так, словно до этого находился в кармане его брюк.
– А шпаги и сабли там не было?
– Нет. И у меня есть сомнения, что этот кортик при жизни Рыжикова находился там, где мы его нашли.
– Почему?
– Дело в том, что карман слишком мелкий, да и располагался в нем кортик таким образом, что при ходьбе колющая часть обязательно травмировала бы кожу бедра. Мы проверяли, и на бедре Рыжикова нет ни малейшего следа от уколов или тем более порезов.
– Значит, кортик ему в карман сунули уже после смерти?
– Сунули, выпал, сам упал. Если сунули, то, скорей всего, сделал это тот же человек, который Рыжикова и убил.
– Убил, сунул убитому в карман ворованный кортик, но зачем?
– Если кортик был в числе прочих украденных у Бородинского экспонатов, то этот кортик должен снова указывать на причастность Рыжикова к совершенной краже.
– Но Бородинский подозревал Рыжикова еще раньше, так ведь? Да и не оставил бы Бородинский или его люди этот кортик. Вы бы видели, как Бородинский в него вцепился! Даже трясся весь, когда его в руках крутил! Нет, он ни за что не позволил бы кортику валяться в лесу вместе с трупом Рыжикова. А мало ли кто наткнется на этот труп? Может, это будут аморальные личности – мародеры, сопрут кортик у трупа, и прощай, ценная вещь!
Милорадов покачал головой:
– Одно могу сказать, что все концы указывают на нашего милейшего господина Бородинского. И боюсь, что тебе придется какое-то время еще пообщаться с ним.
Саша гордо вскинула голову и произнесла:
– Если для дела надо, то я готова!
– Завтра у него в доме прием по случаю очередного открытия выставки старинного оружия. Выставка проводится каждый год. И на ней в первую очередь демонстрируются новинки, приобретенные Бородинским для своей коллекции за истекший период. Ну, и на прочие экспонаты народу полюбоваться также разрешают. В самые первые дни выставку посещают специально приглашенные лица, гости, пресса, чиновники разных мастей. Потом двери музея открываются для всех слоев публики. Вход для публики платный, стоимость билетов от тысячи до полутора.
– Совсем недешево!
– Но отбоя от желающих все равно не бывает. Благодаря умело подогретому прессой интересу публики к этому событию культурной жизни с первого и до последнего дня к музею змеятся длинные очереди. Посетители валом валят, от открытия касс и до их закрытия к музею не протолкнуться. Ажиотаж умело подогревают средства массовой информации, красочно расписывая как прибывшие новинки, так и полюбившиеся уже экспонаты. Конечно, средства Бородинским на новые закупки тратятся огромные, полюбоваться и поглазеть есть на что. Да и страсти добавляет тот момент, что работает выставка всего две недели. Успел – молодец! Опоздал – придется подождать теперь годик, когда выставка откроется в следующий раз.
– А иначе в музей не попасть?
– Музей работает для широкой публики всего две недели в году, и случается это всегда в одно и то же время. Эту выставку широко анонсируют, рекламой забиты все каналы.
– Вряд ли всего за две недели Бородинский успевает отбить все потраченные на свое хобби средства. Да еще реклама, а она тоже денег стоит, и немалых.
– Но зато возле его имени создается столь любимая им шумиха. Вот ради чего, а вовсе не ради денег затевался этот проект. Все ради того, чтобы потешить болезненное самолюбие миллионера. Но боюсь, что Бородинский нынче слишком уж заигрался. И что-то с коллекцией у него не совсем чисто. Очень уж подозрительно совпадает по времени ограбление с известием о визите маститых историков в числе других почетных гостей.
– С коллекцией что-то не так, но зачем же людей убивать? Ну, нанял он этого Рыжикова и в помощь ему Спицына, ну, создал он им идеальные условия для совершения кражи, так ведь за это не убивают. Наоборот, он должен был отблагодарить Рыжикова и Спицына за удачно совершенную кражу.
– Рыжиков и Спицын – это свидетели. Бородинский сознательно наводит на них. А зачем? Не потому ли, что знает: они уже никому и ничего не расскажут?
– Он навел вас на Спицына много раньше, чем вы этого Спицына нашли. За это время у Бородинского и его подручных было время, чтобы расправиться со Спицыным и Рыжиковым, заставить их замолчать. Но убийцы почему-то дотянули до последнего, когда полиция уже явилась брать Спицына, а вместе с ним и Рыжикова. Возможно, Бородинский не знал, где спрятались его сообщники. С вашей помощью он напал на их след, а потом опередил вас и прикончил обоих.
– Согласен, в этом деле много странностей и нестыковок.
– И поэтому завтра я снова отправляюсь к Бородинскому!
– Если Рыжего и Спицына убили по его приказу, то Бородинский уже должен понять, что ты появилась в его доме не случайно, что ты в курсе убийств, и предпримет некоторые шаги, по которым мы и сможем его вычислить.
– А как он это поймет? Ну, что я знаю про убийства?
– Ну, Рыжикова со Спицыным убили же именно тут, в Березовой Руси, – снисходительно произнес Милорадов, и Саше стало стыдно, какой же тупицей она выставила себя перед следователем.
Но тот, казалось, не замечал ее состояния и продолжал:
– Бородинский присылал за тобой водителя, теперь он знает, где ты живешь. И если Бородинский причастен к двум убийствам, то он не может не понимать, что таких совпадений в жизни не случается. Завтра он в разговоре с тобой как-нибудь себя проявит, а мы послушаем!
Милорадов выглядел довольным и радостным, а потому и у Саши на сердце немного полегчало. Приятно видеть своего любимого следователя в хорошем настроении.
Но когда она вернулась к себе домой, то обнаружила там родителей, которые уже вернулись из города, но при этом выглядели совсем плохо. Мрачные и удрученные, они молча стояли, уставившись в одну точку.
– Что случилось?
Сначала Саша подумала, что до них дошли слухи о ее очередных сыщицких похождениях, но потом она поняла, что дело совсем не в ней. Родители разглядывали разбитое окно на первом этаже и обсуждали, что можно предпринять в связи с этим.
– Пока мы отсутствовали, в дом кто-то забрался. Видишь, окно разбито. И грязные следы на полу.
Первым, кто удостоился чести попасть под подозрение, был Бородинский. Но Саша быстро напомнила самой себе о жучке, который он прикрепил на ее платье. С Бородинского достаточно и этого, к чему рисковать и лезть в чужой дом? Что он мог надеяться найти тут, в доме, такого, чего она не выболтала бы ему сама?
– Следы мужские, размер сорок