Читать интересную книгу Почему «поставили» именно Путина - Олег Мороз

Странные какие-то, ей-богу, учения. Не встречавшиеся до той поры, я думаю, нигде, ни в одной стране мира.

…Так или иначе, Патрушев во всеуслышание признал, что мешки в подвал рязанского дома закладывали сотрудники его ведомства.

Что касается «учений»… Не все в них поверили. Так, газета «Челябинский рабочий» в номере от 29 сентября, то есть спустя пять дней после заявления лубянского начальника, писала:

«Как стало известно «Челябинскому рабочему» из хорошо информированного источника, никто из оперативников МВД и их коллег в УФСБ по Рязанской области не верит в «учебные» закладки взрывчатки в городе… По мнению высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов, жилой дом в Рязани был реально заминирован неизвестными с применением настоящей взрывчатки и тех же детонаторов, что и в Москве… А милиционеры, общавшиеся со своими коллегами-криминалистами, проводившими первую экспертизу мешков, по-прежнему утверждают, что в них действительно был гексоген, и ошибки быть не может. Это показала и специально обученная собака, привезенная на место обнаруженной закладки».

Аналогичную информацию опубликовал ряд других региональных изданий.

«Будем мочить их в сортире!»

С середины сентября глава российского правительства стал прямо утверждать, что хасавюртовские соглашения по Чечне были «ошибкой» и высказался за их пересмотр.

Здесь его охотно поддержали и Дума, и Совет Федерации.

Но что собой представляли Хасавюртовские соглашения? Сам документ, обозначаемый этим именем, был довольно безобидным: в нем фиксировались лишь общие принципы, которым Россия и Чечня обязуются следовать в своих отношениях. Однако позднее под Хасавюртовскими соглашениями стали понимать ряд документов, в том числе подписанных до и после самого соглашения, указы Ельцина, частные договоренности между Лебедем и Масхадовым. Весь этот пакет документов узаконивал полный вывод федеральных войск из Чечни и фактическое предоставление независимости этой республике.

Возможно, российская сторона, в самом деле, пошла тут на чрезмерные уступки. Однако, думаю, эти документы были достаточно приемлемы как первый шаг в направлении к миру на чеченской земле. За ним должны были последовать другие шаги, необходимо было проводить упорную, последовательную работу, чтобы закрепить и развить достигнутые договоренности.

Эмиль Паин, специалист по чеченской проблеме, так писал по этому поводу:

«Мирный договор является лишь первым шагом на пути долгосрочного мира. Если следом за ним не начинается весьма кропотливая работа по рекультивации политического ландшафта, разрушенного длительным вооруженным конфликтом, то даже самые продуманные договоры терпят неудачу. Как раз такой рекультивации не было проведено…»

Говоря проще, требовалась серьезная, кропотливая практическая работа по помощи населению, по восстановлению республики, по обузданию экстремистов, по укреплению во власти людей умеренного умонастроения… Ничего этого сделано не было. Не знали даже, как к этому подступиться. Да и не хотели ничего такого делать. Никакой существенной материальной поддержки республике, отпущенной в свободное плавание, не оказывалось. Средства, которые вроде бы выделялись на ее восстановление, неизменно разворовывались, причем их разворовывание начиналось еще в Москве.

* * *

В целом упомянутые выступления Путина были необычайно жесткими и воинственными. Среди прочего, Путин безапелляционно заявил: он-де не сомневается, что между событиями в Дагестане и террористическими актами в Москве и Волгодонске существует связь. Вот так. Взрывы домов только что случились (последний в Волгодонске всего лишь за три дня до путинского выступления 16 сентября), а Путин уже «не сомневается»: там есть «чеченский след». Попробовал бы теперь какой-нибудь следователь, только еще приступающий к поиску виновников этих взрывов, не заметить такого «следа»! С той поры едва ли не после каждого такого происшествия следователи начинали свою работу, держа наготове «презумпцию виновности» чеченцев. А уж если откуда-то сверху следовало прямое указание или хотя бы намек, в какой стороне искать виноватых, тут и говорить нечего…

В полдень 23 сентября федеральная авиация нанесла ракетно-бомбовый удар по грозненскому аэропорту имени шейха Мансура. Об этом сразу же сообщила чеченская сторона. Чеченцы попытались проявить сдержанность: «Оперативный штаб при главнокомандующем ВС Чечни» приказал не открывать огонь по самолетам, чтобы «не провоцировать новые удары, которые могут привести к жертвам среди мирного населения». Было заявлено, что «чеченское правительство намерено использовать политические методы решения проблемы», в частности, срочно провести консультации с лидерами других северокавказских республик, привлечь их к урегулированию ситуации в регионе.

Федералы поначалу заявили, что «не располагают информацией» об авианалете на грозненский аэропорт, однако позже подтвердили, что да, такой налет был: ударам подверглись те объекты на территории аэропорта, «которые используются чеченскими боевиками для совершения террористических актов и разбойных нападений», в частности, склады с оружием и радиолокационная станция. Частично разрушена была и взлетно-посадочная полоса…

Удары были нанесены также по северной окраине Грозного и по окрестностям некоторых селений за пределами чеченской столицы. Произошло существенное продвижение вперед в раздувании огня новой войны: до сих пор авиация бомбила лишь объекты на территории Дагестана или вблизи дагестанско-чеченской границы, теперь же было решено подвергать бомбардировкам «базы террористов» по всей Чечне. Как сказал один из военных, «сегодня, когда боевиков выбили из Дагестана, а Чечня окружена плотным кольцом федеральных войск, переход к этой новой фазе операции вполне закономерен».

Приказ о начале бомбардировок, без сомнения, отдал сам Путин, проведший в этот день утром совещание с силовиками в аэропорту «Внуково-2» перед отлетом в Ростов-на-Дону: бомбы и ракеты посыпались на Чечню менее чем через час после этого совещания.

Уже в Ростове премьер заявил, что «есть общая установка — бандиты будут преследоваться там, где они находятся: если они оказались в аэропорту, то значит в аэропорту». По словам Путина, он решительно намерен прекратить политику заигрывания с бандформированиями.

Снова последовали утверждения, что в Чечне действуют международные террористы, что у него, Путина, есть «точные данные»: там неоднократно бывал даже сам бен Ладен, он поддерживает постоянные контакты с чеченскими боевиками, в Чечне присутствуют его представители.

Вообще-то, насколько известно, бен Ладен редко куда выбирался за пределы своего убежища на границе Афганистана и Пакистана, но вот в Чечне, видите, «неоднократно побывал». На этот счет есть «точные данные».

* * *

К этому времени вокруг Чечни была уже сосредоточена почти пятидесятитысячная группировка федеральных войск. Все говорило о том, что вот-вот начнется «наземный этап» операции в Чеченской Республике. При этом, однако, «информированные» люди утверждали, что речь может идти «не о широкомасштабной войсковой операции, направленной на установление контроля над всей территорией Чечни, а о серии спецопераций по уничтожению бандформирований в сочетании с ударами по базам боевиков с воздуха».

Это подтвердил и Путин уже в казахской Астане, куда прилетел из Ростова-на-Дону. По его словам, никакой широкомасштабной военной операции в Чечне не планируется.

24 сентября все в той же казахстанской столице Путин сделал свое знаменитое, можно сказать, обессмертившее его имя заявление:

«Российские самолеты наносят и будут наносить удары в Чечне исключительно по базам террористов, и это будет продолжаться, где бы террористы ни находились… Вы уж меня извините, если в туалете поймаем, то и в сортире их «замочим»…»

С этого времени такого рода полублатные, «народные» речевые обороты сделаются фирменным стилем российского премьера, а впоследствии президента. Без сомнения, многим они придутся по нраву, будут содействовать росту популярности Путина у народных масс.

Решительные жесткие действия нового начальника на Северном Кавказе также нашли живой отклик в сердцах российских граждан. По опросам Фонда «Общественное мнение», проведенным 13 ноября и 11 декабря 1999 года, эти действия одобряли две трети наших соотечественников, отрицательно их оценивали менее одной пятой.

Подавляющее большинство опрошенных высказалось также за то, чтобы федеральные войска продолжали продвижение вглубь Чечни, не останавливаясь ни у Терека, ни у горной ее части (тогда кое-где в прессе еще велись споры об этом)…