Читать интересную книгу Австрийская площадь или петербургские игры - Андрей Евдокимов

Минут через десять зазвонил внутренний телефон.

— Петр Андреевич, с чего вы решили, что я против вашей встречи с товарищем из МИДа? Он специально приехал, чтобы с вами встретиться. Меня еще вчера вечером предупредили. Так что поезжайте, пожалуйста. Я уже сказал своему водителю, он ждет внизу.

Тут же зазвонил городской телефон.

— Порядок? — спросил Заленсков

— Сейчас выезжаю, — Петр понимал, что приезд Вадима вызван какой-то важной причиной. После того что сказал Ефремов, он престал верить в случайность предстоящего разговора. Они уговорились встретиться в кафе гостиницы на втором этаже, и через четверть часа Петр вошел в огромный зал с высоко застекленной крышей, на месте которого раньше был внутренний дворик.

Он едва узнал поднявшегося навстречу Вадима. Тот выглядел лет на десять старше, чем был на самом деле.

— Извини, что не приглашаю в номер. Как приехал, друзья набежали — с утра гудим.

Но гнилостная атмосфера существовала как бы в неком нематериальном измерении. Люди ощущали ее подспудно; в повседневной сутолоке она проявлялась разве что в душевном неустройстве и небывалом росте немотивированных преступлений, беспристрастно отражаемых в милицейской статистике по статьям «изнасилование», «хулиганство», «убийство и нанесение телесных повреждений на почве внезапно возникших неприязненных отношений» и многим другим, им подобным.

Впрочем, смутное общественное томление, затрагивало не всех. То тут, то там находились отдельные везунчики, сумевшие ухватить за хвост пресловутую жар-птицу, а кое-кому удача доставалась просто так, по воле прихотливого случая.

В числе последних оказались и две неприметные семьи, совместно проживавшие в замызганной квартире старинного дома на Зверинской улице, что в трех минутах ходьбы от Зоопарка и Петропавловской крепости, в самом центре Петроградского района.

Двадцать первого, в ночь на понедельник коммунальное пространство квартиры 81 огласил продолжительный дверной звонок.

— Кто там? — спросила Нина Михайловна, усталая женщина пенсионного возраста, занимавшая одну, но самую большую комнату вдвоем с 75-летней, постоянно хворающей матерью.

— Я из агентства недвижимости, у меня очень выгодное предложение для Каприеловых и Чашиной, — голос за дверью был интеллигентен и вежлив, однако Нина Михайловна открывать побоялась.

— Приходите утром, — сказала она и, вспомнив наставления любимой телепередачи «Телеслужба безопасности», добавила: — С дворником приходите, с Машей.

— А сейчас нельзя? Я паспорт покажу, — просительно произнес неизвестный.

«Как же, ищи дураков, покажет чужой паспорт, да железякой по голове», — подумала Нина Михайловна и решительно повторила:

— Завтра приходите, и только с дворником. Иначе милицию позову.

Утром, еще не отбило восьми, позвонила техник-смотритель Лидия Тимофеевна. Ее Нина Михайловна хорошо знала — на 8 марта даже конфеты носила, чтобы в случае чего не как к чужой приходить с просьбами.

— Тут у меня Владимир Викторович из агентства, хочет к вам подойти. Так вы не сомневайтесь — за него из района звонили, ручаются. А Маша подойти не сможет — пришла утром, с похмелюги лыка не вяжет, — сказала Лидия Тимофеевна.

Владимир Викторович позвонил в дверь минут через десять. Он оказался представительным, в черном костюме, с «дипломатом» и радиотелефоном в руках.

Вскоре все жильцы собрались на кухне: Каприеловы — Александр Араратович с Натальей Николаевной и Нина Михайловна с матерью. Гость улыбался и был краток. Дескать, нужна их жилплощадь, но никто в обиде не останется, обе семьи получат по отдельной квартире с доплатой на переезд и за беспокойство. А чтобы не было сомнений, надо сейчас же съездить посмотреть новое жилье, а потом — в кабинет главы администрации, чтобы без обмана оформить все бумаги.

И тут же вручил задатки: столько денег Нина Михайловна никогда в руках не держала.

Уже через полчаса синяя «вольво» с федеральными номерами и правительственной мигалкой мчала ошарашенных соседей на улицу Блюхера. Ненадолго остановившись у дома 31, где Нина Михайловна посмотрела свою будущую квартиру, они поехали дальше, на проспект Испытателей. Увиденное там ввело супругов Каприеловых в изумленное состояние, которое не поколебалось оттого, что подписание документов состоялось не у главы района, как было обещано, а в кабинете какого-то заместителя.

В четверг Владимир Викторович пришел с готовыми договорами о приватизации жилой площади, а на следующий день Чашины и Каприеловы получили их на руки с жирными штампами Горжилбюро.

После двухдневной паузы, пришедшейся на выходные, все тот же Владимир Викторович пригнал три фургона с ловкими и вежливыми грузчиками, и уже к вечеру обе семьи оказались в новых квартирах. Только после этого Владимир Викторович дал им подписать последние бумаги. Согласно договору купли-продажи их бывшая квартира перешла к новому владельцу по балансовой стоимости в 36 миллионов рублей старыми. Нина Михайловна только мельком взглянула на имя покупателя, точнее покупательницы. В купчей значилось ничем не примечательное для Чашиной имя Галины Николаевны Кравцовой.

* * *

Она позвонила через неделю, когда Петр в обычной суматохе уже заканчивал работу.

— Это Ира, — сказала она, — Ира Монахова.

— Да, здравствуйте, — вежливо ответил Петр, так и не вспомнив, с кем говорит.

— Вы у меня одежду оставили — рубашка, брюки… Скажите куда, я принесу. Все чистое, я выстирала и погладила… — заторопилась она, уловив сухость в его тоне.

Петр не отключил динамик, и разговор слышали все в комнате.

— Ну, ты даешь, Андреич, — ухмыльнулся Чернов, — портками бросаться не каждый сможет!

— Может быть, вы зайдете ко мне? — Петр отключил трансляцию и прикрыл рукой трубку. Он вдруг почувствовал смущение.

Ира неожиданно согласилась и, когда Петр продиктовал свой адрес, сказала:

— Это же совсем рядом, я живу на углу Зверинской…

1.33. Таперича — не то, что давеча

Петр мысленно переодел Пайкина в суконную тужурку, добавив для полноты образа полотенце через руку. Глава администрации стал неотличим от сытого, угодливого приказчика в питерском трактире начала века. Да, именно так выглядели на старинных фотографиях: расторопные, услужливые

— Вы же видите, в каком состоянии район, — громко говорил Пайкин. Когда я принял дела, то обнаружил, что территория практически не убирается. На улицах горы снега, грязь, а в некоторые дворы просто страшно заходить!

— А ведь там дети гуляют, — поддакнул Петр.

— Мы постараемся сделать все, чтобы у детей, когда они вырастут, не было повода для упреков в адрес власти…

— Да, вы уж постарайтесь, — не сдержавшись, буркнул Петр.

— Что вы сказали?

— Я говорю, что не надо ждать, пока они подрастут.

— Да, да, конечно. Мы не ждем, мы работаем! Недавно добавили к нашему социальному комплексу замечательную столовую на 60 мест. Обеды в ней бесплатные — по талонам либо очень дешевые. От силы- 5 тысяч рублей! Зайдете — удивитесь: современное оборудование, жарочные плиты, участок холодных закусок, мини-пекарня — в общем, все, даже туалеты, отделано по евростандарту! В ближайшее время откроем фирменный магазин, начнем торговать дешевыми продуктами с минимальной торговой наценкой. — Пайкин говорил с искренним увлечением, как о вещах, которые хорошо знает.

— Борис Романович, — прервал его Петр, — но проблемы района и его жителей одними социальными мероприятиями не решишь. Вот, например, состояние квартир…

— Понял. — Пайкин порылся в бумагах и, достав нужную, стал читать: «В Петроградском районе 1072 жилых дома. Из них 83 процента дореволюционной постройки. Все они нуждаются в капитальном ремонте. А за годы работы прежней администрации реконструировано всего 8 домов».

Он оторвался от бумаги и, посмотрев на Петра, добавил:

— Это практически ничего! К тому же при Кошелеве поощрялась порочная практика так называемого выборочного капремонта. В некоторых домах инвесторы ремонтируют то пять, то восемь квартир. Половину забирают себе. Ясно, что качество ремонта в «своих» и «районных» квартирах очень различается.

— Мы, кстати, получили письмо. Жильцы, кажется, со Зверинской улицы, жаловались, что недавно в их доме одну квартиру отремонтировали, а в других все осталось, как было, — Петр сделал вид, что не знает подробностей, и неза метно включил диктофон, лежащий в кармане. — Борис Романович, говорите, пожалуйста, погромче — после болезни плохо слышу…

— Говорите, на Зверинской? А какой номер дома? — Пайкин перелистал одну из лежавших перед ним справок. — Нет, на этой улице никаких ремонтов не проводилось. Разве что сами владельцы за свой счет…