Читать интересную книгу Дар битвы - Морган Райс

"Когда мы вернёмся, я лично его накажу", – ответил Колдо. "Он бросил нас умирать, и ему не уйти от правосудия".

Колдо обернулся к Кендрику.

"Ты милосердно его терпел", – сказал он ему. "Мне жаль, что он так сильно досаждал тебе. Мы обязаны тебе за то, что ты присоединился к нашей миссии, которая не имела к тебе никакого отношения. Едва ли мы сможем хоть когда-нибудь тебя за это отблагодарить".

Кендрик кивнул, взаимно восхищаясь этими братьями.

"Не все придворные разделяют одни и те же взгляды", – сказал он. "Тоже самое было и в Кольце. Для меня было честью разделить с вами эту миссию. В конце концов, братьями людей делает чести и отвага, и сегодня вы двое стали братьями мне".

Они скакали и скакали, а вокруг нарастал оглушительный рёв Песчаной Стены и вихри песчинок, крутящиеся во все стороны, заставляли путников жмуриться. Кендрик достал накидку, полученную от Колдо, и замотался в несколько слоёв, оставив только щель для глаз Он вспомнил, как проезжал сквозь Песчаную Стену в прошлый раз, и какой жестокой она может быть. Перспектива въехать в неё снова его совсем не воодушевляла.

Шум достиг своей верхней громкости, заглушив всё вокруг, и внезапно Кендрик почувствовал, как погружается в торнадо. Песок летел в него под каждым углом, видимость упала, стало трудно дышать. Казалось, что стена не закончится никогда.

И всё же, Кендрик и остальные благополучно вырвались из песчаного вихря и, облегчённо вздохнув, снова очутились под открытым пустынным небом. Солнце палило нещадно, но им было всё равно – после песчаной ловушки они даже были ему рады. Всадники понемногу разматывали свои повязки и осматривали лошадей – их немного потрепало, но все выжили.

Кендрик осматривал свой отряд, как вдруг заметил недоумение на их лицах. Он развернулся и тоже взглянул вперёд, чтобы понять, что они там увидели.

От шока Кендрик разинул рот. Вдалеке, на горизонте, виднелись неизменные пики Перевала, но перед ними, между их маленьким отрядом и домом, возникло нечто совершенно ужасное, чего Кендрик предпочёл бы не видеть никогда в жизни. Это зрелище заставило их всех резко остановить коней.

Они сидели в сёдлах, тяжело дыша, и не могли найти слов.

"Это невозможно", – сказал Колдо.

Кендрик думал точно также. Перед ними стояла самая многочисленная армия из тех, что когда-либо ему встречались – миллионы солдат в сверкающих чёрных доспехах стояли к нему спиной и занимали всё пространство пустыни. Было ясно, что они окружили Перевал и готовились напасть. Огромная бурлящая, как улей, чёрная петля затягивалась на шее королевства.

Кендрик услышал шум, обернулся и увидел, что сквозь Песчаную Стену прорываются ещё тысячи таких же солдат, и ряды их прибывают с каждой секундой. Они гордо несли свои знамёна, но Кендрик не мог различить, что это были за силы и кто мог мобилизовать их на захват Перевала.

"Рыцари Семёрки", – мрачно объявил Колдо.

"Они собрали все армии Империи", – сказал Людвиг, и в его голосе прозвучало отчаяние. "Они нашли Перевал. Нам конец".

Сердце Кендрика бешено колотилось: он понимал, что Людвиг прав.

Ещё он понимал, что они оказались в весьма необычном положении и могли наблюдать за происходящим с тыла, незамеченными Империей. Но, конечно же, они всё равно не могли развернуться и ускакать, ведь их братья и Гвендолин были там, внутри.

Они обменялись взглядами, и мысли их сошлись. Им нужно было найти способ атаковать.

"Нам нужно прорваться внутрь, – сказал Колдо, – и помочь им с обороной. Пусть даже ценой своих жизней".

"Все наши братья погибнут там", – сказал Кендрик. "А мы погибнем, защищая их".

"Но как мы попадём внутрь?" –спросил Брандт. "Перевал окружён".

Кендрик, Колдо и Людвиг внимательно изучили пейзаж, обвели глазами контуры Перевала и понимающе переглянулись.

"За той скалой, вдалеке от позиций врага, – сказал Колдо, – есть секретный туннель. Мы можем добраться к нему незамеченными. Идёмте же скорее и присоединимся к нашим братьям, пока нас не обнаружили".

Колдо пришпорил коня, и все последовали его примеру. Под пустынным небом они скакали к Перевалу, к своим братьям, к величайшей битве в их жизни – к битве за честь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Торгрин сидел на палубе корабля, поджав под себя колени и обхватив голову руками – он был опустошён и раздавлен. После того, как течение вынесло их из-под мрачного неба Земли Крови, сквозь кровавый водопад обратно в открытый океан, они бесцельно дрейфовали в неизвестном направлении, и Тору казалось, что он всё дальше и дальше уплывает от своей подлинной жизни. Солнце светило ярко, озаряя всё вокруг, и он понимал, что должен быть рад снова оказаться на свободе, но радоваться у него сейчас получалось меньше всего.

Впервые в жизни он чувствовал, что провалил свою миссию. Он отправился в путь, чтобы спасти сына, но не преуспел. Самое ценное сокровище ускользнуло у него из рук, он спасовал перед врагом, не сумел покорить себе землю, чьё могущество во много раз превышало его собственное. Он понимал, что ему суждено было погибнуть там, и что если бы не Эйнджел, он бы до сих пор был там, навеки пойманный в ловушку.

Теперь он болтался в море вместе со своими товарищами по Легиону, и не мог найти в себе душевных сил, даже чтобы пошевелится, хотя они, как обычно, ожидали его распоряжений. Никогда раньше он не чувствовал себя таким парализованным, бесполезным и совершенно неспособным взять лидерство. Он потерял сына и не видел смысла жить дальше. При этом, он понимал, что возвращаться в Землю Крови тоже было бы глупо, потому что это место было для него слишком опасным и непостижимым. Он был недостаточно силён, чтобы соваться туда – именно так, как и предупреждал Рагон.

Тору было унизительно осознавать, что у него были непобедимы враги, что его могущество имело границы, и даже потребность спасти сына не пробудила в нём достаточно сил. Но больше всего Торгрина мучила мысль о том, что Гувейн остался там, в лапах Кровавого Властелина и его нечисти, и ему грозило превратиться в инструмент, с помощью которого эти твари достигнут своих целей. У него отняли его малыша. Он оказался никчемным отцом.

Торгрин сидел, крепко сжав виски, и ненавидел себя.

Он раз за разом прокручивал в голове своё путешествие, пытаясь понять, что пошло не так, и что он мог сделать иначе. Корабль мерно колыхался на волнах, и он знал, что не сможет задать ему курс – без Гувейна ничто больше не имело смысла. Тор не мог вернуться к Гвендолин без сына, признать поражение и с этим поражением жить. Но других вариантов у него тоже не было.

Он отчаялся.

"Торгрин", – окликнул его тихий голос.

Тор почувствовал, как чья-то сильная рука успокаивающим жестом легла ему на плечо, поднял голову и увидел Риса. Тот присел рядом с другом, явно намерившись его утешить.

"Ты сделал всё, что мог", – сказал он.

"Ты зашёл дальше, чем кто угодно другой зашёл бы на твоём месте", – подхватил другой голос.

Тор обернулся и увидел, что к нему подошёл Элден и уселся с другой стороны. За спиной у них заскрипели доски, и к ним присоединились О'Коннор, Матус, Селезия, Индра и Эйнджел. Все они обступили Тора, и в их взглядах он прочёл тревогу и заботу. Ему стало стыдно. Они привыкли видеть в нём лидера – сильного и уверенного в себе. Он никому не показывал свою слабость. Но теперь он не знал, как поступать дальше и как мириться с самим собой.

Тор покачал головой.

"Мой сын по-прежнему не со мной", – сказал он сломленным голосом.

"Верно", – ответил Матус. "Но оглянись вокруг. Мы все живы. Ты жив. Не всё потеряно. Мы ещё выиграем не одно сражение и выполним не одну миссию".

Торгрин отрицательно помотал головой.

"Без моего сына нет никакой миссии. Всё бессмысленно".

"А как же Гвендолин?" – спросил Рис. "Как же изгнанники из Кольца? Мы нужны и им тоже. Наш долг – найти их и спасти, где бы они ни были".

Но Торгрин не мог представить себе, что вернётся к Гвендолин и остальным в качестве проигравшего.

Он медленно покачал головой.

"Оставьте меня", – обратился он ко всем сразу, и голос его прозвучал жёстче, чем ему хотелось.

Он спиной ощущал их удивлённые взгляды, их обиду на его грубость. Никогда раньше он так с ними не говорил, и сейчас причинил им боль. Он сразу же почувствовал себя виноватым, но внутри у него всё слишком онемело, слишком сжалось от стыда, чтобы сейчас посмотреть хоть кому-то и них в лицо.

Тор опустил голову ещё ниже, тяготясь их присутствием, и сосредоточился на скрипе корабельных досок. Уголком глаза он увидел, как друзья разошлись и устроились в другом конце палубы, чтобы больше его не беспокоить.

Он чувствовал, как в животе у него разверзалась бездна. Ему хотелось поступить иначе. Хотелось взять себя в руки, вернуть себе лидерство, с честью пережить неудачу. Но поражение слишком его подкосило.

Неожиданно где-то вдалеке раздался крик. Торгрин поднял голову и посмотрел на небо, гадая, уж не почудилось ли ему. Крик был похожим на драконий. Но как это было возможно? Неужели, Ликополз вернулась?