Что, впрочем, отнюдь не помогало литературной судьбе рассказов: каждый с большим трудом пробивался сквозь игольное ушко цензуры — то ли по причине интонации, то ли вполне угадываемого фрондерства автора и его едва спрятанной насмешки над очередными успехами строительства светлого будущего.
Откуда же теперь невеселые ноты в последней на нынешний день истории о наших давних знакомых?
Да и прав ли автор, грустно иронизируя над «рыночными» реалиями провинциального города?
Наш корреспондент решила сверить свои впечатления с наблюдениями К. Булычева, побывав в Нижнем Новгороде. Бывший Горький, конечно, помасштабнее Великого Гусляра, однако именно ему выпало стать рекламной вывеской «реформаторской мысли» в провинциальной России.
Что замечаешь с первого взгляда? Город кажется то ли притихшим, то ли слегка усталым, как всегда бывает после всплеска эмоций или ссоры. Буквально накануне «Дня принятия декларации о государственном суверенитете» город слушал симфонию протеста — заводские гудки и сирены включили «Красное Сормово», «Лазурь», «Полет», «Кварц», «Эталон» (ох, и красивые все названия). Оказавшаяся не у дел нижегородская оборонка «говорила» с властями. Оборонка всегда все знает заранее: как раз в эти дни президент страны готовил указ о сокращении армии и военного заказа.
День независимости пришелся на воскресенье, и правительство решило дать еще народу «отгул» в понедельник. Спрашивается, в радость ли людям дополнительный выходной, если многие давно уже заняты неполную рабочую неделю или отправляются начальством в отпуска, разумеется, неоплачиваемые?
Не так много народу собралось на торжества, проходившие в Нижнем под девизом «Виват, Россия!». Чтобы поднять энтузиазм горожан, власти решили подкрепить духовную часть чем-то земным. Местная газета «Губерния» сообщила накануне праздника на первой странице прямо под фотоэтюдом — светловолосый отрок с крестиком на груди — о том, что «предусмотрена торговля продовольственными и другими товарами». Однако, согласитесь, стимул не очень… Особенно если зарплату получаешь от случая к случаю, как об этом напомнили гудки и сирены. Еще года три назад стимул мог бы сработать, тогда с товарами, всякими, было туговато, зато зарплату платили всем, в точно отведенные для этого дни. Теперь же на Большой Покровской (бывшей Свердлова, улице центральной, вроде московского нового Старого Арбата) в первом городском частном магазине одних сыров — сортов шесть. Но, видимо, не по карману…
Прохаживались по центру туристы, слышалась английская речь, присматривались гости к расписным деревянным поделкам (и подделкам) астрономической цены. И совсем как на Арбате слегка заросшие творцы предлагали глянцевитые картинки: ландыши, березки, лукошки с ягодами и все такое — для отдохновения взора. Недалеко от магазина хрипловатый баритон, усиленный микрофоном, ностальгически пел про поручика Голицына и корнета Оболенского. Собрал он слушателей мало. Горожанам было не до ностальгии: к середине июня на огородах и садовых участках еще не кончили сажать картошку — весна в этом году очень задержалась.
Нижний Новгород — место историческое. Городу без малого восемь веков, стало быть, сколько сменилось за это время поколений нижегородцев! Каждому поколению город дается как бы во временное пользование — со всеми домами, улицами, мифами, традициями, этим прекрасным видом на место слияния великих русских рек Волги и Оки. И каждое поколение стремится оставить городу что-то свое, сохранить память о своей жизни. Конечно, память может остаться разная.
Кажется, только недавно мы начали понимать эту непрерывность во времени и, устрашенные недавним горьким опытом, хотим избежать нового разрушения «до основанья». И Нижний усвоил уроки прошлого, поэтому остались на своих местах памятники основателю государства и его имя в названиях улиц, заводов. Словно позируя перед фотоаппаратом с большой выдержкой, замерли участники маевок, борцы с самодержавием. Темного литья фигуры, непроницаемые лица.
Только вот не так прост этот Нижний Новгород. Основатель-то оказался в пространстве между зданием Нижегородской ярмарки, которая есть нынче капитализм в действии, и бизнес-центром с рекламами банков, концернов. Правая рука вождя, на них обращенная, словно указует: правильной дорогой идете, тов… господа! А где оказались участники первой маевки? Скульптурная группа была поставлена на фоне городского парка имени Ленинского комсомола. Парк переименовали, назвав неожиданно «Швейцарией». Трудно сказать, почему. Может, связано это с представлениями о русской Швейцарии, может, потому, что некогда вождь начинал делать революции из Женевы? Ход мысли тех, кто парк переименовал, неизвестен. «Швейцария», и все.
Замечено, что памятники в Нижнем и раньше вели себя довольно странно (будете в городе, посмотрите, например, куда указывает правая рука Валерия Чкалова; монумент стоит рядом с кремлем, на Откосе), и нет уверенности, что не выкинут еще чего-то эдакого.
А что если вдруг захочет «лететь вперед», как прежде, «наш паровоз», что в натуральную величину, самый настоящий, стоит на одной из площадей? Или еще того не легче — двинется со своего постамента танк. Может ведь прийти танку «в голову» что-то из славного боевого прошлого, и не захочет он больше стоять памятником. Самому себе. Хотя место почетное, рядом с кремлем, историческими святынями.
Такова память о нас, которую оставим потомкам.
Разгорелись было споры, когда открывали Музей АД.Сахарова в квартире дома в Щербинках, где Андрей Дмитриевич с женой жили во время горьковской ссылки. Дом стоит на пересечении улицы Военных комиссаров (подходящее название) и проспекта Гагарина. Решили переименовать улицу, назвать ее именем Сахарова. Говорят, что воспротивился здешний народ. Рабочий район, люди получили от советской власти первые в жизни отдельные квартиры. «Что нужно было этому Сахарову?»
Вдова его музея не признала, квартира, увеличенная за счет других, из которых выселили жильцов, напоминает обстановкой средней руки гостиницу. Дух временных ее хозяев-уэников никакие явлен здесь. Жив ли дух комиссаров? Бог весть, но преступники, как везде, здесь оживились. И по-прежнему зажигаются над тремя кирпичными башнями, что открывают проспект Гагарина, метровые буквы: «СЛАВА РОДИНЕ ОКТЯБРЯ».
Не будем ничего комментировать, первый взгляд — взгляд быстрый.
КАСЬЯНОВ И ДРУГИЕ
Молодому губернатору Нижнего орешек достался крепкий. Область по сути — крупнейший арсенал, со сложной системой ведомственного подчинения многих предприятий. Попробуй здесь проводить конверсию! А проблемы закрытых долго от посторонних глаз городков, вроде, Арзамаса или Дзержинска? Никто знать не знал, ведать не ведал, что там поделывают в своих лабораториях ученые люди из Арзамаса, пока не были явлены миру их «слезы». Ядерщики, знаете ли, остаются без работы, могут их купить третьи страны. Что касается Дзержинска, здесь скоро и покупать будет некого. Жители, так сказать, дематериализуются — зона экологического бедствия, город нашпигован химией. Другая забота — прокормить область, что вовсе уж невозможно при нынешнем состоянии колхозов и совхозов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});