Читать интересную книгу Зовут его Валерка - Борис Костюковский

— Ничего не знаю. Попробуй домашних голубцов. Елена Васильевна готовит их по особому рецепту, одной ей известному. Это её фирменное блюдо. Тут просто грех отказываться. Она может обидеться.

— Идёмте, идёмте, — потянул Анянова за руку Валерка.

— Ну, раз ты просишь, придётся идти, — согласился Анянов.

Когда сели за стол, дядя Саша посмотрел смеющимися глазами на Анянова и сказал:

— Ты уж не обессудь: к голубцам ничего подходящего у нас нет. Горячих напитков не держим в доме. Елена Васильевна запрещает.

Анянов снова покраснел и ответил:

— Я больше их не употребляю.

— У нас же есть чай, — вмешался Валерка, — тётя Лена чай не запрещала.

Все рассмеялись.

— Ты что же меня подводишь? — возмутился дядя Саша. — Я не хотел угощать чаем, а теперь придётся!

Валерка видел, что дядя Саша шутит, и совсем на него не сердился.

— Вы любите чай? — спросил он Анянова.

— Этот напиток я пью, — смеясь, ответил Анянов.

После ужина дядя Саша отправил Валерку на улицу, чтобы он не мешал заниматься. Во дворе никого не было, и Валерка побежал к Маринке.

— Марийке можно на улицу? — спросил он у тёти Веры.

— Она только что купалась, — ответила тётя Вера, — если хочешь, играйте с ней дома.

— Я только немножко у вас побуду, — согласился Валерка, — мне скоро домой надо.

Возвращаясь домой, он встретился с Аняновым, который только что вышел из подъезда.

— Вы уже уходите?

— Ухожу, пора и мне домой.

— А вы ещё придёте?

— Обязательно приду: хочу у тебя научиться исправлять ошибки.

— Я не умею учить, — ответил Валерка, — и вам вовсе не надо учиться, вы уже умеете.

Анянов так же, как дядя Саша, взъерошил Валеркины волосы и совсем серьёзно сказал:

— Я надеюсь, что мы с тобой подружимся.

— Конечно, — заверил его Валерка.

— До свидания, — сказал Анянов и подал Валерке руку.

— Дядя Саша! — позвал Валерка с порога квартиры.

— Что? — откликнулся дядя Саша.

— Вы не ругайте больше Анянова, он уже перевоспитывается.

— Ты уверен в этом? — спросил дядя Саша.

— Конечно, мы с ним даже подружились.

— Ну что ж, кажется, ты прав. Обещаю, что зря ругать его не буду. Кстати, совсем забыл: нам с тобой выделяют путевку в пионерский лагерь. Поедешь?

— Ой! Дядя Саша, я об этом сто лет мечтал!

Дядя Саша засмеялся.

— Вот и отлично. Значит, решили.

ОБЩЕСТВЕННЫЙ ОГОРОД

Дома шла усиленная подготовка к посадке овощей. Если до этого семенами занимались только Валерка и тётя Лена, то теперь к ним присоединился и дядя Саша.

Он каждый вечер проверял семена, щупал хрупкие водянистые ростки, которые выползли из каждого глазка картофельных обрезков.

После разговора с Шишпорёнком Валерка потребовал от дяди Саши, чтобы он рассказал ему всё об огороде. Дядя Саша действительно подтвердил, что они в цехе решили не делить землю на участки, как это делалось раньше, а посадить все сообща. И семена, и земля, и урожай — всё будет общим. Вначале они посадят картошку, а потом, когда подойдёт время, высадят другие овощи.

До посадки осталось совсем немного времени, и у дяди Саши полно хлопот. Он даже завёл специальный блокнот, в котором ведёт какие-то записи по огороду.

— Ты, я смотрю, в председатели сельхозартели превращаешься, — шутит тётя Лена.

— А что в этом плохого? — улыбается дядя Саша.

Наконец наступил долгожданный день посадки. Младшие классы уже распустили на летние каникулы, и теперь Валерка целыми днями дома.

— Ложись сегодня пораньше, — сказал дядя Саша, — завтра я тебя разбужу в пять утра.

— А стоит ли его мучить, Саша? — сомневается тётя Лена.

— Конечно, стоит, — поспешно вмешивается Валерка, — я и сам проснусь, вы только будильник мне заведите.

— Ничего, это полезно, пусть посмотрит, как сажают овощи, — ответил дядя Саша.

Как назло, Валерка не мог долго уснуть и утром даже не услышал звонка будильника. Он проснулся оттого, что кто-то сильно тряс его за плечи.

— А ещё говорил: «Сам проснусь»! — выговаривал ему дядя Саша. — Давай быстро умывайся, а то машина нас ждать не станет.

У Валерки слипаются глаза, и он никак не может их раскрыть, хотя и проснулся. Он снова опускает голову на подушку. Ему надо только чуть-чуть полежать, и тогда он откроет глаза. Только чуть-чуть…

— Валера, ты встаёшь? — слышит он снова, вздрагивает, отбрасывает одеяло и, шатаясь, идёт к ванной.

Тётя Лена смеётся:

— Глаза-то, глаза совсем узкие, как у Витьки.

Холодная вода прогоняет сон.

Вскоре во дворе раздаётся сигнал машины.

— За нами, — говорит дядя Саша и открывает дверь.

— Все в сборе? — спрашивает шофёр.

— Все, — отвечает дядя Саша. — Помоги нам вынести семена и провизию.

Валерка ёжится от утреннего холодка.

— Что, сынок, бодрит утро? — спрашивает шофёр.

— Немножко, — отвечает Валерка.

— Полезай в кабину, здесь тепло.

Валерка взбирается на мягкое кожаное сиденье, рядом с ним садится тётя Лена.

— Поехали! — командует дядя Саша из кузова, и машина трогается с места.

— Наверное, с полчаса потеряем, пока всех соберём, — говорит шофер.

— Пожалуй, если не больше, — отвечает ему тётя Лена.

В кабине тепло и пахнет бензином, Валерка прижимается к тёте Лене, и у него снова начинают слипаться глаза. Он слышит сквозь дремоту, как тётя Лена оживлённо о чём-то говорит с шофёром. Их голоса доносятся до него откуда-то издалека. Он даже силится разобрать, о чём они говорят, но не может.

Очнулся Валерка от резкого толчка.

— Разбудил? — говорит шофер и улыбается. — Асфальт кончился, сейчас потрясёт, так что не взыщи.

Но Валерке уже не хочется спать. Дорога идёт по лесу и круто петляет среди деревьев. Из кузова доносится песня. Голосов много. Валерка даже не знает, когда и откуда появились там эти люди. Прошло немного времени, и лес остался только с одной стороны дороги, а с другой появилось огромное перепаханное поле. Машина проехала ещё немного и остановилась.

— Приехали! — крикнул шофёр. — Выгружайтесь…

Валерка выскочил из кабины и увидел в кузове многих знакомых.

— Ну как, работник, выспался? — спросил дядя Саша.

— Я давно проснулся.

— Ну тогда выбирай лопату, а то не достанется.

— Я, наверное, не сумею копать.

— Тише, — шепчет дядя Саша и испуганно озирается по сторонам.

Валерка тоже оглядывается, но ничего не видит, а дядя Саша продолжает шептать:

— Разве можно вслух говорить о таких вещах, на смех же поднимут. Мужик — и вдруг копать не умеет…

Опять дядя Саша шутит, но Валерка не обижается и с удовольствием смеётся вместе с ним.

— Всё выгрузили? — спрашивает дядя Саша.

— Всё, — отвечает кто-то из кузова.

— А ну, ссылайте семена в общую кучу! — скомандовал дядя Саша.

Все развязывают мешки с картошкой и, прежде чем ссыпать их на землю, показывают Казанцеву.

Казанцев — это тот пожилой мужчина, который разрешил Валерке включить насос, когда они с дядей Сашей были в цехе. Он придирчиво осматривает картошку, мнёт её пальцами…

— Дрябловатая вроде.

— Да что вы, Михаил Константинович, она в такое время вся такая. Где сейчас лучше возьмёшь? — убеждает его быстрым говорком худая женщина. Её Валерка видит впервые.

— Ну хорошо, хорошо, высыпай, — разрешает Казанцев.

Очередь доходит до маленького мужчины. У него смешное розовое лицо с вздёрнутым вверх, похожим на пуговицу носом.

— Принимайте, — балагурит он, — семена — первый сорт, самые лучшие со старухой отобрали, — Он неторопливо раскрывает мешок.

Казанцев опускает туда руку и сразу же выдёргивает с брезгливой гримасой: она измазана липкой грязью.

— Ты что привёз? — спрашивает он сердито.

— Семена, — отвечает маленький мужчина.

— Это над ними вы со старухой трудились?

— Над ними. А что, плохие? По-моему, в самый раз.

Казанцев опрокидывает мешок и высыпает в сторонке мокрую и гнилую картошку.

— Полюбуйтесь, товарищи, что привёз Хромешкин. Он даже её просушить не удосужился. Ведь здесь же одна слякоть.

— А если у меня ничего нет лучшего, где я возьму? — оправдывается Хромешкин. — Если хотите знать, она в самый раз для посадки, всё равно в земле сгниёт.

— Пусть он со своей старухой ест эту картошку!.. — возмущённо говорит дядя Витя. — Он всегда норовит на чужом горбу в рай въехать.

— Собирай свои семена, Николай, — сердито вмешивается дядя Саша, — и не позорься. Неладно у тебя всё получается. На собрании больше всех шумел, беспокоился, что тебя обделят урожаем, а сам с первых дней нечестно себя ведёшь.