это все значит?
— Ты заболела, доченька. — мама подносит к моим губам стакан с водой, и я жадно выпиваю его до конца. — Резко свалилась с вирусом. Хорошо, хоть Амир, Амин и Дана сразу поняли, что с тобой неладное. Они подняли трубку твоего телефона, когда я звонила утром, и рассказали мне.
— Боже, страшно подумать, как испугались мои малыши, бедные дети!
— Они спасли тебя, Лиля! Я как узнала, сразу сообщила Омару, он тут же взял свой самолет и полетел за вами.
— Значит, он мне не причудился?
— Нет. Он тут же вызвал врачей, те поставили диагноз, и Омар привез тебя к себе.
— А дети?
— Вместе с детьми, разумеется!
В комнату, на наши голоса прибегают мои карапузики.
— Ты очнулась, мамочка!
— Ты выздоровела!
— Пойдем на пляж!
Я обнимаю своих детей, и плачу от страха за них. Ну как я могла так расклеиться? Как могла так сильно напугать их?
— Мама еще очень слабая. — напоминает бабушка. — Она еще неделю лежать будет, а на пляж пойду с вами я!
ГЛАВА 37
ЛИЛИЯ
Дети и мама выходят. Я отдыхаю какое-то время, а потом мне надоедает просто так лежать. Я встаю. Я еще очень слабая, голова кружится, но лежать я больше не могу. Хочу хотя бы попить чаю.
Это — действительно дом Омара. Тот самый, куда он нас приглашал, когда в гости заявились две его бывшие жены. Я узнаю комнаты, помещения. В доме как будто тихо и пусто. Наверно, Омар на работе. А слуги неслышно выполняют работу по дому.
Из какой-то комнаты слышен детский плач. Настойчивый, горький. Мой материнский инстинкт тут же поднимает голову. Не так давно мои малыши тоже были младенцами, и этот отчаянный вопль я хорошо помню, причем в тройном размере, когда Амир, Амин и Дана плакали сразу втроем, одновременно.
Спешу на этот самый плач, а сердце при этом болезненно сдавливается. В роскошно обставленной комнате, в нежной девчачьей розовой колыбельке, точно, как у принцессы, кричит малышка. Девочка одета в подгузник, белоснежный комбинезончик и кружевной чепчик.
Малышка просто очаровательная. Я подхожу к ней, и улыбаюсь. Это ведь маленькая Даночка! Именно такой моя малышка была пять лет назад, когда только родилась.
— Ну и что ты плачешь? — умиляюсь я карапузику.
Малышка замолкает. Хлопает на меня глазками. Наверно, моя речь непонятна ей, хотя ей несколько недель отроду, она не понимает ни один язык, только интонацию.
Малышка смотрит на меня, а потом как разрыдается горьким плачем.
— Ну что ты, солнышко, ну не плачь, — уговариваю ее.
Бесполезно. Малышка плачет и плачет. Наверно, голодная, или подгузник полный. Бедная, скорее всего это дочь погибшей жены Омара. Малышка совсем крохотная, а уже потеряла маму. Мое сердце сжимается сильнее. Я как представлю, что мои дети могли бы остаться без меня, так и вздрогну.
— Иди ко мне, солнышко, вот так! — осторожно беру малышку на руки, по памяти укладываю ее так, чтобы ей было удобно на руках. Ведь сама не так давно нянчила дни и ночи напролет своих карапузиков.
Малышка у меня на руках успокаивается и засыпает. Ну надо же, ласковое солнышко, просто хотела на ручки!
Я баюкаю ее, слегка покачиваю, и мне становится так радостно, так хорошо на душе! Мои карапузики выросли, и их уже особо не поняньчиешь, а я так скучаю по этим материнским радостям.
— Ты встала? — раздается позади ЕГО голос.
Резко оборачиваюсь с малышкой на руках.
Омар смотрит на меня сверху вниз, и в глазах его столько нежности.
— Вот… малышка плакала. — оправдываюсь я. — Я вышла ее успокоить.
— Похоже ты ей понравилась. — замечает Омар.
— Это твоя дочь? — уточняю я.
— Да.
Улыбка стирается с лица Омара.
— Мне очень жаль, что твоя жена погибла.
— Мне тоже, Лилия. — признается Омар. — Я не любил Набиху, но смерти ей ни в коем случае не желал.
— Почему она умерла? Сейчас же современная медицина, у тебя много денег, связи, возможности! — не пойму я.
— На все воля Всевышнего. — поднимает глаза к небу Омар. — У Набихи на фоне беременности развился тромбоз. Тромб оторвался во время родов. Она ушла быстро. Не мучилась.
— Какой ужас, какой кошмар… — кладу я спящую малышку обратно в кроватку. — Она ведь совсем молодая была.
Омар кивает.
— Болезнь не щадит никого, Лия. Теперь я — вдовец. Один воспитываю Марьям.
— Ты назвал дочь Марьям?
Омар кивает.
— Красивое имя. Мария, по-нашему. Маша. Машенька.
Омар улыбается.
— Машенька — хорошо звучит. — соглашается шейх без спора. — А ты как?
— Спасибо, что прилетел за мной, и спас меня и детей!
— Я не мог потерять еще и тебя, Лилия! — заявляет шейх, сокращает расстояние между нами, и запечатлевает на моих губах поцелуй.
ГЛАВА 38
ЛИЛИЯ
Я просыпаюсь от дикого топота. Кто-то визжит и бегает по лестнице как слон. Точнее, как стадо слонов, или верблюдов, что логичнее в антураже пустыни.
Я встаю. Уже вечер. Придремала днем, все же слабость после болезни дает о себе знать. Выхожу из комнаты. Визги и топот усиливаются.
— Аллах… — в коридор из комнаты Машеньки выглядывает Салима. — Господин, можно потише?!
Я слышу в ее голосе укор, и мне становится интересно, что же такое происходит сейчас в доме шейха.
Гогоча и заливаясь смехом мои тройняшки радостно взлетают по лестнице, а за ними бежит довольный папаша. В догонялки играют, значит.
— Прости, Салима! — запыхавшись отвечает Омар. — Лилия, мы просто играем, не тревожься!
— Да, я вижу.
Дана виснет на отце, тот подхватывает ее на руки, и она обнимает его за могучую шею.
— Господин, тихая игра играть, или на улица выходить! — строго отчитывает его Салима. — Вы сейчас Машенька разбудить! Я ее только уложить!
Омар, смеясь, что-то коротко отвечает ей на арабском, та качает головой, и ворча возвращается в комнату малышки.
— Лилия, пошли, погуляем все вместе на пляж. — предлагает Омар.
— Ура, пляж!
— Пошли! — прыгают вокруг него тройняшки.
— Хорошо, Омар, сейчас оденусь.
И хотя я не собираюсь плавать, но купальник все же на себя надеваю. На всякий случай. Это не закрытый арабский буркини, но и не ниточки бикини. Самый обыкновенный слитный купальник с юбочкой, прикрывающей бедра.
Поверх надеваю легкое платье.
Шейх в футболке и шортах уже ждет меня.
Сыновья и дочь выбегают из своих комнат, они стали такими самостоятельными за это время — сами переоделись в купальные костюмы, без посторонней помощи.
Шейх поднимает Даночку и удобно устраивает ее на своей могучей шее, мальчишки бегут рядом, крутясь у