отреагировал на эту записку до обеда, но потом позвонил Мелли. Она не ответила. Я подумал, что она лечит свое похмелье сном или залатывает душевные раны, но я продолжал звонить. К вечеру я уже очень сильно волновался и решил ее проведать. Я предложил Мелли оставить мне запасные ключи на тот случай, если она вдруг потеряет свои. Я взял их, и Зара пошла со мной. Когда Мелли не ответила на звонок домофона, мы вошли в дом и постучали в дверь. Ответа не последовало. Я помню, как наполовину надеялся, а наполовину боялся того, что она опять ушла развлекаться.
Я открыл дверь и… прямо с порога почувствовал, что что-то не так. По всей кухне стояли пустые винные бутылки, а Зара указала на газеты на полу. Все эти заголовки про Мелли. Мы помчались в спальню и нашли Мелли среди… среди пустых пачек из-под таблеток. У меня словно сердце из груди вырвали, когда я увидел ее в таком виде. История с Дженет повторялась вновь.
[Кашляет]
Я вправду думал, что она умерла. Ее кожа была такой бледной, почти прозрачной. Я никогда этого не забуду.
Мне кажется, от вида ее безжизненного тела я впал в настоящий шок. Я просто стоял в дверях, пока Зара звонила в «скорую», искала пульс, перед тем как засунуть пальцы в рот Мелли, чтобы вызвать рвоту. Из Мелли вырвался поток жидкости и таблеток, и она пришла в себя. Она увидела наши лица и зарыдала. Она сказала, что не может больше выносить то, что весь мир думает о ней как о человеке, способном кого-то ударить. Я обнял Мелли и сказал, что все будет хорошо, что я буду любить ее и заботиться о ней, несмотря ни на что. К этому времени мы оба рыдали. В тот момент я твердо пообещал себе, что никогда не позволю, чтобы с Мелли такое повторилось. Что я всегда буду защищать ее.
Когда приехала «скорая», я поехал с Мелли в больницу. Зара осталась прибраться в квартире и затем приехала к нам на машине.
Райан: Давайте будем предельно ясными, потому что раньше никто об этом не рассказывал. Итак, вы утверждаете, что пятнадцатого февраля 2007 года, на следующий день после своего дня рождения, Мелани пыталась покончить с собой?
Питер: Да. На тот момент врач не был уверен, что она приняла достаточное количество таблеток, чтобы нанести себе серьезный вред, но в квартире имелись неоткрытые пачки. Если б мы тогда не пришли, она могла бы проснуться и принять их все.
Райан: Это, должно быть, разбудило в вас ужасные воспоминания о сестре?
Питер: Да. Это был мой самый страшный кошмар. Все, о чем я переживал, сбылось. Мелли провела ночь в больнице, где ей промыли желудок, и на следующий день я отвез ее прямиком в частную клинику.
Райан: И это была частная клиника и центр реабилитации «Бемон Корт» в Танбридж-Уэллс, графство Кент?
Питер: Да.
Райан: Было много выводов из вашего выбора лечебного учреждения для Мелли.
Питер: Я в курсе. Еще одна ошибка с моей стороны. Нелегко жить с виной из-за этого решения. Не забывайте, я не спал ни минуты. Я был эмоционально выжат и абсолютно обессилен. Моей единственной заботой было отправить Мелли в лечебное учреждение, где у нее будет наконец возможность уединиться и восстановиться после своей попытки самоубийства.
Мы с Зарой сделали ряд звонков, и «Бемонт Корт» показался нам лучшим вариантом. Я искал место, где бы занимались как зависимостями, так и проблемами с психическим здоровьем. Сегодня, стоит кому-то из известных людей открыто сказать, что они страдают депрессией или каким-то другим душевным расстройством, им оказывается всяческая поддержка, и по большей части это социально приемлемо. Тогда же, когда Мелли было девятнадцать лет, эта тема оставалась все еще табуированной. Мне казалось, ей было непросто восстановиться после этого, и поэтому мы убедились, чтобы все считали, будто она лечится в клинике от зависимости от рецептурных обезболивающих.
«Бемонт Корт» – очень уединенное место вдали от города. Посещение было крайне ограниченным. Мне бы не хотелось, чтобы там шатались всякие журналисты, вынюхивающие правду. Также я по опыту знал, что дисциплина и расписание были залогом стабильности Мелли.
В «Бемонт Корт» все это имелось, и они работали с подростками, что позволяло Мелли находиться в компании ровесников.
Когда Мелли мне позвонила и сказала, что там творилось на самом деле, у меня сердце разбилось. Я предложил отправить ее на психотерапию, но она отказалась. Мелани винила меня в том, что я отправил ее туда. Да и я себя тоже винил.
Райан: Сколько времени она провела в «Бемонт Корт»?
Питер: Изначально мы планировали, что она пробудет там четыре недели. После трех недель ей стало гораздо лучше, и мы решили продлить ее пребывание там еще на восемь недель.
Райан: Когда вы говорите «мы», кого вы имеете в виду? Врачей Мелани?
Питер: Да, их и Мелли тоже. Не забывайте, она была взрослой. Когда я приехал навестить ее, она вела себя тихо, потому что согласилась остаться. Ей нравилось то, что там к ней относятся как к обычному человеку. Ей нравилось, что ее лицо не красуется на каждой обложке. Она сказала, что счастлива, и я ей верил. Только потом она рассказала мне обо всем, и я понял, почему нас не оставляли наедине, когда я навещал ее.
Райан: Только через год пролился свет на ужасные условия в «Бемонт Корт». Что они делали с Мелани?
[Пауза]
Питер: Прошу прощения, я не могу рассказать подробности. В конце концов, только Мелани может поделиться этой историей. Я лишь могу сказать, что подал заявление на действия клиники и тщательно убедился, чтобы в отношении этого заведения было проведено тщательное расследование.
Райан: Сколько времени Мелани в итоге провела в «Бемонт Корт»?
Питер: В конце концов она там провела около шести недель. Благодаря Нелл ее пребывание там прервалось раньше срока. Наверное, это единственный раз, когда я был благодарен за их дружбу. Оглядываясь назад, думаю, мне стоило рассказать Нелл правду о Мелли и почему она попала в «Бемонт Корт». Но мне казалось, что не мое дело объяснять это, и откровенно говоря, я не доверял Нелл. Предположительно, и Мелли не доверяла ей тоже.
[Стук в дверь]
Женский голос: Прошу прощения, что прерываю вас, сэр Питер. У меня для вас звонок от Зары, и она говорит, что дело срочное.
Питер: Ладно. Простите, Райан. Я на минуту.
**ЗАПИСЬ ОСТАНОВЛЕНА**