был таков, но я не могла раскрыться перед преступниками, и, хотя, в момент перемещения я думала о доме, в итоге отправилась сюда.
— Почему? — снова настаивает Ричард.
— Не знаю, — отвечаю честно, смотря ему в глаза. — Про наше притяжение, как основную причину, врать не буду, извини. Сработал здравый смысл, боязнь переместиться куда-то не туда, Риманн ведь был не в курсе, что будет работать на такое большое расстояние. Но ключевую роль сыграла мысль о том, что если я тебе не расскажу, что узнала, ты не справишься. Посчитала, что просто обязана помочь.
— Хм, — Ричард долго молчал, ничего не говорил, — довольно неплохая причина для начала.
И на этой фразе снова прижал меня к себе для долгого поцелуя.
30
В общем-то, план наш сработал, я в образе субтильного юноши успешно дала свидетельские показания. Правда, от лишних любопытствующих меня ограждал Ричард, злобно рыча на каждого.
— Что вам непонятно, а? Чего к парню пристали? Или, может, есть, что сказать лично, а вы утаиваете важную для следствия информацию? — кидался он на своих сотрудников, — Вот, то-то же, идите по своим делам дальше, мы здесь работаем.
Не знаю, возможно, кто-то решил, что я и вовсе подставное лицо, нанятое с одной целью — показать, что расследование наконец-то успешно сдвинулось с мертвой точки. По крайней мере, я бы точно так решила, наблюдая со стороны.
То ничего у них не было, а то сразу появляется ценный свидетель, который видел собственными глазами целые две ключевые фигуры, о третьей мы промолчали.
Вот с художником оказалось гораздо сложнее работать. Я просила понимающего, а Ричард дал мне того, какой был.
— Нет! Вы меня не слышите? Я говорю, что нос у него острый, а вы что здесь нарисовали мягкую картошку?! И волосы светлые! Свет-лы-е! Блондин человек, понимаете? Не рыжий!
— Как ваши дела? — с художником Вольф оставил нас ненадолго одних, пошел по каким-то своим делам, и вот только снова вернулся.
— Отвратительно! Ваш сотрудник не слышит элементарных вещей, — на эмоциях отвечаю я. — Даже шрам до сих пор не можем в правильном месте нарисовать.
— Не правда! Сэр, я делаю все строго по описанию вашего свидетеля и не виноват, если он путается в собственных словах, — принимается оправдываться парень.
— В чем я путаюсь? В. Чем. Я. Путаюсь, — встаю со своего стула и нависаю над несчастным парнем. — А?
— Ну, ладно, не путаетесь, может быть, я действительно не так что-то понял, — тушуется тот.
— Так-то лучше, — удовлетворенно киваю и, поправляя воротник, усаживаюсь обратно. — А вам, лорд Вольф, лучше остаться, возможно, втроем мы, наконец, нарисуем более-менее сносный портрет шрамированного. А иначе я за себя не ручаюсь, ваш парень будет в опасности наедине со мной.
— Хм, да, уважаемый Алекс, я останусь, пожалуй, — едва сдерживая смех, произносит Ричард.
Весело ему! А я тут, понимаешь ли, действительно уже устала в сотый раз описывать человека. Зато, точно ни с кем не спутаю теперь, если снова увижу вживую, настолько сильно образ врезался в подсознание.
— Отлично! Спустя всего лишь еще пару часов у нас появился портрет, а также по одному дергающемуся от нервов глазу у каждого из присутствующих! — ухмыляюсь я.
— Юморишь, ну ладно, юмори. И откуда только силы берутся? — произносит мрачный Ричард.
Он молодец, понимал мои описания куда лучше своего сотрудника, но вот тот никак не хотел услышать нас обоих. Даже самим пришлось схематично изображать, правда, все осложнялось тем, что ни я, ни Вольф ни капельки не художники.
— Если бы вы изначально правильно объясняли, то мы справились быстрее. Все ваши описания — совсем не профессиональные, — чопорно заявил парень, рисовавший портрет.
— Да?! А может, это ты не совсем профессионален? Ведь именно ты должен понимать людей с полуслова! — справедливо возмутился Вольф.
— Что ж, сэр, я пойду, пожалуй, до свидания, сэр, — тут же поспешил ретироваться художник.
— Портреты оставь и иди.
— Да, как скажете, — закивал он словно китайский болванчик.
— Ура! — произношу с улыбкой, как только закрылась за парнем дверь.
— И не говори, — соглашается со мной Ричард и притягивает к себе для объятия, но дверь снова резко открывается. — Что еще? Хочешь, чтобы я уволил тебя прямо сейчас?
— Вряд ли ты сможешь это сделать, ведь я не работаю у тебя, — раздается знакомый голос.
— Демиан? Что ты здесь забыл? — оборачивается к нему Ричард. — Есть какие-то новости от Алины?
Я все еще в образе парня, опускаю глаза в пол и вообще стараюсь спрятаться от маркиза за широкой спиной Вольфа.
— Да, есть! — Демиан плотно зарывает дверь и проходит к нам с недовольным выражением лица. — Она стоит рядом с тобой, когда должна по договору обитать в моем доме! А вы тут еще обнимались и целовались за моей спиной!
Под конец его голос переходит на визг, а я стою в шоке — откуда он все узнал?
— Эм, а какие, собственно, проблемы, Демиан? — спокойно интересуется Ричард, а я все также стою за его спиной и трусливо прячусь.
— Вы оба нарушили наш договор! А значит, я могу применить к вам любые штрафные санкции! — трясет перед нами бумажкой с бешеным выражением лица.
— Там нет никаких санкций, я читала внимательно, — высовываюсь из-за могучей спины. — И слежка уж точно недопустима!
— В договоре их нет, все верно! Но раз вы нарушили, тогда я претендую на свое право истинного и забираю Алину себе! — топает ногой Демиан.
— Чего это? А ты мне еще нормальным казался, равнодушно ко мне настроенным, — стою в шоке.
— Все течет, все меняется, красавица. Я решил, что потомство сильное пригодится всегда, а с иномирянкой, в которой течет магия к тому же, волчатки получатся хоть куда. Да и Вольфу досадить я завсегда рад, — довольно ухмыляется Демиан.
— Какие волчатки?! Я не позволю принуждать Алину к чему бы там ни было!
Ты ж посмотри, кто у нас в благородные заделался. Политика двойных стандартов в действии.