести их наружу просочившаяся сквозь окна и двери вода не могла.

Парадоксально, но это обстоятельство сыграло коммуне на руку. Если бы не запах, если бы не распухшие разлагающиеся тела, магазины выбрали бы подчистую в первые дни, задолго до организации рейдов. Вернуть же награбленное вряд ли бы удалось. С людьми, бьющимися насмерть за пачку прогорклых чипсов и вздувшуюся консервную банку, мы уже сталкивались. А так продавцы даже после смерти смогли встать на защиту товара: подавить природную брезгливость смогли не все.

Я натянул маску, сшитую Никой из шарфа. Верхняя губа немедленно покрылась капельками пота. Летом, после часового похода, маску можно было выжимать. В начале сентября стало прохладнее, но не настолько, чтобы носить плотную ткань и не потеть. Зато вонь она глушила надежно. Особенно, если заранее смочить чем-нибудь ароматным. Придуманный в «Скале» трюк с духами мы использовали до сих пор.

Игорь оказался прав: запах был отчетливый, но не такой сильный, как обычно. Даже Ника, от подобных ароматов дважды терявшая сознание, не осталась на улице. Откуда здесь вентиляция, выяснилось быстро. Несколько окон с боковой стороны здания были разбиты. Снаружи мы этого не заметили, отдел располагался в полуподвальном помещении, и дыры зияли прямо над тротуаром. Рядом с одной из них валялся молоток, так что сомнений не оставалось — окна били специально. Ни одного тела в отделе мы не нашли, зато на площадке этажом выше лежало аж три. Неизвестные не только устроили вентиляцию, но и не поленились оттащить мертвецов в сторонку. Беглый осмотр показал, что утащили пока немного. Видимо, собирались вернуться, когда комнаты проветрятся. Вполне здравая мысль.

М-да, ситуация…

Дело вовсе не в том, что меня мучила совесть. Будь моя воля, я бы мысленно поблагодарил неизвестных за подготовку помещения и вынес всё до последнего болта. Кто бы здесь ни побывал, эти люди не из коммуны. Но действовали они разумно и организованно, и их явно было несколько человек. Значит, либо торгаши-мародеры, либо сбившиеся в кучку друзья-приятели, решившие, что они проживут и без нас. Как мы неоднократно убеждались, о коммуне слышал уже весь город, и те, кто до сих пор не присоединились, не присоединялись исключительно по собственной воле. Сан Саныч относился к таким толерантно — мол, мало ли какие у людей мотивы. Игорь считал их порядочными мерзавцами, и я, редкий случай, был согласен с ним, а не с Санычем.